Игры престолов. Хроники Империи
Шрифт:
Им пришлось миновать ещё три зала величиной с футбольное поле, а отчаянно крутящий головой по сторонам вампир заметил, что каждая секция, которую их процессия миновала, имеет собственное название и прямо сейчас они шли по территории сектора, озаглавленного как «Генезис-28». Наконец, они остановились у одной из ячеек в этом поражающем воображение своей огромностью улье и Ванахи, сверившись с вирт-комом, прикреплённым к запястью, коснулся сенсорной панели, встроенной в крышку саркофага. Воздух над камерой сгустился, явив изображение каких-то сложных графиков, диаграмм, схем и обрывков вычислений, от которых у далёких от науки зрителей тут же зарябило в глазах и включился инстинкт самосохранения,
Всё то время, пока Инженер колдовал над панелью, контролируя тонкий процесс, Ваако Фетт стоял совершенно неподвижно, словно обратился в соляной столб. Даже выражение его лица невозможно было прочитать! Альфред же, напротив, с каждой секундой впадал во всё большее возбуждение – его глаза буквально сверкали предчувствием триумфа, губы кривились то в скорбной гримасе, то в подобии сумасшедшей улыбки и смотреть на это было невыносимо горько.
Но вот последние приготовления были завершены, стеклянная крышка откинута, и Фетт, повинуясь давно заведённому ритуалу, встал перед тем, кто лежал в саркофаге, на колени, распустил повязку и склонился над мирно спящим Тимо, чтобы подарить ему живительный поцелуй, ещё совсем недавно бывший последним. Едва заметное синее марево проскользнуло между губами ручного убийцы Императора, войдя в новое вместилище и тело Лайтонена содрогнулось, принимая душу старлинга, позволяя ей полностью захватить контроль над всеми функциями организма, будь то регулировка дыхания, частота биения сердца или ток крови по венам.
– Всё в порядке? – Осведомился осторожный вампир, наблюдая, как бьётся в агонии совершенное тело врага, но Ванахи успокаивающее улыбнулся:
– Всего лишь первичная настройка параметров. Каждое его пробуждение сопровождается этой неприятной процедурой… что поделать, такова расплата за вечную жизнь.
Глаза Тимо распахнулись, неистово синие, живые, осмысленные. Император сел, на своём ложе, совершенно человечным жестом коснулся лица, словно стирая паутину долгого сна, и повернулся к другу, чтобы приветствовать его доброй улыбкой. Ваако успел в благоговейном восторге поцеловать ладонь своего повелителя, прежде чем раздавшийся в тишине резкий выстрел не заставил его, побледнев, рухнуть лицом вперёд в объятия Тимо.
Император, к которому ещё не вернулся голос, горестно скривившись, непослушными руками пытался обнять самого близкого человека, ставшего вдруг безмолвным и неподвижным, будто отказываясь верить в случившееся. Айрон впервые видел, чтобы Тимо так открыто выражал свои чувства. Должно быть, дело было в слишком быстром переходе из одного тела в другое и эмоциональный фон несчастного дал серьёзный сбой. Во всяком случае, вампир мог с уверенностью сказать, что видит слёзы своего врага в первый и последний раз. Горькие, кровавые слёзы истинного страдания.
Альфред вырвал мёртвое тело Фетта из слабых рук отца, ревниво зашипел:
– Всё кончено! Отныне ближе, чем я, у тебя никого нет и не будет!
– Дай ему проститься, – вдруг вступился Айрон. Он мог понять чувства Лайтонена. Он знал, как это больно и страшно – остаться совсем одному среди тех, кому нельзя доверять. Сняв плащ
– Властью, данной мне Владыкой Ночи и во славу Её, объявляю этого человека собственностью Повелителя Эргона. – Слова оставляли во рту противный привкус тлена, и Айрон понимал – именно таково на вкус предательство врага, с которым до сих пор вёл честную, увлекательную игру. Тонкие пальцы взлетели к шее, дёрнули серебряное кольцо в напрасной попытке избавиться, но вампир, отведя взгляд, сообщил:
– Это необычный предмет, как ты уже, скорее всего, понял. Артефакт многократно зачарован, так что если попробуешь воспользоваться своими силами или призвать Покров, в ту же секунду лишишься головы.
По-прежнему молча Тимо опустил руки и Айрон был ему за это даже благодарен. Глава Ордена Видящих открыл Путь в Эргон, даже не взглянув в лицо преданного и совершенно раздавленного отца. Возможно, потому что не хотел хранить об этом память. Когда энергетическая арка, поглотив вампира и его пленника исчезла, Альфред доверительно опустил ладонь на плечо брата:
– Я не забуду твоей лояльности, Видящий. В Галактике может быть лишь один Инженер.
– При всех моих способностях и талантах я полное ничтожество против гения отца. – Ванахи, брезгливо поморщившись, дёрнул плечом, освобождаясь.
– Но об этом никто не узнает, верно?
Весьма довольный тем, как всё прошло, Альфред принялся выстраивать Путь обратно во Дворец, и уже почти завершил его, когда Ванахи вдруг спросил:
– Что Натан хочет сделать с отцом?
Лорд Эшли обернулся, безразлично пожав плечами:
– Что бы это ни было, оно вряд ли придётся по вкусу Тимо Лайтонену… только если он не научится получать удовольствие от боли и унижения.
С этими словами принц исчез, оставив Ванахи наедине с мёртвым Феттом. Подойдя к неподвижному телу бывшего учителя, юноша поднял с пола перстень с крупным сапфиром. Повертел его в пальцах, полюбовавшись на то, как сияет мягким, приглушённым светом и искрится запертая в тонких гранях кристалла душа.
– Что ж, вынужден признать, отец, свою роль ты сыграл безупречно. Если бы я не был посвящён в твой план, то обязательно поверил бы твоим слезам. Без сомнения, вся Галактика рукоплескала бы стоя такому великолепному актёру… Только вот никак не могу понять – неужели какая-то женщина, пусть и весьма милая, заслуживает подобных усилий?
Ещё раз подбросив перстень на ладони, Ванахи пошёл прочь, оставляя позади сцену и реквизит.
+++
– Что с Хранителями Лиги? – Альфред отвлёкся от сочинения своего пафосного меморандума, что должен был произнести на конференции, а затем повторить в сенате перед представителями от множества звёздных систем, входящих в Империю Мэру, и поднял угрюмый, тяжёлый взгляд на свеженазначенного министра внутренних дел. Граф Изен, нервно переминаясь с ноги на ногу, доложил:
– Одного из близнецов так и не удалось спасти. К сожалению, он скончался от полученных ран по дороге к столичному госпиталю.
– Скверно. – Альфи, подперев ладонью щёку, спросил: – Что же второй?
– Пока без сознания. При нём постоянно дежурит охрана и персонал медцентра.
– Прикажите им вводить блокиратор каждые два часа. Он нужен мне живым, чтобы удержать в подчинении Лигу. Кстати, ещё не удалось связаться с Лордами-наместниками?
Изен отрицательно качнул головой, но, спохватившись, чётко ответил: