Игра в судьбу 2
Шрифт:
Кстати, странно, но стальные оказались куда менее холодными и чопорными в общении, чем даны из других кланов, хотя подсознательно я ожидала, что будет как раз наоборот. Может, так сказывалась постоянная и нешуточная близость смерти, перед лицом которой все эти протокольные заморочки не выглядели такими уж необходимыми? А гораздо важнее было успеть высказаться так, чтобы тебя действительно поняли? Не знаю, может быть, но факт остается фактом — чувства здесь демонстрировали охотнее и легче, слова, срывавшиеся с языка, были скорыми и острыми, а ощущала я себя тут почти как дома. И даже почти всерьез задумалась
Размышлениями я занималась на ходу, привычно, как в старые добрые времена, пристроившись в середину патрульной группы, что прочесывала прибрежную полосу Южного. И привычно же разглядывая роскошную пепельную гриву шедшего впереди дана. Просто-таки чистое дежа-вю получилось. Занималась до тех пор, пока Итиэль, следопыт, скользившая чуть впереди, не подала условный знак замеченной опасности.
Ну вот оно и начинается, наконец!
Не знаю, дар это подсказывал или еще что, но с самого начала авантюры с поездкой на Хрустальный, была у меня стопроцентная уверенность, что и теперь без приключений не обойдется. Ну не оставит меня Судьба в покое, найдет и здесь дело для своих «гордиевых ножниц». И, похоже, я с этим окончательно смирилась. Куда ж деваться-то? Можно подумать, ножницы вообще хоть о чем-то спрашивают. А раз так, посмотрим, какие такие петли напутаются вокруг на этот раз. То есть терпеливо подождем, пока дана с почти говорящим именем Итиэль — Звездная Тень окончательно не разберется со следами. И не известит всех, что же ее там насторожило.
Но известила нас не она. Новости принес Каисси, обладатель той самой роскошной пепельной гривы, на которую я пялилась всю дорогу. А заодно к ней и звания массуэ тораи — младшего когтя, то есть непосредственного руководства нашей группы, потому как никаких других командиров кроме младших нам все равно не полагалось.
— Эти зассатые желтые коты опять напортачили там у себя в заслоне, а нам за ними чистить, — выдал он неожиданно темпераментно. — Минут десять назад здесь прошла стая зеленозадых.
— Много? — равнодушно поинтересовался Натэссиль, один из двух наших лучников. И как я подозревала, самый старший по возрасту среди нас, что не мешало ему питать искреннюю слабость к этому «оружию сосунков». Между прочим, взаимную. То, что выделывал лук в его руках было достойно легенд. Втихаря поговаривали, мол, раньше он служил во внутреннем заслоне, но оттуда его поперли за членовредительство в особо циничной форме во время поединка. Ага, на луках!
— Голов двадцать, — уже спокойнее отозвался тораи, и повернулся в мою сторону. — Инна, сигнал синей тревоги.
Я слегка удивилась, как можно в двух недлинных фразах растащить на эпитеты половину радуги, и приступила к исполнению.
Аккуратно, буквально на цыпочках, прошлась по струнам силы, отметив, что судя по их отзыву оркэ действительно где-то очень недалеко, и тренькнула коротенький сигнал тревоги. Синей, как и велели. То есть только для своих, «синих» патрулей. И правильно, чего ради давать всеобщую, белую тревогу, когда речь идет лишь о паре десятков этих тварей? По большому счету мы и сами могли справиться, но Каисси, видимо, просчитал это рискованным. Ну он начальство, ему видней.
Теперь, если все пойдет как обычно, группы, патрулирующие другие направления, немедленно начнут подтягиваться в нашу сторону, а оркэ… Оркэ пока ничего не заметят, потому как сигнал был короткий и осторожный. По крайней мере, очень хотелось на это надеяться.
— А где Итиэль? — к беседе присоединился Ситориэ, второй наш лучник и последний, пятый, из нас. Самый молодой, явно не старше Ассиля, только — только вступивший во второй круг. И по всеобщему мнению безнадежно влюбленный в нашу «тень», в следопыта то есть. А по мнению моему личному, не так уж и безнадежно. Какая-то не слишком понятная связь между ними все-таки намечалась. И довольно скоро.
— Пошла посмотреть чуть дальше, — удовлетворил его интерес тораи. — Что-то ей не нравится в направлении тех следов, какие-то, говорит, они странные.
Странные… Почему-то это слово меня зацепило, отозвалось где-то глубоко в душе. Дар? Тогда надо срочно разбираться, в чем дело и что заставило меня сделать стойку — просто так он у меня не просыпается и по пустякам не беспокоит.
«Так, когда я могла поймать сигнал собственной внутренней тревоги и при этом не оценить его? Разве что… Да, только когда трогала струны, потому как в тот момент думала лишь об осторожности. Значит, что-то в их звучании мне показалось необычным. Странным… — Понимание накатило как всегда — водопадом. — Орков здесь не двадцать, а много-много больше! И стая эта не одна, впереди может ждать засада… А Итиэль пошла прямо туда… В одиночку!»
Дальше я уже не раздумывала и не рассуждала. Жест контроля и «треньканье» сигнала у меня почти слились, хорошо хоть получилось все же аккуратно и не слишком «громко». «Возвращайся немедленно. Немедленно!!!» — паникой полетело к следопыту. Лишь после этого я позволила себе немного расслабиться и глянуть, наконец, что происходит вокруг. И оно, происходящее, мне вовсе не понравилось. Дело в том, что сигнал поймали и поняли все наши. И в застывших, опасно сузившихся глазах Каисси, я при желании могла бы вычитать окончательный и безжалостный приговор. Себе.
— А ведь меня предупреждали насчет тебя, — прошипел он мне прямо в лицо, хищно ухватив за плечи. — Значит, теперь ты считаешь себя нашим тораи? И полагаешь, мы будем радостно прыгать по твоему щелчку?
— Прости, командир, — от приторности тона у меня самой свело скулы, — в следующий раз обязательно подробно обосную, что и почему сделала. И ни в коем случае не забуду попросить письменного разрешения на попытку сохранить от лишних дыр чью-то шкуру. Но сейчас извини… Решила, что жизнь Итиэль стоит все-таки побольше твоего гонора!
— Что случилось? — немедленно посерьезнел он, забыв, впрочем, отпустить мои плечи.
— Оркэ. Их много больше двадцати, если судить по состоянию струн на отзыв. Значит впереди, там, куда ушла Ити, будет еще стая. Или стаи.
— Что ты несешь? — глаза тораи снова опасно сузились. — Как «кошки» могли не заметить и пропустить такую банду? Это невозможно.
— Невозможно? — окрысилась я. — Тогда сам туда сходи да глянь. И убери от меня, наконец, свои лапы!
Лапы он действительно убрал, прикинув, похоже, что для подобной истерики должна быть очень веская причина. Но сдаваться все-таки не собирался: