Идзуми Сикибу. Собрание стихотворений. Дневник
Шрифт:
— Его высочество звал меня к себе еще до того, как принесли письмо от вашей госпожи, и теперь изволит гневаться, что меня не оказалось поблизости…
«Ах, как прекрасна была вчера луна, — писал принц:
84
Смотришь ли ты На луну, ведь она сияла И в ту нашу ночь? Утром ждал я, глядя на иней — Но увы, никто ни словечка…»Я была приятно удивлена, увидев, что принц и в самом деле написал это письмо до того, как прочел мое.
85
«Глаз не смыкая, Всю прошлую ночь провздыхала, Любуясь луной… Ты будто бы тоже глядел на нее, Пока утром не выпал иней?..»Так я написала, а поскольку мне показалось забавным, что Кодонэри все твердил:
86
«Иней холодный Растает вот-вот под жарким Утренним солнцем, Хотела бы я, чтоб скорее Оттаяло сердце твое. А то мальчик совсем приуныл…»«Сегодня утром вы вправе были торжествовать, и это раздосадовало меня, — ответил принц, — я готов был убить мальчишку…
87
Иней ночной, Пора бы ему исчезнуть Под утренним солнцем, А он никак не растает, Сковано холодом небо».«Неужели вы и в самом деле намерены его убить?.. — тут же ответила я, —
88
Ты не приходишь, Редко когда заглянет Мальчик-слуга… Неужели не скажешь ему: "Живи!" И больше ко мне не пришлешь?»Прочитав это письмо, принц изволил улыбнуться и ответил так:
89
«Да, ты права, Пожалуй, мальчишку не стану Пока убивать. Воле тайной жены Я неизменно послушен.Но, похоже, вы успели забыть о рукавах в изголовье…» [177]
90
«Тайком от людей Тоскую и чувства свои В сердце храню. А ты уж подумал — забыла О рукавах в изголовье…»177
78 «…похоже, вы успели забыть…» — принц намекает на то, что женщина забыла об их тайных встречах, одновременно пеняя ей за отказ от дальнейшего развития образа «рукавов в изголовье», который обыгрывался в нескольких более ранних стихотворениях.
Ответила на это я, а в скором времени от принца принесли такое письмо:
91
«Если бы я Промолчал, не сказал ни слова, Ужели тогда Тебе в сердце закралась бы мысль О рукавах в изголовье?»Прошло дня два или три, а от принца все не было вестей. «Его слова сумели пробудить в моей душе надежду, и что теперь?» — недоумевала я и не могла уснуть. Так, не смыкая глаз, лежала на своем одиноком ложе, и вот, когда мне показалось, что ночь начала уже преклоняться к рассвету, вдруг постучали в ворота. «Кто бы это мог быть?» — терялась я в догадках, но тут вернулась дама, которая по моей просьбе пошла узнать, в чем дело, и сообщила, что принесли письмо от принца. Трудно было ожидать, что в такое время… «Передались, быть может, тебе» [178] , — подумала я, растроганная до глубины души, и, приоткрыв боковую дверцу, тут же прочла письмо.
178
79 «Передались, быть может, тебе…» — скорее всего здесь цитата, некоторые комментаторы предполагают, что цитируется стихотворение Домэй-хоси, позже включенное в антологию «Госюивакасю» (около 1086): «Ночами, ночами // И на миг не смыкаю глаз, // О тебе вспоминая. // Передадутся, быть может, тебе // Мои мысли и сон твой нарушат…»
92
«Смотришь ли ты Теперь на луну осеннюю? Над горной вершиной Она так чисто сияет В этот поздний ночной час».Мой взгляд невольно устремился к луне, я была тронута более обыкновенного. Подумав о посланце, который, верно, истомился, ожидая за закрытыми воротами, я быстро написала:
93
«Спускается ночь, А сон приходить не желает. Но на луну Я смотреть все равно не стану — Это лишь множит тоску».Принц, застигнутый этим ответом врасплох [179] ,
Спустя два дня принц приехал ко мне тайком в женской карете. Я была донельзя сконфужена: ведь до сих пор он не видел меня при свете дня, однако прятаться, выказывая излишнюю застенчивость, сочла неприличным. К тому же, если свершится то, о чем он говорил [180] , подобная стыдливость тем более неуместна… Поэтому после некоторых колебаний я все-таки вышла к нему. Поведав о причинах своего долгого отсутствия, принц на некоторое время прилег рядом со мной.
