Игра на двоих
Шрифт:
Разорвав зрительный контакт, Лео поднимает руку и звонко щелкает пальцами. Словно из воздуха рядом с ним материализуется слуга с металлическим чемоданом в руках. Мужчина открывает его и демонстрирует содержимое всем присутствующим, а затем — Президенту. Сноу ничего не остается, кроме как удовлетворенным кивком головы обменять Эрику на названную сумму.
Никто не отрывает взгляда от фигуры, все так же закутанной в плащ и не снявшей маски с лица, быстрым шагом двигающейся в сторону двери. Однако, вместо того, чтобы уйти, Лео останавливается и, не оборачиваясь, громко произносит:
— Да, еще кое-что. Если вдруг по дороге на встречу с мисс Роу со мной что-то случится, по вашему приказу, разумеется, и ей придется вернуться к вам, мои люди придут на следующий аукцион, который вы устроите, и покинут его победителями. Так будет происходить
— И почему же? — едва обретя дар речи, интересуется Сноу.
Лео все же оборачивается и поднимает взгляд на собеседника. Несмотря на огромное количество свидетелей, обоим мужчинам кажется, будто они одни в этой комнате.
— Хотите знать, почему? — зловеще улыбается Лео. — Потому что я вас слишком заинтриговал. Потому что теперь, после всего, что только что произошло в этом зале, вы страстно захотите разгадать мою тайну — кем я себя возомнил, что бросил вызов самому Президенту, и почему мне так важно обладать этой девочкой? Давайте сыграем партию в тайны? Я разгадаю какую-нибудь из ваших, вы — одну из бесконечности моих. Вы ведь любите игры, правда, Кориолан?
Только после этого он разворачивается и уходит, громко хлопнув дверью вместо прощания. Считается, что на аукционе не бывает проигравших. Их и правда не было — до этого момента. Нет, ни один из тех пяти человек, ввязавшихся в соревнование за право владеть телом и душой мисс Роу, не думает, что он проиграл. На самом деле сегодня лишь одна персона чувствует себя побежденной. Президент. Все вокруг знают об этом. И от этого все еще хуже.
***
Несколько — секунд? минут? часов? — спустя я поднимаюсь на ноги, разминаю затекшие конечности. Уже скоро. Волнение. Слегка кружится голова. Я стою напротив кровати и осторожно, кончиками пальцев, касаюсь темно-красного шелка. При мысли о том, что мне придется пережить в этой комнате в течение следующей ночи, лицо заливает краска. Я думаю о том, как только у меня хватило смелости озвучить ментору свою просьбу, когда раздается тихий стук в дверь. Волнение сменяет паника. Дрожат колени и стучат зубы. Даже не оборачиваясь, я слышу — или, скорее, чувствую, — как незнакомец осторожно приоткрывает дверь и входит в комнату. Спрятав похолодевшие руки в карманы и низко опустив голову, я на мгновение перестаю дышать, пока он медленно приближается ко мне. Шуршание. Брошенные на пол черный плащ, перчатки и маска. Когда его руки с узкими запястьями и длинными пальцами касаются моих плеч и талии, я лишь крепче сжимаю рукоять ножа в кармане джинсов. Но, вспомнив о возможных последствиях неразумных поступков, заставляю себя выпустить холодное лезвие из рук.
Чужие руки скользят по спине, отбрасывая в сторону длинные волосы. Он прижимает меня к себе, и я едва удерживаюсь от желания ударить его и вырваться из объятий. От горячего дыхания на моей шее по телу разливается жар. Я сгораю в огне ненависти, боли и отчаяния. Резкий и тяжелый запах духов раздражает не меньше, чем неосторожные прикосновения.
Мужчина наклоняется ко мне, заправляет мешающую прядь за ухо и что-то шепчет. Я едва разбираю слова. Но того, что удается уловить, хватает, чтобы меня охватил ужас, а вслед за ним — изумление. Готовая закричать, что есть сил, я резко поворачиваюсь, чтобы увидеть лицо своего победителя. Но он, воспользовавшись представившейся возможностью, еще крепче обнимает меня и закрывает мне рот грубым и властным поцелуем. Последнее, что я вижу — бьющее в окно солнце, длинные белые волосы и ярко-голубые глаза.
========== Глава 29. Порочные Игры ==========
Яркие лучи солнца слепят уставшие глаза, и я уже не верю тому, что видела секунду назад. Этого не может быть. Невозможно. Все — прикосновения, объятия, поцелуй — кажется до боли знакомы, одновременно, до отвращения чужим. Чужие глаза, чужие руки. Даже запах, и тот изменился: вместо привычной прохладной свежести я чувствую навязчивую, приторно-пряную сладость.
