Иерусалим. История Святой Земли (сборник)
Шрифт:
По странному стечению обстоятельств, монголы, властители Персии, поднялись по зову епископа римского, который посылал к ним своих миссионеров, и, вместе с христианскими князьями Востока, на краткое время освободили Иерусалим. Монголы, хотя и побежденные в нескольких битвах мамелюками, не преставали простирать жадных взоров на Египет, где после сильного султана возникли опять междоусобия эмиров. Еще могущественный сын хана Улагу, разорителя Багдада, Абага-хан, и внук его Аргун благоприятствовали христианам в своих владениях и отправляли посольства к первосвятителям римским, предлагая им общим силами освободить Св. Землю. Сын Аргуна, Хазан-хан, столь же сильный, вооружился также на Египет (1300 г.); по зову его цари Грузии и Армении, король Кипра Генрих II и два воинственных ордена госпитальеров и храмовников присоединили слабые свои дружины к его сильному войску, и на равнинах Эмесских, где еще недавно Бибарс и Калаун поражали монголов, силы мамелюков египетских истреблены были монголами; Ален и Дамаск открыли врата свои победителю. Иерусалим с торжеством принял властителя монгольского, который вместе с христианами посетил гроб Искупителя и, по свидетельству летописи армянской, оставил Св. Град в их руках. Оттоле отправил он послов своих к папе Бонифацию VIII и государям западным,
Минутный счастливый оборот дел в пользу христиан Востока случился во время внутренних смятений державы мамелюков; ибо султан Халиль был умерщвлен два года после покорения Птолемаиды, а малолетний сын его, Мелек Незер, принужден уступить на время престол свой двум сильным эмирам. Потомки Аббасидов, утратившие халифат свой в Багдаде и призванные опять султаном Бибарсом в Каир, как духовные главы ислама, принимали участие в междоусобиях, освящая властью своею каждого похитителя престола; но Мелек Незер, достигнув совершеннолетия, вышел из своего пустынного замка Карака, и долгое его царствование было самым цветущим из всей династии мамелюков, так называемых Бахаритов. Между тем внутренние смятения собственного государства заставили Хазана удалиться в Персию; он предпринял еще два похода против султанов Египетских и умер в Дамаске, посреди общего плача христиан, коих последние надежды унес с собою в могилу; ибо, по личным его достоинствам и по самой цели войны сей, недоставало только имени христианского вождю монголов, чтобы поход его назвать крестовым. После смерти Хазана короли Кипра и Армении должны были оставить Иерусалим, и уже с тех пор никогда не развевались в нем знамена христианские. Госпитальеры и храмовники искали себе пристанища на острове Кипре; а Иерусалим предан был, их бессилием и равнодушием остывшей к нему Европы, тому запустению, о коем говорит Евангелие.
Странная судьба Св. Града! Для освобождения его более двухсот лет весь Запад двигался на устрашенный Восток, и миллионы крестоносцев усеяли своими костями всю Малую Азию, Сирию и Египет; из многих Крестовых походов, предпринятых во имя его, только один достиг своей цели, и то с горстью храбрых остатков несметного полчища. С тех пор все предприятия западных государей не принесли ему ни малейшей отрады. Уже во втором походе император Конрад и король Франции Людовик, утратив на пути свои дружины, приходят в Иерусалим простыми паломниками. Другой император, Фридрих, тонет в третьем походе, и как дым рассеиваются его дружины; короли Франции и Англии истощают силы свои на городах поморья, Ричард Львиное Сердце плачет, взирая с высоты гор на Иерусалим, но по какому-то неизъяснимому чувству не смеет к нему приблизиться, хотя все трепещет его имени. Еще иные крестоносцы, прежде нежели идти к Св. Граду, истощают силы под стенами ничтожного замка. Вожди четвертого похода сокрушают Царьград, вместо того чтобы освободить Иерусалим. Другие, под предводительством легата папского и короля Иерусалимского Иоанна, гибнут в полноводии Нила. Император Фридрих II по мирному договору приобретает Иерусалим, и никто не хочет венчать в храме Св. Гроба отлученного папою. Дважды вооружается благочестивый король Франции Людовик единственно для защиты Иерусалима, ибо никакая земная выгода не влечет его на священную брань; никто, как он, не горел столь чистою, бескорыстною любовью к Иерусалиму, и дважды не может он достигнуть желанной цели: сперва бедствует на берегах Нила, пагубных орудию крестоносцев; в другой раз умирает на знойном побережье Туниса, и им заключаются Крестовые походы, ибо уже никто из государей Европы не оставляет своего престола для освобождения св. мест. Между тем священная цель стольких подвигов остается во власти неверных и попирается языками, до времени скончания языков. Так пронеслись над Иерусалимом два бурные столетия крестовых битв, изменившие лицо Палестины и Востока!
