Идя сквозь огонь
Шрифт:
— Видишь того долговязого парня с рыжей бородой? — вопросил он Ларса, указав издали на прогуливающегося вдоль берега Харальда.
— Плешивого хромца, носящего тесак лезвием назад? — усмехнулся Ларс.
— Его самого. Сей человек — наш лоцман, коему я поручил провести корабли с наемниками мимо мелей к литовскому побережью. Не спускай с него глаз ни здесь, ни, тем более, в море!..
— Он так опасен? — недоверчиво воззрился на Ральфа его собеседник.
— Он даже опаснее, чем ты можешь помыслить! — поднял на него хмурый взгляд куратор датчанина. — Неделю назад на глазах у всего острова он убил одного
К тому же, он — великий мастер отравлений, так что держи свою пищу от него подальше!
— Ну, и зачем тебе понадобился сей монстр? — недоуменно пожал плечами Ларс. — Ужели ты не мог найти более покладистого лоцмана?
— В своем деле он лучший… — ответил Ральф, задумчиво глядя вслед удаляющемуся от них Харальду. — Если бы не это, я прикончил бы мерзавца собственными руками!..
— И за что же, позволь тебя спросить?
— Когда-то он прислуживал главе разведки Тевтонского Братства, фон Веллю, проживавшему в Стокгольме. Вместе с двумя другими висельниками Харальд, по его наущению, убивал неугодных Ордену людей, в числе коих оказался и мой отец, Никель.
Ты представить себе не можешь, Ларс, каких усилий мне стоит терпеть рядом сию гнусную рожу, советоваться с ней, толковать о делах!
— Стоит ли его так ненавидеть? — покачал головой Ларс. — Ты ведь сам не раз твердил, что смерть твоего отца открыла дорогу дружбы между Швецией и Орденом? Будь твой старик жив, он бы ни за что не позволил тебе выступить против Унии на стороне тевтонцев!
— Это так! — кивнул другу Ральф. — Мы с отцом смотрели по-разному на вопросы дипломатии и войны, порой спорили до безумия и кричали друг на друга.
Но я все равно любил старика и не намерен прощать его убийцу! Мне так хотелось дождаться минуты, когда моя миссия завершится и я смогу вырвать сердце из груди датчанина!
Теперь же я должен бросить все и взяться за новое поручение, возложенное на меня Королем…
Поскольку высадка в Литве была задумана мной, я хочу, чтобы она прошла успешно. Посему заклинаю тебя, Ларс, будь осторожен с датчанином, не дай ему погубить наше дело!
— О том не тревожься, брат! — поспешил уверить его приятель. — Я приставлю к сему висельнику своих людей, так что он днем и ночью будет у нас под присмотром.
Меня больше заботит иное. Как мне поступить с датчанином, когда он нам станет не нужен? Убить?
— Лучше пристукни его и доставь связанного в темницу под Стокгольмом. Вернувшись из поездки, я хочу лично рассчитаться с ним за смерть своего родителя. Он не должен легко умереть!..
— Хорошо, сделаем! — потрепал друга по плечу Ларс. — Но, чтобы держать датского волка в повиновении, мне нужно знать его слабые места. Скажи, что для него дорого, свято?
— Собственная жизнь да тугой кошелек! — криво улыбнулся Ральф. — Других слабостей у него нет. Сказывают, когда-то были жена и дети, коих держал в заложниках фон Велль.
Всякий раз, отправляя датчанина убивать, тевтонец ему напоминал, что его ждут дома!..
…Харальд об этом не забывал ни на миг. Люди Командора наверняка следили за домом Ингрид, посему тайно увезти из Стокгольма ее и детей датчанину казалось невыполнимой задачей.
Да Ингрид бы и не решилась покинуть родной город, бросить дом и завещанную ей покойным мужем корчму. А оставить ее на растерзание фон Веллю и его шайке Харальд не мог и не хотел.
А это значило, что у него оставалась лишь одна возможность сохранить жизнь себе и своим близким: исполнить то, что от него хотел тевтонец. Какое-то время он колебался, не пойти ли ему к старику Никелю с рассказом о готовящемся против него заговоре, но, поразмыслив, отказался от сей затеи.
Гмуры или другие слуги фон Велля просто не дадут ему дойти до дома королевского советника. Но даже если он сумеет встретиться с Никелем, и тот поверит словам безродного бродяги о грядущем покушении, у Харальда не было уверенности, что страже удастся схватить посланника Ордена.
Скользкий, как уж, фон Велль наверняка сумеет улизнуть из Стокгольма, но перед тем, как покинуть столицу, нанесет визит Ингрид и оставит в ее доме три трупа.
Впрочем, поимка Тевтонца тоже не сулила Харальду ничего хорошего. Едва ли фон Велль станет его покрывать в королевском суде. Куда вероятнее, он сделает все, чтобы утопить датчанина. Из мрака былого всплывут его пиратские похождения, а заодно и история с убитыми им подмастерьями.
Такой риск Харальд не мог себе позволить.
«Что ж, пусть тевтонец думает, что я у него в руках, — поборол он наконец сомнения, — нужно сделать все, чтобы фон Велль счел меня сломленным, отказавшимся от борьбы. А там, глядишь, я найду способ расправиться со всей его шайкой. Должны же у них быть уязвимые места!»
Датчанину хотелось оттянуть убийство королевского советника до весны, но тевтонец поторапливал его, требуя покончить с Никелем не позже католического Рождества. Сам праздник он, похоже, не считал препятствием для совершения убийства, и это лишний раз уверило Харальда в том, что его куратор — демон, принявший человеческое обличье.
Не любивший действовать по чужой задумке, датчанин придумал собственный план. Пробираться в укрепленный дом сановника было слишком опасной затеей, и бывший пират решил его убить по пути во дворец.
Дорогу, по которой следовал Никель, городская стража не охраняла, но его самого сопровождал небольшой отряд. Пятеро конных шествовали впереди носилок министра, четверо — за носилками, двое следовали по сторонам, не давая приблизиться к портшезу сбоку.
Напасть на Никеля можно было лишь сверху, но как — Харальд понятия не имел. Всякий раз, проходя по пути следования своей грядущей жертвы, он выискивал малейшую возможность приблизиться к носилкам и запрыгнуть на их крышу, но тщетно.
Будь над улицей протянут хотя бы переходной мостик, датчанин не преминул бы им воспользоваться. Но на протяжении всего пути, отделявшего дом Никеля от дворцовой площади, строители Стокгольма не удосужились соорудить ничего, подобного арке или висячему мосту…
Харальда выручил случай. Накануне Рождества в шведскую столицу съезжалась знать: родственники королевской фамилии, важные вассалы и иностранные послы, спешащие засвидетельствовать в праздник почтение монаршей чете.
Готовясь к приезду высоких гостей, город, по возможности, вычищали и украшали. Стокгольмский Магистрат отдал распоряжение гильдии плотников выстроить по пути их следования несколько деревянных арок, украшенных флагами и гербами визитеров.