И исходит дьявол
Шрифт:
— Это другое дело, — бледное лицо де Ришло осветилось усталой улыбкой. — А ты прав, Саймон. Я находился в таком напряжении в последние часы, что забыл о самом главном. Я бы никогда не пошел на это для другой цели. Я поговорю с Рексом.
Рекс полуотрешенно согласился, когда герцог объяснил ему свои намерения.
— Делай как знаешь, — медленно проговорил он. — Я надеюсь, это никак не повредит ей — я имею в виду душу — нет?
— Нет-нет, — заверил его де Ришло. — В обычных случаях, конечно, может. Вызывать души умерших — значит вмешиваться в их карму, но Танифь была вероломно убита, и, хотя дух никогда не ищет мести за причиненное ему в земной жизни зло, почти наверняка она все-таки хочет прийти ненадолго, чтобы рассказать нам, как лучше поразить Мокату, потому что любит тебя.
— Хорошо, я все понял, — пробормотал Рекс, — только давайте покончим с этим скорее.
Де Ришло начал очищать пятиугольник от всех вещей, которые он использовал накануне вечером для защитных барьеров — от святой воды, маленьких кубков, подков, чеснока, складывая их обратно в чемодан. Затем он достал оттуда семь маленьких металлических лоточков, деревянную доску для резки хлеба и коробочку порошкового ладана. Высыпав часть на доску, он обратился к Рексу.
— Боюсь, мне придется побеспокоить тебя.
— Ничего, давай, — печально ответил Рекс с проблеском былой выдержки. — Ты же знаешь, я всегда с тобой, если есть возможность дотянуться до горла этого дьявола.
— Ну что же, хорошо. — Герцог вынул перочинный нож и подержал лезвие над пламенем спички. — Ты уже достаточно видел последнее время, чтобы убедиться, что без определенной цели я ничего не делаю, и сейчас мне нужно немного твоей крови. Я мог бы воспользоваться и своей, но твоя будет иметь гораздо больший эффект в силу вашей взаимной привязанности.
— Конечно, я готов, — Рекс поднял рукав до локтя, но де Ришло покачал головой.
— Да нет, достаточно и пальца — потребуется всего несколько капель.
Уверенным жестом он взял левую кисть Рекса и, сделав небольшой укол на мизинце, выдавил семь капель крови на ладан.
Затем он подошел к Танифь и, опустившись на колени, взял с ее головы семь золотых волосков.
С помощью Ричарда он тщательно сориентировал тело ногами на север и начертил новый меловой круг диаметром в семь футов, в котором во весь рост поместилась Танифь.
— А теперь, пожалуйста, повернитесь спиной, — сказал он, обращаясь ко всем, — я собираюсь начать.
В течение некоторого времени они послушно разглядывали книжные полки, пока он осторожно что-то готовил за их спинами, а когда он разрешил им повернуться, то уже насыпал небольшими горками темный порошок ладана на семь лоточков с гравировкой Печати Соломона на каждом и расставлял их вокруг тела.
— В этот раз мы останемся за пределами круга, — объяснил он, — для того чтобы, если дух придет и элементы зла попытаются захватить его, то останутся внутри и не достанут нас.
Он зажег ладан во всех семи лотках, затем прошел к двери и выключил свет.
Огонь в камине погас давно, а свечи заново не зажигались. Однако очень скоро слабый свет начал просачиваться сквозь французские окна.
Света было вполне достаточно, чтобы различать друг друга, но тело внутри круга различалось едва-едва.
Неуверенной рукой Саймон дотронулся до герцога.
— Э-э, это не опасно? Я имею в виду, не может ли Моката снова обрушиться на нас, пока мы в темноте и не под защитой пятиугольника?
Ну нет, — уверенно ответил де Ришло. — На сегодня он разыграл свою последнюю карту, когда наслал на нас Ангела Тьмы и вызвал смерть Танифь. Эта сильная операция обессилила ею, — на некоторое время, по крайней мере. Подойдите все сюда и сядьте на пол.
Подведя к кругу, он сам распределил их таким образом, что Мэри Лу и Рекс находились спиной к телу. Он сделал это намеренно, чтобы они не могли видеть изменений, которые, возможно, будут происходить с телом. Сам он сел лицом к Танифь, Ричард и Саймон были у него по обеим сторонам. Все пятеро взялись за руки.
Затем он предупредил их, что они должны соблюдать полное спокойствие и ни при каких обстоятельствах не разрывать круга, который образовали. Он также предупредил, что если они вдруг почувствуют холод, то это не должно пугать, поскольку он ничего общего не имеет с тем леденящим ветром, что пришлось испытать накануне. Завершил он свои наставления требованием ни в коем случае не отвечать духу, даже если он к ним обратится, — он сам будет вести весь контакт, и добавил, что разорвать круг можно только по его указанию.
И так они сидели рука в руке в молчании, и казалось, что проходили не минуты, а годы. Квадрат окна постепенно светлел, но очень медленно, почти незаметно. Там, за стенами дома, вязко повис серовато-белый густой туман, который и был причиной запаздывающего для Кардиналз Фолли рассвета.
Де Ришло закрыл глаза и опустил голову на грудь. Еще раз он прибегнул к ритмическому дыханию Раджа-йоги, которое так помогает восстановить силы и энергию и посылать ее вперед, и сейчас он пользовался им, сконцентрировавшись на вызове духа Танифь.
Первым, кто обнаружил начало изменений, был Саймон. Он неотрывно наблюдал за, семью горками ладана, и ему показалось, что одна из них, которая стояла у головы Танифь, стала дымить сильнее остальных. Тогда он присмотрелся к ней и увидел уже более отчетливо, что ее ароматический дымок, поднимаясь, приобретает голубой оттенок, чего не было у других.
Он сжал кисть де Ришло, и герцог поднял голову. Ричард это тоже заметил, и по мере того как они наблюдали, слабый голубой свет стал определенно различим.