Игры призраков
Шрифт:
Эту мирную картину нарушило появление правителя. Он быстро зашёл, удерживая подмышкой некий предмет и прикрывая его рукавом.
— Отошлите своих служанок, — сказал он.
Однако они уже и сами, испуганно вскочили и, подхватив часть мотков выскользнули из помещения, словно тени.
Их госпожа удивлённо посмотрела на Тан Чженга.
— В чем дело?
Вместо ответа он бросил ей на колени мертвую лису.
— Что это?!
— Неужели не узнаешь? — усмехнулся он.
— Шай Дэ!
Она принялась лихорадочно ощупывать неподвижного зверька, в надежде, что жизнь ещё не
— Как… как это случилось… почему?
— Она сбежала из дворца и собрала вокруг себя народ на рыночной площади. Кричала, что все мы тут заговорщики и убийцы. Потом обратилась в свой звериный облик.
— Нет!!!
— Зачем мне лгать? Скажи спасибо, что Призрачный охотник случайно оказался рядом. Он, по крайней мере, отнял ее у толпы. Иначе не осталось бы и клочка шерсти.
— Я не верю тебе!
— Твое право. Зато ты сможешь украсить свою зимнюю накидку пушистым мехом. Отличная память. Это будет единственная польза от твоей дочери.
— Как у тебя поворачивается язык такое говорить…
— Она всегда ненавидела собственную семью.
— Ты тоже ее ненавидел. Это из-за тебя Шай Дэ пошла на отчаянный шаг. Будь проклят тот час, когда я повстречалась с тобой!
— А раньше тебя все устраивало, — невозмутимо отозвался Тан Чженг. — Ты желала власти, денег и почета. Я все это тебе дал. Подобрал тебя в придачу с лисьим отродьем.
— Если бы можно было вернуть время назад…
— Ты очаровала меня, как очаровала когда-то своего первого мужа-оборотня. Так чего же теперь предъявлять претензии?
— Моя старшая дочь погибла, младшая стала оболочкой для чужой души. И всему виной ты!
— Наша дочь скоро станет прежней, — уже другим тоном произнес Тан Чженг. — Надо ещё немного потерпеть, и ее душа вернётся. Я же обещал…
— Я больше не верю ни единому твоему слову.
— Что ж, не буду дальше надоедать. Надеюсь, ты не ждёшь, что я устрою пышные официальные похороны для лисицы-оборотня?
Он снова усмехнулся и вышел из комнаты. Оставшись одна, его супруга, которая до этой минуты сдерживалась из последних сил, разразилась слезами. Она бережно уложила мертвую лисицу на кресло, а сама опустилась на колени. Гладила пушистую рыжую шерсть, застывшие лапы с белыми носочками и приговаривала сквозь слезы:
— Прости меня доченька, я не смогла тебя уберечь…
***
В покоях, отведенных гостям, тоже занимались рукоделием, только довольно своеобразным. Молодые господа даже увлеклись этим новым для себя делом. Все ткани, которые только нашлись в комнатах, были порезаны на узкие полосы. А дальше — их скручивали, переплетали, сматывали в клубки… Сгоряча чуть не пустили в расход шелковые наряды, присланные хозяином дворца. Но вовремя вспомнили, что их собственную одежду слуги должна вернуть ближе к вечеру, после того, как приведут ее в приличное состояние.
Не все получалось сразу, однако молодые господа очень старались. Они даже вознамерились сплести настоящую веревочную лестницу. Правда, потом что-то пошло не так, и решили ограничиться просто надёжной толстой веревкой.
Когда послышался стук в дверь, ограждающую гостевые покои от коридора, пришлось срочно прятать плоды этого самоотверженного труда. Некоторые просто уселись на переплетённые обрывки и клубки.
Вень Чэнг открыл замок, пропустил внутрь Тан Чженга. Тот любезно улыбался и вовсе не походил сейчас на того жестокого человека, что недавно разговаривал с потерявшей дочь женой.
— Прошу прощение за беспокойство, Ваше высочество, — обратился он к принцу. — Но обед давно ждёт. А после трапезы я хотел бы пригласить вас на представление, которое разыграют придворные актеры. Пьеса очень забавная, надеюсь вам и вашим спутникам понравится.
— Благодарю за приглашение, — ответил принц. — но мы с друзьями предпочтем не покидать этих покоев сегодня. Мы слишком утомились во время путешествия. А вот завтра с удовольствием присоединимся к вам. Только не слишком рано. Ближе к полудню.
— Как вам будет угодно, не смею настаивать.
***
В тот глухой темный час, когда до рассвета ещё очень далеко, а сон окончательно побеждает даже самую сильную бессонницу, путешественники начали выбираться из гостеприимных покоев. Верёвку надёжно закрепили, можно было спускаться вниз. Это оказалось не таким уж лёгким делом, особенно с учётом того, что всем не терпелось оказаться на свободе как можно быстрей. Поэтому несмотря на предупреждение воина Линя, полезли вниз друг за другом, не дожидаясь, пока предыдущие доберутся до земли. Впрочем, веревка, на создание которой убили столько времени и сил, не подвела, выдержала вес. Примерно на середине спуска Ченг Шуан вдруг произнес:
— Так вы говорили, что вчера был тридцать третий день? Значит, сегодня у меня день рождения. Я как раз родился среди ночи.
— Ты очень вовремя это сообщил, старина Ченг, — откликнулся принц, спускавшийся вслед за ним. — Потом отпразднуем, но не прямо сейчас.
— Я просто напомнил.
Потом они все направились к конюшням, где удалось отыскать своих лошадей и вывести их к ограде. Охрана дворца то ли спала, то ли находилась где-то далеко. А перескочить красивый забор, окружавший резиденцию правителя, оказалось нетрудно. Ограждение было скорее декоративным и не смогло бы надёжно защитить дворец. Уже не одно поколение правителей намеревалось на всякий случай поставить другое ограждение. Но каждый раз в итоге от этой затеи отказывались. Слишком сильны были в Данвэйне древние традиции, согласно которым правитель не должен огораживаться от народа.
Поездка по ночным улицам тоже обошлась благополучно, довольно скоро беглецы оказались возле высокого земляного вала, опоясывающего границы города. И вот тут возникла проблема с лошадьми. Во всяком случае, лошадь Най Тэна упёрлась всеми четырьмя копытами и отказалась карабкаться на вал. Остальные лошади тоже не изъявили желание пойти навстречу уговорам хозяев.
— Придется выбираться через ворота.
Отыскали городские ворота, запертые на ночь. Само собой, ворота должны охранять стражники. Они и охраняли, но только во сне. Четверо человек в доспехах крепко спали. Если бы только Тан Чженг заподозрил, что гости намереваются ускользнуть нынче ночью! Но охрана не была предупреждена и усилена, поэтому бессовестно пренебрегла своими обязанностями.