Вместо того, чтобы покорно ответить,
— Не ожидала? — отсмеявшись, ехидно спрашивает Хеймитч.
От волнения мой голос становится похож на тонкий писк загнанной в угол мыши.
— Что ты здесь делаешь?!
Тонкие губы ментора растягиваются в странной усмешке.
— Спасаю тебя.
Не дав подопечной опомниться, ментор стремительно приближается, сметая все на своем пути. Его выражение лица — одна только зловещая улыбка — пугает меня, и я уже не пытаюсь скрыть это. Хеймитч загоняет меня в угол, подходит еще ближе, рывком хватает за руки, поднимает их над головой, до боли сжав тонкие запястья, и прижимает к стене, навалившись на меня всем телом. Я напрягаюсь: раньше он не позволял себе подобного. Наклонившись, целует в скулы и в шею, медленно спускается ниже, путаясь в складках высокого воротника, но продолжает покрывать мгновенно вспыхнувшую кожу неосторожными прикосновениями и болезненными поцелуями. Одна рука крепко держит мои запястья, другая скользит по талии, приподнимает свитер, касается застежки джинсов. Длинные холодные пальцы гладят кожу, пробегая от груди по ребрам к самому низу живота. Я не могу пошевелиться: запястья будто скованы стальными наручниками, а ноги сводит судорогой под тяжестью его тела. Я задыхаюсь: он не дает мне вздохнуть. Кружится голова. Перед глазами прыгают черные точки. Мне больно и страшно. Так не должно быть. Я пытаюсь закричать, но из горла вырывается лишь хрип.
— Нет… Перестань… Отпусти …
Не обратив внимания на мои слова, ментор целует меня в губы, заглушая рвущийся из груди крик. Не зная, что делать, как остановить проснувшегося в нем дикого зверя, я слегка приоткрываю рот, делая вид, что отвечаю на поцелуй, и кусаю его. Мужчина резко отшатывается, но не отпускает меня. Я пытаюсь освободиться и ударить его, но тот снова прижимается ко мне и лишь коварно усмехается в ответ на мои судорожные попытки вырваться. С приоткрытых губ стекает тонкая струйка ярко-алой крови. Его глаза так потемнели, что я уже не могу различить их цвет. Я не узнаю этого мужчину, нависшего надо мной. Пытаюсь сделать шаг назад, отодвинуться, но отступать некуда. Его рука ни на секунду не останавливается: секунду назад он гладил меня по обнаженной спине, спускаясь все ниже и ниже, а сейчас уже расстегивает узкий кожаный ремень на моих джинсах. Понимаю, что силы уходят, и в ту же секунду чувствую, как стальная хватка слабеет. Меня больше ничто не удерживает. Хеймитч отрывается от моей шеи, отпускает запястья, отдергивает руку от расстегнутых джинсов, и отходит на несколько шагов назад, не спуская с меня глаз. Ноги с трудом сохраняют и без того шаткое равновесие, плечи опускаются, руки безвольно повисают вдоль тела. От промелькнувшей мысли меня бросает в дрожь. Отчего-то кажется, что, пожелай он дойти до самого конца, мужчину не остановили бы ни мои просьбы, ни крики, ни попытки ударить его. Это открытие внушает ничуть не меньший страх, чем его недавние действия.
Ментор снова подходит ко мне. Я инстинктивно сжимаюсь в комок, будто стараясь стать незаметной, слившись со стеной, или даже пройти сквозь нее, нарушая все правила этого мира. Спрятав руки в глубокие карманы джинсов, отыскиваю нож и, сжав его гладкую рукоятку, уговариваю себя: если он сделает еще шаг, его ждет то же, что и моих соперников на Арене. Меня не должна останавливать мысль о том, кто это. Это самозащита. Я не беспомощна и не позволю никому причинить мне боль.
Хеймитч рядом. Облокотившись о стену, он нависает надо мной, вновь сокращая расстояние между нашими лицами. Достав из кармана нож, я приставляю его к шее ментора.
— Прекрати, — тихо говорю я. — Только попробуй, и я…
Мои слова должны звучать, как угроза, но дрожащий голос не добавляет им убедительности. Ответом мне служит смех. Мне кажется, или я слышу в нем издевательские нотки?
— Не играй со мной, — мне противно слышать этот умоляющий шепот.
— Согласись, это лучше, чем Игры Сноу.
Я не понимаю, о чем о говорит.
— Совсем нет. Хуже, и намного. Он — это он. Ты — это ты.
Ментор медленно поднимает руку и проводит по моим волосам, откидывая за спину непослушные пряди.