Идя сквозь огонь
Шрифт:
Обернувшись, Илькер встретил взгляд русобородого мужа, наблюдавшего издали за его упражнениями.
— Кто будешь? — с напускной суровостью обратился он к незнакомцу. — Что-то я тебя раньше не встречал!
— Демир-Ага, — ответил тот, дружелюбно улыбаясь, — посланник Великого Султана Селима, Владыки Мира и Падишаха Блистательной Порты…
— И что делает посланник Османской Державы в стане неверных? — резко оборвал его Илькер.
— Могу задать тебе тот же самый вопрос! — без тени смущения на лице ответствовал Демир. — Ты ведь такой же последователь Пророка, как и я!
— Сила на моей стороне! — некогда рассеченная губа Илькера по-волчьи вздернулась вверх, обнажив острые зубы. — Так что здесь вопрошаю я!
— Буду рад ответить на все твои вопросы! — дерзкий тон мурзы нисколько не смущал посланника Султана. — Владыка Мира заинтересован в победе княжича Радзивила и посему направил меня ему в помощь…
— В помощь? Тебя?! — рассмеялся, не поверив турку, Илькер. — Ты, верно, шутишь! Со мной сотня воинов, способных сразить стрелой жаворонка в небе и рассечь надвое саблей дюжего недруга. А в чем твоя сила, одиночка?!
— В умении управлять другими, мурза…
— Вздор! — возмущенно фыркнул Илькер. — Для того, чтобы кем-то управлять, нужно, чтобы эти кто-то согласились за тобой идти! А ты привел с собой лишь жалкую кучку слуг! Как видно, никто, кроме них, не признал тебя господином!
— К чему мне приводить с собой войско, если я могу подчинить твое? — развел руками Демир Ага.
Глаза Илькера от изумления едва не выпрыгнули из орбит. Дерзость турка казалась ему беспредельной.
— Что ж, попробуй!.. — криво усмехнулся он. — Но знай: я — первый боец среди моих нукеров! Хочешь, чтобы они тебе поклонились, превзойди меня в воинском искусстве!
— Я готов! — широко улыбнулся Демир. — В чем будем состязаться? В борьбе, скачках, стрельбе из лука?
— Поскольку ты бросил мне вызов, я вправе выбирать оружие! — процедил сквозь зубы Илькер. — А раз так, мы будем биться на саблях!
— Прекрасный выбор! — одобрительно кивнул посланник Султана. — Начнем же скорее!
— Не хочешь помолиться перед смертью?! — хищно усмехнулся татарин.
— В том нет нужды, мурза! — покачал головой Демир. — Я давно вручил свою жизнь Аллаху и готов принять уготованную мне участь…
— Тогда начнем! — рявкнул Илькер. — К бою!
Один из нукеров подал ему широкую саблю-ордынку. В ответ турок вынул из ножен шемшир.
— Надеешься одолеть меня сей кривой железкой? — презрительно скривил губы Илькер. — Что ж, вольному — воля!
Взметнув ордынку для удара, он устремился к сопернику. Смерть турка казалось неотвратимой, но за миг до встречи с вражеским клинком он вскинул шемшир, и сабля татарина соскользнула с него, не причинив Аге вреда.
Ревя от ярости, мурза обрушил на недруга град смертоносных ударов, но ни один из них не достиг цели. Турок действовал клинком с такой быстротой, что, казалось, над ним вырос сияющий купол, непреодолимый для оружия татарина.
Илькер вновь и вновь бросался в атаку, но его усилия были тщетны. Истратив силы, он вынужден был отступить.
— Тебе повезло, что я утомлен предыдущей схваткой! — проворчал он, тяжело дыша. — Если бы не она, исход нашего боя был бы иным!
— Нисколько в том не сомневаюсь! — зная злопамятность мурзы, Демир не стал его унижать. — Я лишь хотел, чтобы ты увидел, сколь опасно недооценивать врагов и друзей…
— Кто же ты мне, друг или враг? — вопросительно поднял бровь Илькер.
— Я — человек, дарующий другим могущество и силу, — улыбнулся уголками губ Ага, — и я наделю тебя ими, если ты согласишься следовать моим советам…
— Ты сможешь меня облагодетельствовать? — взвился Илькер. — Да кем ты себя вообразил, Ага?! Я — Илькер, сын мурзы Сафата…
— Изгнанный из отчего улуса старшим братом, Ильфатом, — закончил за него Демир, — и без помощи Высокой Порты тебе не вернуть родительских владений.
Посему будет лучше, если ты смиришь гордыню и согласишься встать под знамена моего отечества…
— Хочешь, чтобы потомок Чингисхана служил османским выскочкам? — презрительно усмехнулся Илькер. — Не бывать сему!
— Надо же! — всплеснул руками Демир. — Великий Крымский Хан не считает зазорным быть вассалом Султана, а сын мелкого владетеля отказывается ему служить!..
Что ж, я разумею причину татарских неудач в войне с Москвой! Когда татары были единым целым, не существовало силы, способной их остановить.
Ныне же ваши вожди, вместо того чтобы биться с неверными, спорят о том, в ком из них больше крови Чингисхана, и истребляют друг дружку в братоубийственных войнах.
А выскочки-Османы, как ты их назвал, создали могучую державу, в коей распри и междоусобицы недопустимы! Опираясь на силу единства, они покорили добрую половину мира и по воле Аллаха завоюют вторую.
Но в мире, коий мы возведем на руинах царств неверных, не будет места для гордецов, подобных тебе! Не хочешь идти с нами — не надо! Как ты сам молвил, вольному — воля!..
Обернувшись к татарам спиной, Демир зашагал прочь. Он знал, что заронил сомнение в душу Илькера, и надеялся, что брошенные им семена вскоре дадут всходы.
Ждать пришлось недолго. Илькер вскоре догнал его верхом.
— Постой, Ага! — окликнул он посланника Султана. — Не делай поспешных выводов!
— Я и не делаю, — равнодушно откликнулся Демир, продолжая свой путь, — ты сам отверг помощь Высокой Порты!
— Да погоди же ты! Я пока еще ничего не решил! — чутье подсказывало мурзе, что дружба с турком открывает ему новые возможности, кои ему не хотелось терять. — Скажи, приняв твою сторону, что я получу взамен?
— Немало! — усмехнулся Демир. — Но что толковать с тобой об этом? Гордыня застилает твой взор и мешает видеть собственную выгоду!
— И в чем она, поведай!
— Как мыслишь, почему Султан поддерживает Радзивила в его войне с Унией? — осведомился у собеседника турок.
— Что тут думать? — пожал плечами неискушенный в политике Илькер. — Разрушение Радзивилом Унии на руку Султану!..