Владычество султанов мамелюкских
Короли Иерусалимские на Кипре. Патриарх Лазарь
С XIV веком возникла на Востоке новая могущественная династия, долженствовавшая вскоре покорить его. Это было пастушеское племя турок, которое при страшном нашествии монголов перекочевало из Туркмении в Анатолию и там укрепилось в горах, под властью последних султанов сильного некогда рода Сельджукидов. Сын воинственного Эртогрула, Осман, давший свое громкое имя целому народу, мало-помалу сделался обладателем всей Анатолии и утвердил столицу свою в Брусе, отколе потомство его еще более столетия боролось с угасавшею империей Греческою до конечного падения Царьграда. Орхан, Мурат и Баязид, сын, внук и правнук славного Османа, предписывали законы императорам Греческим, постепенно отнимая у них все города вокруг трепещущей столицы. Бедственны были последние годы сей долголетней империи, как болезненные муки умирающего. Император Михаил Палеолог, снискавший себе громкое имя изгнанием крестоносцев из Царьграда, помрачил оное гонением православных, когда из видов политических хотел соединиться с церковью Римскою, в суетной надежде на покровительство папы. Сын его, Андроник, восстановил церковный мир; но семейные неустройства возмутили спокойствие гражданское, и внук сего последнего, Андроник Младший, принудил престарелого деда сперва разделить с ним, а потом уступить ему царство. Смятения продолжались и при его малолетнем сыне Иоанне Палеологе, который принял соправителем доблестного опекуна своего Иоанна Кантакузина, ибо детские руки не в силах были держать кормило распадавшегося царства; все пятидесятилетнее царствование сего Палеолога, под грозою султанов Орхана и Мурата, было постепенным склонением Византии к ее упадку.
Между тем Иерусалим и вся Сирия находились в полном распоряжении султанов Египетских. Магомет эль Незер, идучи на богомолье в Мекку, посетил и Св. Град; но при нем пострадало много христиан в Египте за подозрение двух коптских монахов в поджоге главной мечети Каира; едва спасся сам патриарх, и, по ожесточению народа, христиане не смели показываться на улицах. Новый указ строго запретил им ездить на лошадях и мулах или носить чалмы иного цвета, кроме голубого; церкви и монастыри в Египте были временно закрыты. Виною сих новых притеснений был визирь одного из магометанских властителей западной Африки, который, посетив Каир на пути в Мекку, заметил султану, что нигде христиане и евреи не пользовались такими преимуществами, как в Египте. По смерти
Орды монгольские, наводнявшие Сирию, получили наконец оседлость в пределах Персии и в Багдаде, бывшей столице халифов, где царствовал спокойно род Чингисхана, доколе не явился новый завоеватель Востока, Тимур. От стольких христианских княжеств, основанных крестоносцами в Сирии, только два еще держались по ее соседству: малое королевство армянское в Киликии, бывшее в союзе с Римом, и королевство Кипрское. Туда перешли все титулы и чины бывшего королевства Иерусалимского и окрестных княжений и ордена рыцарские. Когда сам король носил громкое имя Иерусалимского, братья его и бароны разделили между собою прочие звания: князей Антиохии, Сидона, Тира, Галилеи, графов Триполи, Яффы и Фавора, и так это продолжалось еще два века, до владычества венецианского. Но на Кипре не было латинских патриархов Св. Града, ибо титул сей не принадлежал архиепископам острова. Славный орден госпитальеров переселился с Кипра на остров Родос, чтобы там прославиться новыми победами над сарацинами уже на море, когда суша изменила их оружию: оттоле же вызван был и знаменитый их соперник, орден храмовников, в Европу, чтобы там мученически скончаться на кострах и в темницах от корыстолюбия короля Франции Филиппа IV и малодушия папы Климента V.
Немного славы было дано в удел и призракам королей Иерусалимских на Кипре, над коими беспрестанно носилась: с юга – гроза султанов мамелюкских, а с севера – султанов турецких. Король Генрих II, после постыдного бегства из Птолемаиды и неудачного покушения с ханом монгольским на Иерусалим, подвергся узам у киликийских армян; это случилось по проискам его брата Амори, князя Тирского, который с помощью генуэзцев хотел овладеть его престолом. Генрих удержал, однако, за собою царство и скончался на Кипре после сорокалетнего правления, оставив по себе преемником доблестного племянника. Гуго IV Лузиньян в течение столь же долгого царствования старался устроить благосостояние королевства, но семейные огорчения отравили его последние годы. Престарелый король, венчав на царство сына своего Петра, сам скончался в монастырском уединении.
