Идеи и интеллектуалы в потоке истории
Шрифт:
Теперь представим в качестве «идеального типа» ту периферийную
философию, которая хотя бы пытается реализовать сформулированные
требования. В ней есть черты «провинциальной» философии
(постоянное напряженное внимание к тому, что делается в «столицах»,
попытки быть там «услышанными») и «туземной» философии
(большие амбиции, смелое прокладывание собственного пути,
пестование своих национальных школ, изобретение собственных
методов, подходов, понятий,
некий иной тип, требующий своего отдельного обозначения.
В геополитике державу, пытающуюся прорваться в круг великих
держав, традиционно называют challenger — державой-претендентом,
державой, бросающей вызов. Примерно понятно, что делать
национальной философии (в том числе, российской), бросающей вызов
«столицам», на основе сформулированных выше общих ориентиров и
рассуждений.
Первое — это, конечно же, направленность на обеспечение
максимально широкого доступа к текущей «столичной» периодике
(наличие западных журналов в местных научных библиотеках) и
доступа к электронным публикациям; установление собственных
внутренних высоких стандартов (не дожидаясь принудительных норм
со стороны ВАКа, Академии наук или Минобра) на знакомство с
литературой и на оригинальность собственного вклада в решение
«горячих» проблем, обсуждаемых в «столицах»; получение поддержки
от собственного начальства, например, в рамках кампании за места
институций в мировых рейтингах.
Второе — формирование исследовательских групп, прежде всего, с
вовлечением талантливой молодежи со знанием языков и амбициями,
регулярные семинары, по возможности, стажировки в «столицах»,
планирование и проведение исследований в связи с горячими
«столичными» проблемами, но на основе каких-то собственных
конкурентных преимуществ; упорные попытки публиковать результаты в западных журналах.
Третье — активный поиск авторитетных коллег в «столицах»,
которые могли бы заинтересоваться роводимыми
здесь исследованиями, обязательно личное знакомство с
ними (теоретические основания см. в книге [Коллинз, 2002]), создание
коалиций и выстраивание дальнейших стратегий преодоления
философской периферийности.
265
В отношениях «философия и власть» домостроевская метафора
(жена, зависящая от мужа-хозяина, см. главу 5) должна быть понята
как устаревшая схема, тесно спаянная с порочными циклами
российской истории, — и схему, и принудительность власти, и циклы
следует изживать. Вынужденная центрированность
властью должна быть заменена на обретение своего голоса в кругу
других национальных философий. Российская мысль обретет свое
лицо, интересное и привлекательное для других, когда зависимость от
власти сменится на другую модель — клуб пусть не равных, но
свободных и уважающих друг друга участников обсуждений и споров,
продолжающихся в веках.
266
Глава 17. «Провинциализм», «туземство» и факторы интеллектуальной
«столичности» в социальном познании
Мировая иерархия в науке: кто кого слышит
Российское социальное познание, с одной стороны, издавна
испытывает мощное влияние европейской традиции (в рамках которой
оно, собственно, и появилось) и с недавних пор — влияние
американских исследований и идейных достижений. Таким образом,
прогресс западной науки и философии представляет собой
перманентный вызов для отечественных обществоведов, в том числе
социологов. Два противоположных ответа на этот вызов —
ученический и изоляционистский — формируют типы социальной
науки, которые М. Соколов и К. Титаев обозначили намеренно
провокационно как «провинциальная наука» и «туземная наука».
В метафоре научной коммуникации как разговора «провинциальная
наука» слышит только столицы (признанные мировые центры
исследований), которые редко и нехотя отвечают ей взаимностью. При
этом «туземная наука» говорит сама с собой, в лучшем случае
обсуждая стародавние учения, слышит только себя, больше никто ее
не видит и не слышит74.
Рассмотрим аспект интеллектуальной мобильности.
«Провинциальная наука» стремится приобщиться к столицам,
осуществляя «паломничество» (стажировки, конференции, попытки
закрепиться); те, кто возвращаются, стремятся опять попасть
в признанные и престижные центры. Основные процессы
в «провинциальной науке» — это восприятие новых и новых идей и
терминов из столиц, попытки их приложения к местному материалу.
«Туземная наука» находится вне процессов международной
интеллектуальной мобильности, она включает множество местечковых
групп со своими авторитетами. В лучшем случае поддерживаются
связи с национальными научными столицами (в России — с Москвой
и Санкт-Петербургом).
73 В основу главы положен текст одноименной статьи в журнале: