Игра на двоих
Шрифт:
Наконец впереди показывается знакомая каменная площадка. Я со всех ног бросаюсь в пещеру и скрываюсь под ее сводом. Вся ночь проходит за лечением ран: на этот раз меня спасает не лекарство из Капитолия, а найденные на Арене растения. Встретив рассвет — надеюсь, последний на Арене — и перекусив остатками присланного Хеймитчем обеда, я зажимаю в руке топор, подобранный неподалеку от пещеры и проваливаюсь в сон.
Когда я просыпаюсь, солнце уже высоко. Боль в плече дает о себе знать — Джейк постарался на славу. Я заново перевязываю рану, продолжая обдумывать поведение Организаторов. Капитолию нужен Победитель. Без одного выжившего трибута Голодные Игры теряют смысл. Сноу ни за что бы не захотел убивать последнего игрока, как бы он ни был им разочарован, а значит, старик понятия не имеет, что творится в Штабе. Что ж, ему стоит
Захватив нож, я выбираюсь на площадку и осматриваюсь. Сознания пронзает безумная мысль. Запрокинув голову, я злорадно смеюсь и кричу:
— Эй, Сноу, ты вообще в курсе, что творится на придуманной тобой Арене? Или Сенека не счел нужным посвятить тебя во все детали? Крейн, не надейся, я не погибну, просто чтобы доставить тебе удовольствие и оправдать все ваши надежды! Профи мертвы, ваши ставки проиграны — смиритесь уже с тем, что я жива и вытащите меня отсюда!
Силы на исходе: высказавшись, я медленно сползаю по стене на землю. Откинувшись на холодный камень, закрываю глаза и погружаюсь в мысли и воспоминания, не позволяя сознанию покинуть меня окончательно. В начале Игр, по ночам, когда мне не спалось, я стала составлять список желаний на день, неделю, месяц, год вперед. Смерть Джейка. Победа. Золотая корона. Бал и интервью с Фликерменом. Реакция Сноу. Ярость Сенеки и Организаторов. Гордость семьи. Собственный дом в Деревне Победителей. Уверенность в будущем. Теперь это все неважно — список больше не имеет для меня никакого смысла. Единственное чувство, целиком и полностью владеющее мной сейчас — безумная, смертельная усталость. Теперь желания стали куда проще: я хочу совсем немного. Пора составлять новый список. Темно-серые глаза ментора. Его насмешливая улыбка. Очередной язвительный комментарий в адрес неразумного поведения на Арене. Мой не менее ехидный ответ. Теплые, надежные объятия, неизменно внушающие чувство защиты и спокойствия. Гордость за свою подопечную. Еще одна ночь на крыше Тренировочного центра. Рассвет. Возвращение домой. Родной лес. Встреча с волком. Счастливые и любящие взгляды родителей. Неторопливая прогулка по Дистрикту. Знакомый склон. Хеймитч сидит на траве рядом со мной. Мы наблюдаем, как солнце медленно клонится к горизонту. Ментор держит мою руку в своей. Молчание — слова не нужны. Закат. И еще один рассвет.
К реальности меня возвращает рокочущий голос бессменного ведущего Клавдия Темплсмита:
— Леди и джентльмены! Счастлив представить вам Победительницу Семьдесят Третьих Голодных Игр — мисс Роу! Да здравствует трибут Дистрикта-12! И пусть удача останется с ней навсегда!
Когда я открываю глаза, над каменной площадкой уже парит планолет с лестницей, спущенной из нижнего отсека. С трудом поднимаюсь на ноги и подхожу ближе. В последний раз окинув Арену быстрым взглядом, спешу навсегда убраться из этого места, полного страданий, боли и смерти. Стоит мне встать на первую ступеньку, как электрический ток намертво приковывает меня к лестнице. Теперь я рада вынужденной неподвижности: сомневаюсь, что у меня хватило бы сил удержаться самостоятельно. Меня поднимают в планолет. Как только за мной закрывается люк, ток отключают. Я настороженно оглядываюсь по сторонам, все еще не выпуская из рук нож, когда за спиной раздается до боли знакомый смех.
— Я смотрю, ты не пренебрегаешь моим советом всегда держать нож под рукой. Умница, детка.
Обернувшись, моментально вычеркиваю из составленного списка два пункта: первое, что я вижу после Арены, — темно-серые глаза своего ментора, в которых плещется что-то, очень похожее на гордость.
========== Глава 10. Совет напоследок ==========
— Еще советы будут?
— Только один.
Крепко обняв свою подопечную на прощание, замечаю, что та дрожит. Сквозь тонкую куртку чувствую беспокойное биение ее сердца.
