Игра в безумие
Шрифт:
"Дорогая Памела!
Я очень рад, что Вы опять отозвались. Я уже и не надеялся. Многие девушки пишут письма вроде ваших, но притом и не думают приходить на встречу. Но раз Вы относитесь к этому всерьез, могу Вас заверить, что и я тоже.
Получив письмо, несколько минут я не мог собраться с мыслями. "Не собрать мыслей тому, кто видит танцующую звезду". Знаете, кто это сказал? Один великий человек. Я думал, нужно ли отвечать? Вы представить не можете, сколько разных мыслей промелькнуло в моей голове, но в тот миг я ясно увидел Вас
И ещё я спрашивал себя в душе: готова ли она к посвящению, знает ли она, как мука близка к радости? И что высший миг жизни - это миг, когда фантазия становится реальностью? Если вас интересуют подобные вещи, мы немало сможем вам предложить.
Наша цель - обрести Господство над явлениями обычной жизни, превзойти и возвыситься над ними. Мы не просто обычные люди, моя приятельница и я. Дело в том, будете ли вы способны сопровождать нас туда, где мы обитаем в мире высшего наслаждения.
Кое-что я уже сообщал вам о себе. Знаете, что я старше вас. В Лондон я приехать не смогу, но ведь все равно наши встречи происходят в Роули. Вы пишете, что хотели бы приехать. Если так, напишите, в какой день, и я буду в девять вечера ждать вас у табачного киоска "Истхем" на Стейшен-роуд.
Адрес на конверте будет действителен ближайшие несколько дней. Надеюсь, Памела, мы встретимся, надеюсь, вы присоединитесь к нам.
Абель".
К письму был приложен конверт с адресом: "А. Гилузо, Бэчстед Фарм, Ист-роуд, Саттон Виллс". Памела показала письмо Салли за ленчем в баре. Салли содрогнулась:
– От этого письма у меня мурашки по коже. Думаешь, он псих?
– Я тебе скажу, что я думаю. Это что-то вроде секты черной магии. Знаешь, все пляшут в кругу нагишом, а потом кто-нибудь, переодетый дьяволом, совокупляется с девицей на алтаре.
– Ты уже была на таком обряде?
– Еще нет. Но могло бы быть забавно...
Салли перечитала письмо ещё раз.
– Гилузо... Как ты думаешь, он итальянец?
– Вполне возможно. Или мальтиец.
– Угадал, какие у тебя волосы. И пожалуй, у тебя действительно высокий лоб. Вот только глаза зеленые.
– Сине-зеленые.
– Памела откусила кусок овечьего сыра.
– Что, если нам пойти вдвоем? Предстанем перед ним и скажем: "Вот, мистер Гилузо, вам тут две девушки, которые жаждут посвящения".
– Не знаю, Пэм. Может, нам нужно пойти в полицию. Ведь Луизу Олбрайт убили в Роули, и она тоже писала этому типу.
– Ладно, она ему написала, ну и что? Не думаю, что Гилузо как-то связан с тем убийством, наверняка он просто старый засранец, которому хочется поразвлечься. Вполне возможно, он вообще не покажется. Но если явится, лапочка, мы же постоим друг за друга, разве нет? А если заметим что-то подозрительное, сообщим в полицию, и она ему покажет... В пятницу ты свободна?
– Пожалуй.
– А вдруг это какой-нибудь сексуальный
– Пэм зашушукала, Салли захохотала. С Пэм всегда ухохочешься...
Плендер добился беседы с Лоусоном на фирме только для того, чтобы получить кое-какие данные о Вэйне. Но то, что он узнал, настолько потрясло его, что он тут же позвонил Хэзлтону. Старший инспектор приказал ему побеседовать с обеими девушками, выяснить, что, собственно, произошло и не получали ли они писем от "Абеля". Результаты, как доложил на следующий день Плендер, это не дало.
– Джой Линдли, та девица из канцелярии, говорит, что Вэйн всего лишь приглашал её выпить. Никогда даже не пытался её поцеловать, по крайней мере она так утверждает, и я ей верю. Вторая девушка, Моника Фаулер, утверждает, что временами он её тискал и велел ласкать себя, но это все. Правда, нужно иметь в виду, что ей тогда было тринадцать и было все это четыре года назад. Говорить об этом она не хотела. И её родители тоже. Собственно, Вэйна шантажировали они, а он был настолько глуп, что заплатил. Думаю, они уже жалеют, что опять раскопали всю эту историю.
– Ни одной из них он не писал писем?
– Нет. И никто не называл его Абелем, никогда это имя в связи с ним не слышали.
– Ну и что вы обо всем этом думаете?
– Трудно сказать, инспектор. По-моему, он не похож на убийцу, скорее бедолага, что тискает девочек где-нибудь в кустах. Но я вам хочу рассказать, что узнал от Лоусона. В последнее время они недовольны работой Вэйна. Полагаю, его хотят отправить на переквалификацию или что-то в этом роде.
– Поль, садись. Разговор предстоит неприятный.
– Голос Лоусона звучал непривычно глухо.
– Сегодня ко мне пришли из полиции, расспрашивали о тебе. Некий Плендер из Роули.
– Понимаю.
Лоусон продолжал все тем же напряженным тоном:
– Расспрашивали о тебе в связи со смертью Луизы Ол-брайт.
– Да. Нашли письмо, которое, по их мнению, напечатано на моей машинке, каким образом - понятия не имею.
– Меня не интересуют подробности, Поль. Вот что я должен тебе сказать. Плендер хотел получить от меня дополнительные сведения - любые сведения - о твоем поведении и характере. Мне пришлось рассказать им о той девушке, родственники которой написали Брайану. Ведь иначе меня могли обвинить в сокрытии информации. И, боюсь, на этом их вопросы не кончатся. Так что извини меня...
– Понимаю.
– Тик опять исказил лицо Вэйна.
– Понимаю, ты должен был ему все рассказать.
– И ещё вот что. Мне совершенно ясно и другим, полагаю, тоже, что в последние недели ты переживаешь серьезный стресс. Обнаружились некоторые факты - ну, хотя бы та история с туалетами, - которые показывают, что твои решения не всегда на высоте.
– Мы вернулись к прежней системе уборки. Все туалеты теперь полностью обеспечены туалетной бумагой.
– Поль деланно рассмеялся.
– Это только пример. Хватает и других случаев.