Игры Немезиды
Шрифт:
Близость с «Бритвой» и краткость перелета создавали впечатление воскресной интрижки без секса. Алекс жалел, что не догадался захватить несколько бутылок вина.
Первый раз они ощутили чужое присутствие, когда до Венгрии еще оставалось где–то двести тысяч километров. Наружные датчики «Бритвы» замигали, сменяя оценки дистанции. Алекс прикрыл эти ложные звезды и вывел на экран данные тактической системы.
— В чем дело? — встрепенулась Бобби.
— Если не ошибаюсь, военный корабль сейчас сообщил бы, что кто–то взял нас
— Прицельный лазер?
— Угу, — буркнул Алекс, чувствуя, как ползут по хребту мурашки. — Слишком уж вызывающе, на мой взгляд.
— Значит, где–то там идет корабль без огней.
Алекс прогнал архив данных и сделал сверку, но только для порядка. Он не ожидал что–то найти и не нашел.
Опознавательного сигнала нет. Думаю, мы обнаружили «Пау Кант». В смысле, если такое вообще возможно. Давай–ка посмотрим, что мы видим.
Он запустил датчики на обзор по десятиградусной дуге и перевел связь на широкий диапазон.
— Эй, там! Мы — частный корабль «Бритва» с Марса. Как я заметил, вы очень назойливо тычете в нас пальцем. Мы не ищем неприятностей. Успокойте меня, покажитесь, пожалуйста!
«Бритва» была гоночным судном. Игрушка богатой девочки. Пока ее система опознавала взявший их на прицел корабль, «Роси» уже выдал бы его профиль и спецификацию и тоже поймал бы в прицел — в порядке намека. «Бритва» тем временем прогудела, что данные собраны и идет поиск соответствий. Алекс впервые после вылета с Марса горячо пожелал оказаться в пилотской кабине «Росинанта».
— Не отвечают, — сказала Бобби.
— Но и не стреляют, — отозвался Алекс. — Пока нас считают просто бездельниками на прогулке, нам ничто не грозит. Наверное.
Бобби шевельнулась в кресле — зашипели шарниры. Она тоже в это не верила. Время тянулось. Алекс снова включил связь.
— Эй, неопознанный корабль. Я тут, пока вы не отзываетесь, собираюсь вырубить тягу. Просто предупреждаю, чтобы никого не напугать. Вы бы успокоили нас, послали сигнальчик. Если, конечно, вас не затруднит.
Он отключил двигатель: перегрузка отпустила, и упругий гель мягко прижал его к ремням кресла. В горле бился пульс — все чаще и чаще.
— Решают, что с нами делать, — сказала Бобби.
— И я так думаю.
«Бритва» объявила, что нашла соответствие, но не в базе, полученной от Холдена. Корабль не походил на колонистские транспорты, пропавшие за вратами. Он с вероятностью в восемьдесят девять процентов был марсианским корветом без опознавательных знаков. Бобби увидела ту же картинку и пришла к тому же выводу.
— Ну… — протянула она и выругалась.
Закончив поиск соответствия, «Бритва» вернулась к обзору по дуге. Еще один пассивный контакт. Если этот корвет и «Пау Кант», он здесь не один. А вот и еще два. И еще шесть. «Бритва» выбрала ближайший и бодро принялась устанавливать его профиль. Алекс машинально потянулся активировать оборону. Потом вспомнил, что на шлюпке оборонительных
— Может, отзовутся, — безнадежно сказала Бобби.
Алекс тоже не питал надежд. Через полсекунды «Бритва» отметила два высокоэнергетических объекта, приближающихся со стороны корвета.
Алекс развернул шлюпку и врубил тягу. Кресло ударило его в спину. Сзади крякнула Бобби. Мысленно извиняясь перед ней, пилот вывел двигатель на десять g, и шлюпка резво рванулась вперед.
Все равно не уйти.
Торпеды были не тяжелее «Бритвы» и разгонялись так же легко. И они не несли внутри хрупкие человеческие тела. Они пойдут с большей перегрузкой и в несколько часов сократят разрыв. Орудий точечной обороны, позволявших расстрелять снаряды па подлете, у Алекса не было, и спрятаться он не мог. И балласт, чтобы сбросить и отвлечь торпеды, на борту отсутствовал.
Поле зрения стало сужаться, потемнело по краям, треснуло и окрасилось золотым сиянием посередине. Кресло выдвинуло иглы, укололо Алекса в бедро и в шею — «сок» ледяной водой растекся по венам. Сердце сходило с ума, каждый вдох давался с трудом, зато зрение прояснилось. И сознание тоже. Надо было подумать. Корабль у него скоростной — для корабля, — но с торпедами ему не равняться. Ни до какого укрытия ему не долететь, а если торпеды хоть вполовину так хороши, как выпустивший их корвет, они нацелятся прямо в конус дюз, и сбить их с толку не получится. Даже если Алекс найдет, что сбросить.
Можно, удирая, заставить преследователей выстроиться в линию, а потом сбросить сердечник. Свободная ядерная реакция, вероятно, уничтожит первую торпеду. Не исключено, что и вторую. Но вот «Бритва» тогда останется дрейфовать, беспомощно дожидаясь следующего залпа.
Ну что ж, лучше плохой план, чем никакого. Пальцы на панели управления шевельнулись. Система была непривычная. Страх, что он, оказавшись на чужом корабле, с непривычки введет не ту команду, колом застрял в сердце.
Бобби стонала. У Алекса не было сил оглянуться на нее. Он надеялся, что ей не больно. Перегрузки не слишком полезны для незаживших пулевых ранений. Он уверил себя, что Бобби стонет просто от уколов «сока».
На крайнем экране появилось сообщение с поста Бобби: «Премьер. Конвой».
В панике, под «соком», с нарушенным питанием мозга, Алекс только через несколько секунд понял ее мысль. У «Бритвы» нет ни орудий точечной обороны, ни противоракетной системы, но у эскадры, идущей к Луне, все это есть. Алекс ввел данные для прокладки курса. Их кораблик никак не мог успеть к марсианскому конвою раньше, чем его догонят торпеды, зато мог попасть в радиус действия его обороны — с самого краешка. Если сейчас же изменить курс. И если марсиане сообразят, что происходит, и среагируют без задержки. И если перегрузка будет на верхнем пределе того, что Алекс с Бобби могут выдержать.