Иллюзия бессмертия
Шрифт:
— Тоже мне, следопыт… Ты и моего запаха не чувствуешь, — установив над костром котелок с водой, усмехнулась Урсула.
Доммэ открыл было рот, да так и закрыл обратно, вдруг осознав, что волшебница права.
— Это привычка всех магов, выработанная годами: заметать следы, — пояснила одэйя. — А опасаться темного пока не стоит. Мы ему нужны живыми. Иначе скормил бы нас ледяным призракам еще на первом привале.
Не успела Урсула договорить, как за спиной ее послышались шаги, и в пещере возник одарин собственной персоной. Бросив на землю рядом с одэйей тушки каких-то мохнатых зверьков,
Вайолет казалось, что сердце ее перестало умещаться в груди. Стыд обжигал щеки и уши, которые пылали так, словно их опалили огнем. Несмело подняв глаза, она посмотрела на Айта, удивленно заметив, что по его внешнему виду никак нельзя понять, где он только что был — волосы абсолютно сухие, одежда застегнута на все пуговицы и безупречно сидит на крепкой фигуре. А если учесть, что он еще и дичь принес, то можно и поверить, будто мужчина охотился. Он вел себя спокойно и невозмутимо, словно ничего не произошло.
Поймав короткий, ничего не выражающий взгляд темного мага, Вайолет вдруг с ошеломляющей ясностью поняла, зачем Айт макал ее в воду. Ни Кин, ни Доммэ не почувствовали на ней его запаха, а значит… Значит, несмотря на нарочитую грубость, одарин пытался ее защитить. Уберечь от скандала, от ненужных расспросов и… от самой себя. Потому что рядом с Айтом Вайолет переставала быть хозяйкой своему сердцу и совершенно не слышала голоса разума.
Расслабляющее тепло разлилось по телу, прогоняя напряженность из мышц, оставляя в душе лишь жаркое чувство неловкости и смущения. Сидя напротив Айта, Вайолет ощущала себя ужом, попавшим на сковородку. Бесстыжая память подло подбрасывала образы прикасающегося к ней обнаженного мужчины, заставляя все внутри переворачиваться. И хорошо, что, быстро перекусив, они снова двинулись в путь, потому что смотреть в лицо одарина девушке было невыносимо стыдно.
Вайолет удалось снова убедить братьев везти ее, Айта и Урсулу на себе, поскольку так получалось намного быстрее и безопаснее. Чем дальше они отходили от ледника, тем чаще встречались места, где магия барьера начинала разрушаться. То там, то тут из-под растаявшего снега виднелись оголенные участки почвы, чернел скальный камень, а кое-где полосы поросшей мхом и травой земли становились такими длинными и широкими, что начинало казаться, будто конец долгого и утомительного путешествия уже близок.
На третий день пути снег и вовсе перестал попадаться, оставаясь лежать толстыми шапками только на вершинах устремленных в небеса гор. Совместным решением привал сделали под открытым небом, и пока мужчины отправились на поиски воды и еды, Урсула с Вайолет спрятали в сумки теплую одежду, в которой теперь было невыносимо жарко. Присев на траву, они подставили лица ласковым солнечным лучам, купаясь в свете и тепле.
У самого носа Урсулы просвистел ветерок, пахнул свежестью в морщинистое лицо волшебницы, заискивающе путаясь в ее волосах.
— Гляди-ка. Явился, — ведьма прищурила один глаз и изобразила деланную обиду. — И где ж ты шлялся, охальник, все это время?
— У-у-у, — завыл, как малое дитя, ветерок, жалуясь и наяривая вокруг нее кругами.
— Так уж и страху натерпелся? — в синих глазах
Ветер засвистел так жалобно и надрывно, что у Урсулы заложило в ушах.
— Тьфу. Не вой. Еще, чего доброго, оглохну, — поморщилась одэйя. — Прощаю. Ну-кась, свистун, мотылька мне притащи, — тут же приказала она.
Ухнув, баловник рванул куда-то в сторону, не забыв игриво дернуть кудри Вайолет, на сей раз лишь бессильно покачавшей головой в ответ на его выходку.
— Зачем тебе мотылек? — поинтересовалась она у волшебницы, на что та загадочно усмехнулась:
— Увидишь.
Вайолет и представить себе не могла, что магия Урсулы способна превратить обычное насекомое в послание. Стоило белоснежному летуну опуститься на левую ладонь ведьмы, как она тут же накрыла его сложенной лодочкой правой, превратив в узкую полоску бумаги. Выписав указательным пальцем в воздухе витиеватые символы, волшебница перенесла их на листочек, а после вновь обратила его в бабочку.
— Донеси куда нужно, — строго погрозила она пальцем ветерку. — И тут же возвращайся.
Ветер ласково лизнул щеку Урсулы и, подхватив воздушным потоком несчастного мотылька, помчал с ним в небесную высь.
— Кого ты предупредить хочешь? — насторожилась Вайолет, провожая их взглядом.
— Своих, — туманно ответила Урсула и, закрыв глаза, завалилась на траву.
Кого Урсула считала своими, Вайолет понятия не имела, но догадывалась, что все ее манипуляции связаны с недоверием к Айту. Умом девушка понимала, что у битой жизнью одэйи есть на это все основания, но в глубине души почему-то оставался горький осадок. В том месте, куда они шли, похоже, все слишком категорично делилось на светлое и темное, а значит, для нее с Айтом там не было будущего, и принимать это как данность сердце напрочь отказывалось.
Одарин вернулся через несколько минут с двумя похожими на огромные, раздувшиеся шары грибами и тушкой горной индейки, на которую мгновенно положила глаз вечно голодная Урсула. И пока она обмазывала птицу глиной, чтобы запечь, Айт присел на корточки рядом, очищая грибы и кромсая их в котелок.
— Это последний привал перед границей с Тэнэйброй, — вроде бы небрежно напомнил волшебнице Айт. — Спустимся с горы у Серебряной реки, пройдем вниз по течению порядка трех верст и сможем перейти через мост на другую сторону. У реки есть небольшой хутор, там и переночуем. А через Ульброг днем пойдем. В толпе легче затеряться…
— А что это ты раскомандовался? — глаза Урсулы сузились, и она посмотрела на одарина с холодком и высокомерием. — Ледник прошли — и ладно. А каким путем я с рохрами дальше пойду — не тебе решать.
Айт промолчал, взгляд его на мгновение стал неуютно-колючим, а затем и вовсе перестал выражать что-либо.
— Я предложил самый короткий и безопасный вариант, — заметил одарин.
— А мне, может, твой короткий путь совершенно за ненадобностью, — ехидно осклабилась ведьма. — По кряжу пойдем до Лоуленда, а из него уже в Тэнэйбру направимся. А тебе ежели далеко — так никто подле себя более не держит. Ступай в свою башню, да жди передачи искры новой Хранительницы.