Эрика* подходит к диску, который через несколько секунд поднимет ее на Арену, встает напротив и пристально смотрит мне в глаза. Даже сейчас она не позволяет страху взять верх: ее взгляд выражает только внутреннее напряжение и волнение перед неизвестностью. На миг потеряв над собой контроль, я подхожу ближе и осторожно провожу рукой по ее волосам, но почти мгновенно убираю ладонь. Девчонка неосознанно тянется за моей рукой, однако быстро приходит в себя и отстраняется. Теперь единственное, что нас связывает — сцепленные руки. Ее жест можно
Сверху на диск опускается прозрачный цилиндр и разрывает наши сцепленные руки. Я не в силах отвести взгляд от своей подопечной до тех пор, пока та не скрывается из виду. Как только это происходит, покидаю подвальные помещения и спешу наверх: Организаторы отводят менторам отдельные комнаты для наблюдения за Играми неподалеку от Штаба. При желании можно собираться в общем зале или оставаться в одиночестве. В первые дни я предпочитаю второе и, если и присоединяюсь к остальным, то лишь после гибели трибутов из Дистрикта-12. Сейчас, учитывая все, что произошло за последние дни, мне тем более не хочется видеть старых знакомых.
Меньше чем за минуту добираюсь до своих апартаментов и устраиваюсь в гостиной. На противоположной стене — три громадных экрана, так, чтобы менторы могли наблюдать за обоими трибутами своего Дистрикта, а также за тем, что происходит у Рога Изобилия, который почти никогда не остается без игроков — обычно его оккупируют профи. Изображение появляется как раз вовремя, чтобы я увидел взрыв одного из дисков и гибель первого игрока: девушка из Дистрикта-5 так хотела попасть в пещеру раньше других, что совершенно забыла о закопанных вокруг каждого из двадцати четырех возвышений минах.
Камеры по очереди демонстрируют лица оставшихся трибутов. Все смотрят в сторону взорвавшейся девушки и только моя подопечная не отрывает взгляда от Рога. Как только раздается удар гонга, девчонка со всех ног спешит к пещере, пользуясь замешательством остальных противников. Ее внимание привлекает что-то, и она проникает вглубь, под каменный свод, в то время как к Рогу уже подбегают остальные трибуты. Один из них нападает на нее, оттесняет в сторону и прижимает к стене. Оба скрываются в глубине пещеры. Я отгоняю прочь мысли о том, что девчонка повторит судьбу своих предшественников, но уже через пару минут с облегчением выдыхаю: моя подопечная выбегает из пещеры невредимой и спешит к лесу. Заметив погоню, я, будучи не в силах оставаться на одном месте, поднимаюсь на ноги, встаю перед телевизором и не спускаю глаз с экрана. Волнения оказываются напрасными; ее выходка с копьем вызывает у меня злорадную улыбку и громкий смех: девчонка знает, чего ей будет стоить это в будущем, но все равно не может сдержаться и не поставить профи на место. За ее пробежкой по лесу я наблюдаю все с той же усмешкой; тревога отступает на задний план: самые страшные события первого дня Игр она пережила.
Погибших на удивление мало: на Второй Квартальной Бойне в первый же день погибла добрая половина противников. Тем хуже для выживших: соперников придется убивать самостоятельно, окружающая среда не производит впечатления одной сплошной ловушки, как это было в моем случае. Впрочем, уже через пару дней я убеждаюсь, что все далеко не так безопасно, как кажется на первый взгляд. Организаторы явно перестарались с маскировкой.
День второй. Увидев, как Эрика, не успев проснуться, достает нож и размахивает им во все стороны, я тихо вздыхаю и прикрываю глаза: если она выживет, ее ждут те же ночи с ножом в руке, полные кошмаров и призраков прошлого, что и у меня. Мало победить на Играх — задача бывшего трибута куда сложнее: не сойти с ума, вернувшись к своей повседневной жизни, и найти свое место в мире, который он теперь воспринимает совсем иначе. Далеко не все справляются с этим. Но я сделаю все, что в моих силах, чтобы помочь своей подопечной.
День третий. Я перестаю понимать поведение девчонки: она почти теряет сознание от слабости и голода, но не притрагивается к еде. И лишь увидев гибель девушки из Десятого, по достоинству оцениваю осторожность и сообразительность малолетнего трибута. Даже я сам не насторожился бы, увидев такое количество еды, а ей этот факт показался подозрительным. Не каждый сохраняет разум перед лицом голода, но ей не занимать силы воли.
Вечером четвертого дня ко мне заглядывает Эффи. Как обычно, без стука влетает в гостиную и, поминутно всплескивая руками и сокрушенно качая головой, мечется по комнате.