Игры престолов. Хроники Империи
Шрифт:
– Я уже не маленькая, хафес, можете не говорить подобных глупостей.
– Разумеется, – прошептал Араши, бережно отводя от лица Гюссхе волосы и, смочив ватку жидкостью, прикоснулся к припухшей щеке. Помимо воли женщина ахнула – холодное, влажное прикосновение было скорее неприятным, чем болезненным. Араши тут же зашептал что-то успокаивающее. Его дыхание согрело кожу Гюссхе и, чуть выждав, он продолжил.
– Закройте глаза.
Ватка прошлась по нежной коже века, ещё раз, теперь к виску… Он действительно знал своё дело. Руки Хаффиза были мягкими, осторожными и горячими. Никогда бы не подумала, что в нём,
Странно, но ей показалось, что ссадина стала меньше болеть. Может, от странного лекарства, а может – от его заботы. Такие мысли не на шутку взволновали Гюссхе и она спросила:
– Что это?
– Моё волшебство, – хитро улыбнувшись, ответил Араши. – В семье, где я вырос, считается нормальным иметь исцеляющую способность. Но, увы, мне подобное счастье не выпало, так что пришлось заменить дар лечения тем, что более доступно, но в такой же мере действенно. А теперь выпейте это.
Гюссхе безропотно глотнула горький отвар, что он предложил ей и сразу почувствовала приятную сонливость.
Уже словно из страшного далека она услышала его голос, а потом тёплый меховой плед накрыл её плечи, погрузив в сладкий мир защищённости и блаженства.
+++
Поиски не заняли много времени. Дневная вахта на мостике крейсера только сменилась и герцог Йонен остановился на пороге командного центра, хозяйским взглядом рассматривая работающих хсаши. Жизнь так и кипела! Носились адъюры, мелкие армейские чины, которых более знатные хафесы посылали с поручениями, навигаторы прокладывали курс на голографическом дисплее, орудийный расчёт снимает показания с хсол-датчиков, следующих чуть впереди идущего на досветовой скорости корабля. Подобное промедление Феридэ объясняла сильной захламлённостью пространства. Сектор «разбитых звёзд», как его называли. «Немире» как раз двигался среди обломков планет, осколков бывших солнц и космического мусора, оставшегося после столкновения галактик в незапамятные времена, и технические службы внимательно отслеживали любые колебания силовых щитов.
Сама хафесса сидела в капитанском кресле и выслушивала доклад от одного из офицеров, но тот, кто был нужен Араши, стоял совсем рядом, со стойкой сектора связистов и откровенно пялился на молодую женщину-оператора. Та отвечала на эти пламенные взоры прохладно и явно испытывала дискомфорт от подобного соседства. Однако открыто возразить мужчине, домогающегося её внимания не смела. Всё же, не все хафессы, видимо, были похожи на Феридэ.
– Хафес Грул? – Вежливо и тихо осведомился Араши. Воин в бронзовом нагруднике с чеканкой какой-то геральдической птицы, раздражённо обернулся, однако, увидев, кто с ним заговорил, постарался скрыть гримасу недовольства и даже приветливо склонил голову:
– Хаффиз, Воплощение Великого Дракона… – почтительно промолвил он низким, грубым голосом. Всё же, актёрское мастерство с трудом давалось почтенному воину, потому что если не в словах, то в тоне, коим они были сказаны, Араши без труда распознал издёвку. Вздёрнув золотистую бровь, и ограничившись только этим жестом удивления беспринципной наглости хсаши, герцог Йонен произнёс:
– Сегодня в три часа по корабельному времени вы позволили себе ударить женщину, на защиту которой были поставлены.
– Она позволила себе лишнее в разговоре с хафесом, –
– Может, вы считаете благородным поступком избиение слабой и беззащитной эссы, хафес? – Зашипел Араши. Его хазар становился всё безупречнее день ото дня, однако в этот миг герцог думал, что как никогда близок к тому, чтобы перейти на общегалактический и высказать этому тупому сыну обезьяны и осла, как нужно вести себя со старшим по званию и даже больше – как стоит обращаться к Воплощению Великого Дракона! Новая маска, что ему пришлось надеть, становилась всё ближе и стала почти неотделимой от его собственной личности, ибо Араши верил в одну простую истину – если хочешь, чтобы тебя считали кем-то другим, нужно стать тем человеком. В его случае – Драконом. Нужно думать, чувствовать и поступать так, как поступил бы Великий Дракон и Араши сделал то, что подсказывала ему интуиция и могучее чувство справедливости.
– Трусу, что предпочитает сражаться с женщинами, не место в армии Великого Дракона и даже просто среди хсаши, – сказал принц достаточно громко, чтобы в их сторону обернулись любопытные взгляды. Дурная кровь прилила к лицу хафеса Грула и он уже успел набрать в лёгкие воздуха, чтобы ответить какую-то очередную глупость, но Араши не дал ему ни секунды.
Это было всего лишь лёгкое прикосновение к плечу. Почти дружеское, если не считать кровавой тьмы, вспыхнувшей на миг в бирюзовых глазах человека. Таких неприятных, чуждых глазах с круглым зрачком. А после для хафеса Грула не осталось ничего, кроме внезапной тьмы и непереносимой боли, которая, впрочем, довольно быстро закончилась, погрузив его в небытие навсегда.
Ещё долгих пять секунд вахтенные потрясённо разглядывали появившееся за прозрачным транспаристилом обзорного экрана искореженную холодом и вакуумом мумию, оставшуюся от хафеса Грула, пока эсса-связистка не вскрикнула от ужаса и этот тихий звук будто разбил заколдованное зеркало.
Все заговорили разом, поднялся шум, но его без труда перекрыл сильный голос Араши:
– Так будет с каждым, кто посмеет неуважительно отнестись ко мне и той женщине, что я выбрал. Надеюсь, это понятно?
И вновь могильная тишина накрыла мостик. Даже Феридэ смотрела на него не отрываясь, будто на внезапно ожившую статую древнего божества. Вдруг вперёд вышел юноша в довольно простых доспехах. Араши узнал его: этот молодой хафес от силы пятнадцати лет от роду, исправно посещая занятия в спортзале с жадным интересом следил за уроками Хаффиза, а после до изнеможения тренировался один, думая, что его никто не видит. Хафес Хайзе из гнезда Фьюри встал прямо перед Араши и преклонил перед ним колено в знак глубочайшего почтения.
– Слава Воплощению Великого Дракона! – Провозгласил он срывающимся от волнения голосом.
Один за одним мужчины на мостике опускались на колено перед Араши, признавая за ним силу и власть великого воина, могущего нести страшную смерть всего лишь одним прикосновением. В конце концов, не осталось ни одного хсаши, не присоединившегося к этому священному поклону. Одна лишь Феридэ, прежде чем склонить голову, прожгла Араши яростным взором.
Позже, когда им удалось остаться наедине, Феридэ, гневно сверкая глазами, прошипела: