Именем Анны
Шрифт:
Последовавшие за приветствием фразы о погоде, пусть и ничего не значащие, в формулу безумия укладывались плохо. Человек говорил связно, немного помпезно, но из образа богемы не выбивался. Возможно, Лент ошибся? Может, дело в наркотиках или в естественных причинах, кто знает, отчего глаза пустеют, мало ли, какой-нибудь аневризм… Так ничего и не поняв, он решился на прямой вопрос, не беда, если его посчитают невежей – он невежа и есть.
– У вас удивительный взгляд, Аристарх, вам, наверное, часто об этом говорят?
Мужчина засмеялся, значит, не удивился и не обиделся, хотя ответил отрицательно.
– Нет. Не часто. Со мной редко разговаривают в последнее время, знаете ли. Сёстры-сиделки неразговорчивы.
Ах,
– Любовь Артемьевна – волшебница. С нею мне снова захотелось жить.
Любочка смутилась.
– Лаврентий Петрович, может, глянете? Это по вашей части.
Лаврентий опять ничего не понял. И вдруг догадался. Неужели Аристарх поймал наездника? Теория Лента по отношению к симбионтам пока не сформировалась. Кто знает, что им доступно? Упорядочить низшего демона – это одно, а вернуть в сознание человека, объезженного охотником из-за Черты – это уже из разряда целительства, граничащего с волшебством. Ведьмаку такое точно не под силу. Сколько раз он не успевал! Да что там… С такими людьми можно было только попрощаться.
– И давно вы болеете?
– Почти год. Говорят, без положительной динамики. Знаете ли, до самого недавнего времени, пока к нам не заглянула Любовь Артемьевна, я не испытывал никакой потребности в общении.
– У меня трубу прорвало, несколько квартир затопило. Вот и ходила, договаривалась…
Почему Любочке взбрело в голову ходить по соседям, было не важно, даже косвенно. Истинную причину им ещё предстояло вывести и проверить экспериментально. А пока он внимательно всматривался в сидящего напротив гостя, пытаясь ощутить того, второго. Как ни странно, мешало спокойствие этой кухни. Ленту бы рассердиться.
– Вы, Аристарх, не удивляйтесь, но я вам так скажу. Не все ведьмаки зелёные, некоторые выглядят синими, но охотников выгоняют на раз. Вы меня понимаете?
– Признаться, не совсем.
Ответ человека Лента не интересовал. Его интересовала другая реакция, и ему показалось, что он её уловил – где-то там, в глубине зрачка величавого соседа Любочки, мелькнуло понимание: «Опаньки! Мало того, что обуздали, могут и выгнать!»
– Правильно понимаете, – тут же подтвердил Лент и всмотрелся в широко раскрытые глаза ещё внимательнее.
Погрузить удивлённого человека в состояние транса непросто, но Ленту было очень любопытно, а при желании, как известно, возможно гораздо больше, чем кажется. Аристарх и не заметил как негромкие пощелкивания пальцами в исполнении этого странного человека по имени Лаврентий стали единственными звуками, интересовавшими его в этом мире. Следующего вопроса он не услышал. Его услышал другой.
– Сам уйдёшь?
Человек молчал.
– Могу помочь двумя способами. Выжечь или не заметить, как ты свалишь за Черту самостоятельно.
Предпочтительнее на данном этапе Ленту было, конечно, второе. Он никак не желал зеленеть на этой пахнущей сдобой кухне, где за спиной звенела чашками Любочка, а впереди, за занавешенным кружевом окном подсвеченные низким зимним солнцем, мерцали мелкие снежинки. Сейчас Лент и спички не подпалит. А заклинаниями дикого охотника не взять. Больше того, это опасно. Из Аристарха-то он выскочит, а куда пойдёт?
Шея человека напряглась и выдавила из онемевшей глотки: «Пшёл!»
Вот это было обидно. Из щёлкающих пальцев совершенно непроизвольно вырвался огонёк. Человек дёрнулся. Криво и смешно, но Лент не обманулся – охотник пробует установить контроль. Ну-ка, ещё совсем чуть-чуть злости, и можно будет попробовать его выжечь.
