Игра Бродяг

Литтмегалина

— Зачем Шванн держит тебя здесь? — рассердилась она. — Откуда тебя увезли для нее?

Веки зверя дрогнули, смаргивая слезы, и Наёмница ощутила полное эмоциональное опустошение. Она попыталась отдернуть руку, но зверь не хотел отпускать, продолжая сжимать ее палец.

— Я не могу ничего для тебя сделать. Клетка заперта, а ключа у меня нет, — словно оправдываясь, сказала Наёмница. Она говорит с животным — какая глупость. — И вообще, зачем такому маленькому зверю клетка с такими толстыми прутьями? Будь они тоньше, тебе доставалось бы больше света.

Пытаясь хоть чем-то помочь,

Наёмница перевесила клетку туда, куда падало больше солнечных лучей, чтобы зверь мог согреться. Она поставила бы клетку на траву, в центр солнечного пятна, но где-то шныряли псы Шванн, и она решила, что это будет не лучшей идеей. Уходя, она оглянулась на зверя, чувствуя себя виноватой и раздражаясь из-за этого, а затем быстро зашагала прочь.

Теперь она видела и другие клетки, которые не смогла заметить утром, когда Шванн была хозяйкой ее глазам. Так вот что имел в виду Вогт, когда спросил ее вчера: «Ты заметила?» Значит, тогда он еще мог различать что-то, кроме Шванн…

Обитатели остальных клеток были не менее экзотичны и не менее несчастны чем тот серый зверек, которого она увидела первым. Может, им было холодно в чужой стране, а может, за ними неправильно ухаживали. Блуждая по саду, Наёмница чуть не наступила на большую разноцветную птицу, шныряющую под ногами. «Даже в самой необычной птице проглядывает что-то куриное, когда ее крылья обрезаны и она не может летать», — отметила она.

Она старалась не приближаться к клеткам и уж тем более не задерживаться возле них надолго. Все равно она никак не может помочь их грустным обитателям, так зачем размышлять о них? Солнце ее уже не радовало. Как бы оно ни светило, ему было не одолеть тьму, затопившую сад Шванн.

Вернувшись в комнату, она легла на кровать и лежала без движения, пока голубое небо не стало темно-синим, почти черным. Тогда она сказала себе: «Пора» — встала и набросила на плечи зеленый плащ.

Она немного постояла у двери Вогтоуса, унимая протестующую гордость. Когда она совсем уже решилась и подняла руку, чтобы постучать, из-за двери донесся чей-то голос. Глухой, низкий — он не мог принадлежать Вогту. Надеясь разобрать слова, она прижалась к двери ухом.

— Она собирается убежать, — теперь говорил Вогт. — Надо срочно сообщить госпоже. Если мы упустим ее, госпожа очень рассердится.

Его хриплоголосый собеседник согласился.

Дверь распахнулась. Наёмница в этот момент уже перепрыгивала шесть последних ступенек лестницы. Беззвучная, как кошка, она помчалась по длинным коридорам, вжимаясь в стены и сливаясь с тенью, стоило ей расслышать чьи-то шаги. «Ну уж НЕТ! — стучало в ее голове. — Я все равно убегу!»

Хотя в замке Шванн не составляло труда заблудиться, в течение дня Наёмница успела хорошо запомнить путь на выход и теперь не теряла его даже в темноте. Кроме этого, она позаботилась высмотреть дерево, ближе прочих подступающее к окружающей замок стене. Тонкой, хрупкой стене, не способной выдержать серьезной атаки, лишь отгораживающей территорию и скрывающей ее от ненужных взглядов — Шванн не нуждалась в защите стен, когда ее опекали сильнейшие люди страны.

Наёмница выбежала в темный сад, на свободу, в шелест листвы, жадно заглотнула прохладный воздух, и

силы ее утроились. Это было ее боевое состояние, прежнее, до того злополучного сражения, в котором она так глупо подставилась и получила ранение. Состояние, когда ее тело словно теряет вес, а мышцы, сильные и гибкие, подчиняются ей полностью. Вопреки ослепляющей темноте, она мчалась по саду с невероятной скоростью, огибая деревья, и ни разу не налетела ни на одно, даже ветки не задела. Звери смотрели на нее из темноты сверкающими глазами, и дыхание ветра казалось Наёмнице дыханием подавленной жизни. Только раз она остановилась и, присмотревшись, смутно различила очертания большеглазого зверя: он лежал на дне клетки, свернувшись в клубок. Был ли он мертв либо же крепко спал, сложно сказать. Вероятно, он находился на границе этих двух состояний.

Отыскав нужное дерево, Наёмница высоко подпрыгнула, ухватилась за ветку и, подтянув все тело, встала на нее. Перебираясь с ветки на ветку, она без страха карабкалась вверх, к самой вершине. Совершив рискованный прыжок, она повисла на руках и посмотрела вниз: расслабленно болтались ее смуглые, почти сливающиеся с темнотой ноги. Кожа Шванн наверняка сияла бы, как снег. Ну и что. Она с силой качнула бедрами и легко перескочила на стену. Все. Ей осталось только сигануть вниз и уповать на удачу — чтобы больше одной ноги не сломалось. Уж тогда она как-нибудь да убежит.

И Наёмница полетела вниз… Не в ту сторону, с пронзительным визгом, спиной к земле, не сгруппировавшись, с раскинутыми руками и ногами, ударяясь с ужасающим стуком о ветки. Она хорошо продумала свой прыжок. Но вот что некто, поджидающий с наружной стороны, в решающий момент собьет ее со стены, запустив в нее чем-то очень тяжелым, в ее плане не учитывалось.

Наёмница шмякнулась о землю, такую родную и важную, перекатилась на живот, подобрала все, что уцелело, и, увлажняя почву слезами боли, завыла:

— Су-у-укаа…

Шванн подошла к ней и потрогала ее кончиком блестящей туфельки.

— Стерва — провыла Наёмница. — Убить меня хотела?

— Такую убьешь, — не согласилась Шванн. — Как же твоя особенная способность? Он не говорил тебе?

Наёмница шмыгнула носом, что, вероятно, означало отрицательный ответ.

— Я могла бы схватить тебя раньше, не доводя до травм, но решила, что тебе не помешает хорошенько усвоить: меня никому и никогда не одурачить, — объяснила Шванн. — Думаешь, ты очень умная? Да кто ты вообще такая? — рассмеялась она. — Поднимите ее.

Стонущую и бранящуюся Наёмницу подняли, проволокли через весь сад и снова бросили в пустом гулком зале замка. Зеркала с разных ракурсов отразили ее маленькую скорченную тушку.

— Вон, — приказала Шванн слугам. — У нас с ней особенный разговор.

Их оставили в одиночестве. Наёмница приподняла голову (что стоило ей определенных усилий) и посмотрела в мерцающие изумрудные глаза своей мучительницы.

— Чего тебе надо от меня? — прохрипела она.

— Ничего невыполнимого, оборванка, — ласково ответила Шванн и вскинула уголки рта в очаровательной улыбке. — Всего лишь найти кое-что и принести это мне.