179
80 «Принц, застигнутый этим ответом врасплох…» — в ответ на стихотворение принца женщине полагалось сказать, что она тоже смотрит на луну (как и все люди, не лишенные чувствительности).
180
81 «…если свершится то, о чем он говорил…» — то есть, если она переедет в его дом.
— Решайтесь же, — снова стал настаивать он, — чем быстрее вы выполните мою просьбу, тем лучше. Мне не по душе эти тайные свидания, но долго не видеть вас тем более мучительно… Ах, непрочность всего в этом мире повергает меня в отчаяние.
— Я ничего не имею против, — ответила я, — вот только, наверное, не зря говорят: «Каждая встреча…» [181] Поэтому мои сомнения естественны…
— Но, может, все-таки стоит попробовать… — сказал принц. — Ведь говорят и о платье, поблекшем от соли [182] .
181
82 «…не зря говорят: "Каждая встреча…"» — скорее всего Идзуми Сикибу имеет в виду стихотворение Неизвестного автора из антологии «Кокинвакасю», 752: «Каждая встреча // Во мне пробуждает желанье // Снова видеть тебя, // Ты же меня сторонишься, // Боясь, что привыкнем друг к другу…» Это стихотворение обычно цитируется тогда, когда хотят сказать, что привычка лишает чувства прежней остроты.
182
83 «Ведь говорят и о платье, поблекшем от соли…» — принц имеет в виду стихотворение из антологии «Кокинвакарокудзё»: «Рыбачка из Исэ, // Ее платье поблекло от соли,// Но привыкни к нему, // Только тогда и поймешь, // Как сильна любовь в твоем сердце…»
С этими словами он вышел.
Приметив, что у красивого бересклета, растущего возле окружавшей дом изгороди, начали краснеть листья, он сорвал ветку и, прислонившись к перилам, сказал:
— Но какими яркими красками Листья наших слов заиграли…
Я ответила:
94
— А ведь казалось, Лишь на миг сверкнула роса На травах в саду… [183]Принц был приятно удивлен, ведь мало кто сумел бы проявить подобную тонкость чувств. Он же и на этот раз поразил меня своим великолепием. Из-под верхнего платья выглядывал край нижнего, красоты поистине неописуемой, право, трудно представить себе человека более совершенной наружности. Впрочем, возможно, мой взор был просто затуманен любовным томлением…
183
84 «Но какими яркими красками…» — двустишие принца Ацумити и трехстишие Идзуми Сикибу представляют собой один из ранних примеров «нанизанных строф» — «рэнга». К двустишию принца Идзуми Сикибу добавляет начальное трехстишие, в результате получается пятистишие — танка.
На следующий день принц прислал письмо:
«Вчера вы были так трогательны в своей растерянности, хотя, признаться, она и огорчила меня…»
95
«Бог Кадзураки [184] — Ах, теперь мне понять нетрудно, Что чувствовал он, Когда, от стыда сгорая, Мост возводил над Кумэдзи.Я просто не знаю, куда деваться…» — написала я ему, и принц тут же ответил:
96
184
85 Бог Кадзураки — имеется в виду бог Хитокотонуси, который, согласно преданию, жил на горе Кадзураки. Эн-но гёдзя — патриарх секты аскетов, повелел ему построить мост над Кумэдзи (провинция Ямато) — между горой Кадзураки и горой Кимбусэн (на вершинах этих гор находились главные монастыри секты аскетов). Бог Хитокотонуси был очень некрасив и, стыдясь дневного света, работал только ночами, поэтому ему никак не удавалось закончить мост, и Эн-но гёдзя наказал его, заточив в каменную пещеру.