Иллюзия бессмертия
Шрифт:
Руки Вайолет, касаясь тела одарина, начали дрожать. Промежутка между ней и мужчиной совершенно не осталось.
Обнаженная кожа к коже…
Малейшее трение прошивает тело жгучими импульсами…
Губы Айта так близко, что его дыхание становится ее. Оно проникает в легкие, жжет огнем…
Невозможно кружится голова и сердце сладкой лужей растекается в груди, словно тающая карамель…
В этот миг все, чего хотелось Вайолет, так это вновь почувствовать вкус его губ. Как тогда, в метель, когда его поцелуй украл вместе с пережитым страхом
Опустив ладонь на плечо Айта и глядя только в его лихорадочно сверкающие глаза, она потянулась к мужчине, дрожа все сильнее из-за того, что его пальцы тисками сжимались у нее на затылке, захватывая в жменю пучок волос.
Издав какой-то скрежещущий и хрипящий звук, он вдруг резко надавил Вайолет на шею и плечи, вероломно опуская с головой под воду.
Несколько раз окунув девушку в озеро, словно блохастого котенка, Айт выдернул ее из воды и отшвырнул от себя подальше.
— Иди отсюда, — в гортанном и просевшем голосе, словно галька, перекатывались рычащие нотки. — Быстро.
От стыда и растерянности Вайолет не знала, куда спрятаться, чувствуя себя унизительно голой под пристально-тяжелым взглядом Айта.
Пылающий всего минуту назад в ее крови костер словно вытоптали сапогами, но гаснущие искры этого костра все еще больно жгли. В груди пекло, давило, мешало дышать. И Вайолет, пытаясь нахвататься воздуха, ловила его дрожащими губами, суматошно натягивая на себя брошенную на берегу одежду. А как только, справившись с чувствами, набросила на себя плащ, то рванула к выходу со всех ног, кажется, даже не понимая, что никто за ней не гонится.
Поспешные шаги девушки давно стихли, а Айт не мог заставить себя сдвинуться с места, выискивая в колышущемся зеркале воды ее отражение. Белая кожа, ломкие руки с голубой сеткой вен, блестящие смоляные кудри, колечками рассыпавшиеся по плечам и груди. И грудь у нее была именно такой, какой ему представлялась — небольшой, круглой, упругой, с нежно-розовыми ареолами призывно торчащих сосков.
Фиалка… Яркая, как солнечный луч. Хрупкая, словно летящая снежинка.
В голове ни одной мысли — только гулкая, пульсирующая пустота и неудовлетворенное желание — такое невыносимое, что больно пошевелиться.
Закрыв глаза и захватив в ладонь член, Айт несколькими движениями довел себя до разрядки, а после, тяжело дыша, опустился в воду, расфокусировано глядя в пустоту пещеры. Он мог сопротивляться первородному магнетизму Темной Матери, устоять перед которой не мог ни один одарин, но почти мгновенно кончил потому, что мысленно представлял, как проталкивает язык в сладкий рот юной Хранительницы и, одним рывком насаживая ее на свою возбужденную плоть, смотрит в широко распахнутые фиалковые глаза.
Наваждение…
Эти глаза и ее яркие губы, будто перепачканные соком малины, были его наваждением. Она понятия не имела, какие темные и порочные мысли рождались в его голове от одного только взгляда на ее рот — невинный и искушающий, словно смертный грех. Он хотел этот рот — языком, пальцами,
— Кэшшэра*, — Айт зло выругался, ударив по поверхности воды ладонями.
Ему нужно было куда-то выплеснуть свою досаду. Все шло наперекосяк с того момента, как, открыв глаза в пещере за перевалом, он не обнаружил Фиалки рядом. Айт хорошо помнил страх, сжимающий горло и грудь от одной мысли, что может отыскать в холодной завьюженной пустыне лишь ее окоченевшее тело. И злость, облегчение, радость, когда нашел ее живой — тоже помнил…
О чем он думал, когда подпустил Фиалку к себе так близко? И что с этим теперь делать?
Гнать ее от себя подальше, пока пагубное бесконтрольное чувство не уничтожило их обоих.
Выловив брошенный на дно исонхедрон, Айт поднялся из воды и устало побрел к берегу.
ГЛАВА 15
Утренний воздух мгновенно остудил пылающие огнем легкие, зябким холодом осев в мокрых волосах. Вайолет замерла на выходе из пещеры, дыша, словно загнанная лошадь.
— Вайоли, — мгновенно перекинувшийся человеком Кин ухватил сестру за плечи, с тревогой вглядываясь в ее раскрасневшееся лицо. — Что случилось? Ты бежала?
— Н-нет, — замотала головой девушка, четко осознавая, что если расскажет Кину правду, то начнется драка. — Я… я вдруг подумала, что ты тут один, и… А вдруг с тобой что-то случится?
— Что со мной может случиться, сестренка? — недоуменно улыбнулся парень. — Урсула сказала, что в этом месте нет магии.
— Ну, мало ли… — невнятно пробубнила Вайолет. — А что, если она ошибается? Пойдем быстрее обратно.
— Ты волосы не просушила, — нахмурился Кин.
— Там просушу, — кивнула девушка, поспешно хватая брата под руку и волоча за собой следом. — Разведем костер — и просушу.
— И все-таки ты какая-то странная, — прозорливо заметил оборотень, с подозрением оглядываясь на вход в пещеру с озером.
— Не выспалась, — соврала Вайолет, упрямо утягивая его вперед. — Всю ночь ледник с одэйями снился.
— Слушай, расскажи, что ты там видела, — мгновенно переключился на сестру парень, и она с энтузиазмом стала описывать ему удивительную красоту застывшей во льду магии.
Их возвращение разбудило Урсулу и Доммэ. Последний, не обнаружив в пещере одарина, мгновенно напрягся.
— Вы видели, когда и куда ушел темный? — втягивая носом воздух, поинтересовался Доммэ.
— Я думал, он здесь. Спит, — нахмурился Кин.
— Куда он мог пойти? И зачем? — не унимался Доммэ.
— Да мало ли… — стараясь придать голосу небрежность, фыркнула Вайолет. — Может, свежим воздухом подышать захотел.
— Воздухом… — с нескрываемым сарказмом выдал парень. — А нужен ли он бессмертным? Этот тип мне не нравится. Ты чувствуешь где-нибудь его запах? — посмотрел на брата он. — И я не чувствую. Он что-то затевает.