Игра на двоих
Шрифт:
— Откуда ты знаешь?
— Я все вижу и слышу, детка.
— Хейм!
— Ну ладно, ладно. Передать ей что-нибудь?
— Да. Попроси ее не убивать мальчишку, он еще пригодится и ей, и нам.
— Понял.
Кивнув: «до скорой встречи», он встает с кровати, натягивает рубашку и уходит на крышу, где его уже дожидается Китнисс. По традиции, на Арену нового трибута доставит железная птица.
В его отсутствие мы с Эффи успеваем собраться и переехать обратно в Штаб Игр. Бряк моментально уносится на завтрак в теплой компании щедрых спонсоров, а я устраиваюсь на мягком ковре на полу гостиной и включаю телевизор, чтобы узнать последние новости. Новых смертей пока нет. Профи так и рыщут по лесу в поисках
Планолет доставляет трибута на место и выбрасывает глубоко в чаще леса. Я невесело усмехаюсь, наблюдая, с какой растерянностью в глазах она оглядывается по сторонам. Без еды и воды, без оружия, даже без четкого плана, — куда идти? что делать? как отомстить? Но обратной дороги нет, девушка сама выбрала путь и теперь должна пройти его до самого конца. Негласный договор был заключен в момент, когда она вышла на сцену и Эффи взяла ее за руку. К сожалению, это не просто бумажка с подписью обеих сторон, которую легко порвать, сжечь обрывки и развеять пепел по ветру. Это невидимая глазу, но тем не менее вполне осязаемая нить, что навеки связывает тебя с Капитолием и подчиняет твою судьбу служению слишком высоким по меркам обывателей целям. Ее не разорвать так просто.
Китнисс в замешательстве. Соваться безоружной в лагерь вооруженных до зубов профи не имеет смысла: убьют раньше, чем успеешь сказать, зачем пришла. Пока девушка решает, в какую сторону направиться, камера берет ее лицо крупным планом. Я видела многое, и еще большее испытала на себе, а потому меня не удивляет произошедшие в ней всего за какую-то ночь перемены. Штиль скорби в ее глазах сменяется яростным и мстительным штормом. Все, что было в ней доброго, мягкого и милосердного, кажется, безвозвратно ушло. Чья-то миниатюрная тень подкрадывается к ней сзади и дергает за рукав куртки. Девушка резко отдергивает руку и отшатывается в сторону. Из-за ее неосторожного движения Рута —, а это оказывается именно она — пугается не меньше Китнисс. Вжав голову в плечи, темнокожая девочка с глазами цвета горького шоколада отступает на несколько шагов назад, но не убегает. Вместо этого она как-то виновато улыбается и не отрывает взгляда от соперницы.
— Что ты здесь делаешь? — прерывает затянувшийся зрительный контакт Китнисс.
— Жду тебя, — просто отвечает Рута.
— Зачем?
Девочка молчит, переминаясь с ноги на ногу.
— Очень жалко твою сестру. Она мне нравилась. Мы могли бы стать подругами, если бы не… ну, ты знаешь.
— Знаю, — шепчет девушка. — Спасибо.
И снова она, точнее, выражение ее лица, меняется. Я уже видела это тепло в подтаявшем льде серых глаз, и мне не составляет труда вспомнить, когда и где это происходило. Китнисс подходит к девочке и опускается на колени. Рута садится на землю рядом с ней и утыкает взгляд заблестевших от слез глаз вниз, на покрытую изумрудно-зеленой травой поляну.
— Я видела, как она погибла. Я пыталась спасти их, но не успела. Прости.
— Тебе не за что извиняться, по правилам ты должна была убивать, а не спасать.
— Я… я не могу.
— Это ты помогла Питу сбежать?
— Да.
— Он с тобой?
— Нет. Он ушел, — грустно вздыхает девочка. — Сказал, что не позволит еще одной Примроуз погибнуть из-за него. А я снова осталась одна.
Внимательный зритель моментально заметит стремительно зарождающееся
— Я хочу отомстить, Рута. Я хочу убить их всех.
— Они собрали все припасы у Рога Изобилия и разбили там основной лагерь. Можно сначала лишить их всего необходимого.
— И в первую очередь еды, — зловеще усмехается Китнисс. — Охотиться они умеют только на людей.
— Тебе нужна моя помощь?
— Я не знаю, как к ним подобраться.
— Можно их отвлечь. Я заманю компанию в лес, а ты уничтожишь все, до чего успеешь добраться.
Девушка было кивает всем своим видом выражая готовность и нетерпение, но секунду спустя до нее доходит, чем такая помощь может стоить Руте.
— Это риск. Они убьют тебя.
— Если поймают, — лукаво улыбается девочка. — А им никогда меня не поймать.
Остаток дня они готовятся к вылазке: Китнисс охотится и мастерит самодельный лук, пока Рута готовит еду и затачивает нож. Они вместе придумывают условный знак, чтобы знать, все ли в порядке, и долго решают, какая приманка может привлечь профи. Вечером трибуты забираются на дерево и устраиваются на ночлег. Китнисс снимает с себя ремень и пристегивает им девочку. Та слабо сопротивляется и лишь сильнее прижимается к старшей подруге.
Рано утром трибуты кружат по лесу, обламывая нижние ветки деревьев с самой густой кроной и собирают обломки свежей древесины в четыре кучи, чтобы затем разжечь из них костер. Задумка примитивная, но действенная: заманить профи в лес, притворившись, будто огонь развел какой-нибудь глупый трибут, чтобы согреться или приготовить обед. Дальше их пути расходятся. Рута возвращается в чащу к самому ближнему костру, а ее напарница спешит в центр Арены, к Рогу Изобилия. Притаившись за широким стволом, девушка наблюдает за компанией профи. Ни о чем не подозревая, те готовят завтрак и тихо переругиваются, решая, за чем стоит устроить охоту следующей ночью. Вдруг Катон резко встает и что-то кричит союзникам, указывая вдаль и вверх. Камера перемещается, и мы видим столб плотного серого дыма, поднимающийся из леса и плывущий по безоблачному небу. Рута открыла клетку-ловушку. Побросав все дела и прихватив ножи и копья, профи отправляются на разведку.
Мисс Эвердин вжимается в дерево, прячась в его тени. Но никто из проходящей в каких-то двадцати метрах компании не замечает ее. Девушка провожает их взглядом и принимается ходить по опушке, раздумывая, что делать с припасами, кое-как сваленными на землю у входа в пещеру. Внезапно с противоположной стороны из леса выбегает Лиса. Та уже давно ждет подходящего момента, чтобы стащить у профи хоть немного еды. Ей кажется, что этот момент настал. Исхудавшая, со спутанными грязно-рыжими волосами, девочка напоминает дикого зверька. Но то ли от голода, то ли от усталости присущие Лисе сообразительность и хитрость уступают место медлительности и наивности. Она несется к Рогу Изобилия, не замечая ничего и не думая о возможных препятствиях. Не придавая значения взрытой земле вокруг пещеры.
— Это так странно, — вполголоса протягиваю я, завороженно глядя на взвившиеся в небо клубы огня и дыма. — Только что мы видели, как профи словно наивные дети проглотили приманку, и тут же оказывается, что они заранее подготовились к приему незваных гостей. Им хватило ума не только придумать план, но и грамотно воплотить его в жизнь. А еще они достаточно глупы для того, чтобы пойти на верную смерть, ради призрачной надежды избавиться от еще одного соперника.
— В Голодных Играх странностей на самом деле очень много, — отвечает Хеймитч. Сплошные парадоксы и не видно ни одной четкой границы.