Еще однажды, и в последний раз, вспыхнула на Востоке тлевшая искра Крестовых походов при воинственном Петре. Напрасно старались возбудить ее, в начале сего столетия, короли Кипра и Армении жалобами на предстоявшую им опасность и первосвятители римские громкими буллами, и даже именитые певцы и ученые Запада своими песнями и творениями. Благородный венецианец Марин Санути нарочно странствовал по Сирии и Египту, чтобы собрать сведения о средствах обладания Палестиною, и представил папе свои две книги с четырьмя картами Св. Земли, Египта, Средиземного моря и всей земли. «Я не послан к тебе ни от какого короля, или князя, или республики, – говорил он Клименту V, – но по собственному движению сердца падаю к ногам твоим, чтобы предложить тебе легкое средство сокрушить врагов веры, искоренить секту магометанскую и приобрести вновь Св. Землю. Мои долгие странствия в Кипре, Армении, Египте и Румелии дали мне некоторые сведения на пользу всего христианства». Санути указывал все пути, на море и на суше, рассказывал подробно о состоянии каждого государства, советовал прежде всего ослабить могущество султанов мамелюкских и привлечь, мимо Дамиеты и Александрии, всю торговлю Индии, прямо из Багдада в пристани сирийские.
В то же время другой, не менее ревностный посетитель и заступник св. мест, миссионер Раймунд Лулли, испросил соборное решение на преподавание в университетах восточных языков и обходил всех государей Запада, умоляя их спасти Иерусалим. И сладкий певец Лауры, Петрарка, настроив более высоким тоном свою цевницу, призывал весь Запад к спасению Св. Града: «Сын Божий обратил взор свой к тому месту, где был Он вознесен на крест. Те, которые обитают между Роною, Рейном и морем, и те, коих палит знойный полдень, равно как и жители мрачных краев, отдаленных от пути солнечного, готовы поднять хоругвь креста; один ли град сынов Марса, град первосвятителей, останется чуждым славному предприятию?»
Но сии красноречивые призвания замирали в пустыне остывших сердец. Короли Франции на смертном одре вспоминали в своих завещаниях град Божий, но не подымали более оружия при жизни. Их примеру следовали и могущественные вассалы; иные же принимали крест на свои мантии и не исполняли обета. Папа Иоанн XXII внял воплю христиан восточных и провозгласил Крестовый поход (1336 г.). Король Франции Филипп Валуа с королями Богемии и Наварры и со всеми своими баронами дали клятву в Париже идти освободить Гроб Господень. Короли Англии, Венгрии и Арагона и многие республики Италии обещались также подать руку помощи; но все предприятие обрушилось со смертью папы Иоанна. А между тем весть о новом Крестовом походе распространилась по Востоку; христианские жители Сирии и Египта, наипаче паломники и купцы, подверглись жестоким гонениям. Султан Каира, Мелек Назер, стал собирать войска с прочими эмирами Сирии, чтобы не только отразить христиан, но даже их искать на Западе. Потомок Аббасидов, живший в Египте, где носил громкое имя халифа, разослал повсюду свои грамоты, возбуждая всех истинных мусульман к оружию обещаниями чувственного рая их пророка. Но папа Бенедикт XII, заступивший место Иоанна, уже не нашел в крестоносцах, давших обет, желанного расположения к походу, несмотря на усиленные жалобы христиан восточных. Тогда инок Антиохийский Андрей, пришедший просить о помощи первосвятителя римского в Авиньоне, услышав, что король Франции Филипп отлагает поход свой, схватил за узду его коня и спросил: «Ты ли Филипп, король Франции, давший обет Богу освободить Св. Землю? Если ты хочешь исполнить свое предприятие, молю Господа направить столпы твои к победе; если же нет и ты обманываешь святую церковь, гнев Божий на тебе, на твоем роде и на твоем королевстве; ибо на тебя падет вся кровь, которая пролилась при одной вести о твоем походе!» Король смутился и позвал инока с собою. «Пойду пред тобою, если идешь на Восток, и оставлю тебя, если на Запад, – сказал он, – иду каяться о грехах моих в ту землю, которую ты выдал сарацинам».