Идзуми Сикибу. Собрание стихотворений. Дневник
Шрифт:
— Что ж, этот день на исходе, — заявил принц, — а завтра поутру отправляйся в путь.
Написав письмо, он вручил его отроку, и тот удалился. Когда Кодонэри добрался до Исияма, я была не в молельне, а в своих покоях, однако же тоска по оставленной столице и мысли о прихотливых превращениях судьбы, забросившей меня в эту горную обитель, повергали душу в глубокое уныние, и я с искренним усердием молилась Будде. Вдруг мне показалось, что внизу под перилами кто-то есть, удивившись, я пригляделась и увидела Кодонэри.
Сердце мое радостно забилось, я совершенно не ожидала увидеть его в этой горной обители и немедля послала служанку спросить, что его привело сюда, когда же она вернулась с письмом, быстрее обыкновенного развернула его и принялась читать.
«Прослышал я, что влекомые самыми глубокими и возвышенными побуждениями вы пустились в путь к горным высотам… Но отчего вы не повестили меня о том? Не смею надеяться на то, что вы полагаете меня путами на ногах своих [157] ,
157
58 «…полагаете меня путами на ногах своих…» — реминисценция из популярного в то время стихотворения Мононобэ Ёсина из антологии «Кокинвакасю», 955: «Я бы в горы ушел, // Где нет места мирским печалям, // Только как же уйдешь? // Все любимые, близкие — словно // Путы тяжкие на ногах». «Не верится, что вы считаете меня своим близким» — вот что хочет сказать принц.
53
Думаешь, верно: "Ни одного письма до сих пор Из-за заставы…" [158] Знай же, мысль о тебе и на миг Не покидала сердца…Скоро ли вы вернетесь?»
Даже когда нас не отделяло друг от друга столь значительное расстояние, принц заставлял меня мучиться неизвестностью, а сейчас сам написал ко мне! Приятно удивленная, я ответила:
54
«Мнилось, забыта В Оми [159] дорога, о встречах никто Не помышляет… Чья же весточка вдруг Преодолела заставу?158
59 «Ни одного письма до сих пор из-за заставы…» — имеется в виду воспетая в японской поэзии застава на горе Оосака (или в старинной орфографии Аусака, буквально Холм встреч), через которую вел путь из столицы в восточные провинции. Эта застава в японской поэзии издавна служила символом любовных встреч.
159
60 Оми — провинция на берегу озера Бива (современная префектура Сига), на территории которой находился храм Исияма.
Желаете знать: "когда?" Но ведь не без причины…
55
В горной глуши Такая тоска, когда же В столицу вернусь? Когда снова увижу берег Утидэ — Нисхожденье с вершин?»Прочитав это письмо, принц сказал Кодонэри: — Путь неблизкий, но придется тебе снова отправиться в горы.
«Вы спрашиваете: "От кого?.." — написал он. — Право, меня это удивляет…
56
Вотще я искал Тебя среди скал и ущелий Горы Аусака, Как можно настолько забыть, Что будто и знать не знаешь…Да, вот еще…
57
Пусть невзгод не снеся, Затвориться решила в келье В горной глуши, Может, все же ко мне навстречу Выйдешь, спустишься к морю Оми? [160]Ведь говорят "если б люди всегда…" [161] ».
Я предпочла ограничиться таким ответом:
58
«Слезы мои, Уж их-то не остановить Горной заставе. Вырвавшись, бурным потоком Потекут к морю Оми…»160
61 Море Оми — иное название озера Бива.
161
62 «если б люди всегда…» — цитируется стихотворение Неизвестного автора из антологии «Кокинвакасю», 1061: «Если б люди всегда, // Осознав безотрадность мира, //
А с краю еще приписала:
59
«Не стоит ли нам Стойкость мою проверить, Что если тебе Самому за мною приехать И увлечь обратно в столицу?..»Принцу очень хотелось приехать, застав ее врасплох, но разве он мог?..
Тем временем женщина вернулась в столицу.
«Вы, кажется, писали: "может, ты сам…" И вдруг покинули свое убежище…
60
Странно! Поднималась к вершинам Закона [162] Ты по горной тропе… Кто же сумел так быстро В столицу тебя увлечь?»162
63 «…к вершинам Закона…» — речь идет о вершинах Учения Будды.
Ответила я всего несколькими словами:
61
«Покинув вершины, По темным земным тропинкам Снова блуждаю. Ради того, чтобы с тобой Еще хоть раз повстречаться».В последние дни луны бушевал ветер, лил дождь, я грустила, чувствуя себя особенно одинокой и беспомощной. Тут-то и пришел посланец с письмом от принца. Как всегда, оно оказалось как нельзя более ко времени, и я готова была простить ему все.
62
«Печалюсь, вздыхаю, К далекому небу осеннему Устремляя свой взор [163] . Ах, в каком смятении тучи — Видно, сильный сегодня ветер…»Вот мой ответ:
63
«Осеннего ветра Дуновение самое слабое Навевает печаль. А уж в сумрачный день и вовсе Никаких не достанет слов…»«Так, в самом деле…» — подумал принц, но, как обычно, прошло много долгих дней…
163
64 «К далекому небу осеннему устремляя свой взор…» — глядя на небо, обычно тосковали о возлюбленной или возлюбленном. Ср. со стихотворением Сакаи Хитодзанэ из антологии «Кокинвакасю», 743: «Небеса надо мной — // Не прощальный ли дар любимой? // Вряд ли иначе // К ним устремлялся бы взор мой // В часы нестерпимой тоски».
Однажды, когда позади остался уже и двадцатый день девятого месяца, принц, пробудившись, увидел в небе бледнеющий лик предрассветной луны и подумал: «Как же давно… Смотрит ли она в этот миг на луну? А что если она не одна?» Тем не менее он отправился к женщине, взяв с собой по обыкновению одного Кодонэри, и, приблизившись к ее дому, велел мальчику постучать в ворота. Женщина как раз лежала без сна, погруженная в безрадостные думы. В последнее время все вокруг — не оттого ли, что и осенняя пора к тому располагала — повергало ее в уныние, она грустила более обыкновенного и теперь тоже, пригорюнившись, глядела на луну. «Странно, кто бы это мог быть?» — подумала она, услышав стук, и попыталась разбудить спавшую рядом прислужницу, чтобы разузнала в чем дело, но та никак не просыпалась. В конце концов с большим трудом ее удалось растолкать, но пока, натыкаясь на вещи, она суетливо металась по дому, стук прекратился. «Похоже, стучавший уже ушел, — подумала женщина, — ушел, посчитав меня бесчувственной соней, не имеющей причин для печали. А ведь, наверное, и ему не давали заснуть те же мысли, что и мне… Кто это мог быть?» Наконец удалось добудиться привратника, но он заявил: «Никто не приезжал, вам просто почудилось. Зря только морочите мне голову посреди ночи. Покоя нет от этих дам». И немедленно заснул снова.
Остаток ночи женщина просидела, дожидаясь утра. Пока она глядела на окутанное густым туманом небо, стало совсем светло, и ей вздумалось запечатлеть на бумаге чувства, которые волновали ее душу в этот рассветный час, а тут как раз принесли обычное послание от принца. Там было только:
64
«Я покинул твой дом, Дожидаться не в силах, пока Луны бледный лик На исходе осенней ночи Скроется за вершиной».