Сзади упало что-то стеклянное, зазвенели осколки. Лент рывком обернулся и схватил за плечи помощницу, яростно мотающую низко опушенной головой из стороны
Вот теперь Лент по-настоящему рассердился. Пламя взметнулось к самому горлу: – Ах ты, хитрая скотина!
В сторону Любочки тут же полетело безвредное «ваде ин паче», выгоняя охотника назад, в окаменевшего Аристарха, но и тут Лента ждал сюрприз: табуретка между столом и холодильником оказалась пуста.
Внутреннее пламя ярилось и гудело – то что надо! – ни один дикий охотник не сбежит, но человек сбежать может. За ним!
В коридоре ухнуло – упало что-то тяжёлое, затем узнаваемо клацнул замок, оглушительно взвыл мужской голос, и снова что-то упало. Когда Лент выскочил из кухни в узкую прихожую, перед его глазами катался по полу у входной двери растерявший всякую степенность, скулящий и прижимающий руки к животу человек.
Ситуацию Лент оценил быстро. Совсем недавно к Любочке заезжала Алевтина, как договорились, с целью защитить квартиру на время отсутствия. Чего же она тут наворожила, его кормилица? Он скользнул глазами вверх и не увидел, а скорее почувствовал пар, исходящий от замка. Есть такая охранная руна – не дает вынести из дому ни одного предмета без согласия хозяина. Накладывают её на оконные щеколды и дверные ручки, или, вот, на внутренние вертушки накладных замков. Прекрасно! Только две женщины могли додуматься до такого идиотизма: задерживать удирающего вора. Чтобы он напоследок им всю квартиру разворотил. Нужно будет поговорить с обеими. Заодно и поблагодарить – сейчас это оказалось кстати.
На груди обожжённого соседа болталась салфетка, которую он по старинке заправил за воротник. Для такого сноба это было странно, не по этикету, так что и тут Лент увидел перст судьбы. Вероятно, именно салфетка активировала по глупости наложенную руну, предоставляя ведьмаку те самые несколько секунд, выторгованные диким охотником у обстоятельств.
Ждать Лент не стал, пламя уже здорово поджаривало грудину. Что ни говори, синий организм – сосуд для зелёного пламени негодный.
– Ничего себе… – вздохнула позади удивлённая Любочка, наблюдая за тем, как корчится на полу её сосед уже от совсем другой боли. Она не видела, как вырывались из пальцев Лента две зелёные струи огня. Когда она подбежала, эти нити уже плотно связывали руки Лента с глазами Аристарха. Наверное, мысленно тот кричал – его рот кривился в беззвучных гримасах. Нелепо подвёрнутые ноги стучали по стене и по обувной полке. Руки он так и не оторвал от живота, сжимая одну ладонь в другой.
Да, зрелище то ещё, очередное потрясение для Любочки, да и для соседа. Хорошо бы обойтись без дальнейших повреждений. Полученные биологическим организмом, они, к сожалению, с ним и останутся, как, возможно, и некоторые побочные явления от пропущенного по внутренностям огня. Некоторые исцелённые даже пророчествовать начинали, было такое, вспоминали, как их, якобы, молнией ударило…
– Ему больно, – тихо сказал Любочка. Или спросила?
Да, Аристарху было больно, но Лент и так его пожалел: ударил пальцами, а не солнечным сплетением. Большой удар выжигает охотника на раз, но и человеку достаётся порядочно. Любочкин сосед был немолод и долго болел, и Ленту совсем не хотелось отвечать за его кончину. Да и не было сейчас такой необходимости. Иногда Ленту приходилось убивать, не без того – отставлять дикого охотника среди живых нельзя, он на одном сосуде не остановится, так и будет прыгать, пока не надоест – но не сегодня. Интересно, что задержало этого прыгуна в затухающем теле – сиделки, что ли, не понравились? Он терпеливо ждал другого материала, и тут заглянула Любочка, симбионт. С одной стороны – конкурент, а с другой – добыча! Он играл с ней, пробовал на вкус, подбирал ключики к её необычному нутру, и уже почти подобрал, когда появился непредвиденный сине-зелёный «вышибала».