И тысячу лет спустя. Ладожская княжна
Шрифт:
Так Марина и Патрик оказались на том же месте, где был недавно Марк Аристов. Они шли все по тем же узким дорожкам, испещренными «крокодилами», и остановились у серого дома, что спрятался за густыми рослыми деревьями.
— Как я выжила? — поинтересовалась Марина у дяди, изучая дворик, у которого совсем не было забора.
— На этот вопрос нет ни у кого нет ответа. Но вот как ты попала в Россию?
— Я росла в русской семье. Я мало себя помню. Я… — Марина начала заикаться, подбирая нужные слова.
— Как ты нашла нас?
Вопросы
— Здесь росла? В Ирландии? Где твои приемные родители сейчас?
— Нет, нет… я… в России… меня увезли в Россию, и о Лимерике я не помню ровным счетом ничего. Вероятно, меня удочерили еще младенцем.
— А как же ирландский паспорт? — не уступал Патрик, и щеки Марины вспыхнули румянцем.
— Я не знаю, дядя, — лгала она, стиснув зубы. — Может, мне сделали свидетельство о рождении еще здесь? До того, как меня увезли?
— Ну все, тише-тише, — дядя Патрик, заметив смущение подставной племянницы, приобнял ее за плечо и подтянул к себе.
Из дома напротив вышла женщина. Она уверенно направлялась к им двоим и явно была чем-то недовольна.
— Ну, что еще? Опять будут странные вопросы или пирог принесли? О, Патрик! Что вы здесь делаете? Здравствуйте!
— О чем это вы, мисс Маккаллин?
— Да ходят тут странные! Сегодня какой-то мужчина пытался накормить мою дочь пирогом и задавал странные вопросы соседям! Нянечка была перепугана, как козленок!
— Нет, мисс Маккаллин, что вы… Это моя племянница, Эбигейл.
Когда Патрик назвал Марину Абигейл, у Марины вспотели ладошки, но она только натянуто-приветливо улыбнулась. Марина знала это имя. Дядя Патрик рассказал ей еще в первую неделю знакомства о том, что когда у Анны и Дуглас родилась девочка, они назвали ее Эбигейл, Эбби.
— Мы пришли посмотреть на дом ее родителей. А что за мужчина такой?
— Да не знаю, какой-то неместный! Не говорил по-английски, с ним переводчица была. Какой-то, знаете, недоделанный Мэттью Макконахи. Нянечка ему тут-же швырнула пирог обратно в морду! Вон она, вишня, вся к асфальту прилипла.
Сердце Марины ушло в пятки. Верно ли она подумала, что сам Марк был здесь? Как он оказался здесь и неужели он так близко? Как держаться от него подальше, но все же увидеть его? Он приехал за ней? или ради нее?
— А Анну и Дугласа, правда, жаль. Столько времени прошло, но никто из соседей не забыл их горя. Мы часто вспоминаем о них. Особенно в годовщину.
— Как это случилось? — наконец, голос Марины прорезался.
— Да гараж загорел… — пожала плечами соседка и кивнула в сторону дома, рядом с котором теперь никакого гаража и не было. — Дуглас столяром был, много в гараже своем работал, что-то там и замкнуло… Постойте, а я и не знала… Это дом твоих родителей? Но разве их дочь не погибла? Или вас было двое? — соседка тараторила с грубым ирландским акцентом, не давая Марине вставить и слово. — Они ведь и младенца тогда вытащили.
Дядя
— Девочка, моя, что стряслось? — дядя Патрик заговорил с ней, но все же остался стоять на месте, чтобы не смущать Марину в неловкий момент — за последний месяц они хорошо сблизились, но все же были чужими людьми.
— Наверное, просто переволновалась, — солгала Марина. — Не каждый день стоишь там, где погибли твои родители… да и, видимо, ты сама.
Она еще раз посмотрела в бак, в который ее стошнило — прямо на упаковку из-под пирога, на которой красиво были выведены буквы — название кулинарии. Она знала ее. Когда-то там работала ее мать. А теперь там каждый обед ее ждал Марк. Кажется, следователь подобрался слишком быстро.
Марина небрежно вытерла рот рукавом, закрыла бак и вернулась к Патрику и соседке.
— Ну, куда ты! Вот, возьми платок! — дядя вынул из внутреннего кармана куртки носовой платок.
Он заботливо промокнул салфеткой лоб Марины, покрывшийся капельками холодного пота.
— Эбигейл жива и здорова, — теперь он уже обращался к соседке, которая казалась расстроенной. — Ее удочерили и увезли в Россию, но теперь она здесь. Там, где должна быть. Со своей семьей. Да, Эбби?
— Да, дядя Патрик, — Марина, не выдержав пристального взгляда соседки, опустила голову.
Сама же она думала о Марке. Почему он здесь? Неужели все то, что она совершила в России, вскрылось? Неужели ее ждет тюрьма?
— Через лето она поступит в университет, — горделиво похвастался Патрик перед соседкой. — Будет у нас учиться на историческом.
— Поздравляю, — сухо ответила женщина. — Ну, мне пора! Ужин стынет. Всего хорошего! Рада была познакомиться… Эбби.
Соседка запахнулась в шерстяную кофту, обняла себя за плечи и торопливо вернулась в дом.
— И нам, наверное, ужинать пора? — дядя снова приобнял Марину и повел ее домой.
— Почему меня назвали Эбигейл? Ты знаешь? — вдруг она спросила его, обернувшись и посмотрев на бывший дом Анны и Дугласа. — Ведь это английское имя.
— Ох, это очень забавная история. У твоей матери была подруга по имени Марна. Они обе были беременны и решили, что каждая даст имя ребенку другой.
— Значит, это имя, Эбигейл, выбрала Марна?
— Видимо, так и есть.
— А моя мать, Анна, какое дала имя для ее дочери?
— Я и не помню. Вроде бы что-то с морем связано. Быть может, Марина или что-то такое.
— Где же эта подруга сейчас? — Марина засунула руки в карман, чувствуя, как ладошки ее снова потеют.
— Кто знает, кто знает… Двадцать пять лет уж прошло… с пожара я ее и не видел больше. Она не пришла даже на похороны. Странная была женщина. Не нравилась мне. Не нравилась и Дугласу, но Анна в ней что-то нашла и души в ней не чаяла…