Именем Анны
Шрифт:
На «забытом» листке оказался простенький чертёжик – звезда, заключённая в круг – избитый символ под названием пентакль. Дополняли его непонятные знаки и геометрические фигуры стихий и духа: один круг и четыре треугольника. По центру внутренней звезды – всевидящее око, символ Лысой Горы. Алевтина уверяла, что в самом скором времени предоставит объяснение и остальным символам, дайте ей только покопаться пару дней в архиве. Вот собственно и всё.
Ещё раз обсудили происшествие в магазине готового платья, посмеялись и уселись ужинать.
– Савила, – прожевав кусок
– Стыдно не знать, Лент. Ты столько лет прожил со светлой!
Да, это так, Анна была насквозь пропитана идеями стихий и вездесущей энергии. Целительница, что возьмёшь? Но сам он к этим знаниям относился, как к бэк-вокалу: есть и есть, ему эту партию разучивать никогда не требовалось.
– Тридцать три года.
Так много и так мало. И он ни секунды не жалел, что не выучил за эти годы знаки стихий, вот нисколечко. Это сейчас читалось на его лице достаточно чётко. Савила вздохнула: – Извини. Если ты хочешь знать, не перевёрнута ли пентаграмма, то на этой картинке непонятно. Когда Алевтина найдёт остальные символы, тогда посмотрим.
Алевтина покачала головой, не соглашаясь: – А что их искать? Это руны, причём, всем известные. Клетка, отсрочка, сопротивление, притяжение и ключ. Нужно только разобраться, что обозначает их сочетание в кругу вокруг ока. И не рассчитывай установить по ним направление, Савила, они нанесены лучами, по удалению от центра.
Обломчик.
В комнату влетел Пыж и уселся на своё привычное место – на левое плечо хозяина. Разговор тут же переметнулся на ветеринарные паспорта, у англичан с этим строго, а Пыжа с Черепом никто оставлять в Москве не собирался. С попугаем худо-бедно разобрались – посидит, конечно, в карантине, но и только, а вот черепаха оказалась подвидом редкостным и возникли проблемы. Как бы не пришлось ввозить его в страну по личному распоряжению королевы. А вывозить по чьему? М-да.
«Лавлентий холооосый!»
– Не подлизывайся.
– А что ему остаётся, – хохотнула Савила, – он же не дурак, видит, что происходит что-то невиданное, хозяева вещи пакуют! Как бы не забыли его с собой взять. Можем, кстати, звякнуть Бригитте, она у нас ветеринар.
– Разберёмся и без неё, ты бы лучше попытала её про планы на юбилей, не люблю я сюрпризов.
К этому разговору Лент возвращался не впервые и Савила кивнула: «Посмотрю, что можно сделать».
– Ты, кстати, вурдалаков видела?
– Про собачек интересуешься? В живую не видела, но читала, конечно. Таких, которые людьми оборачиваются, со времён «Слова о Полку Игореве» не описывали. Вполне возможно, что Всеслав-князь последний был. А прочая кровососущая погань, вовкуны и волколаки, мелькают то тут, то там, леших пугают.
– Так значит, Пушок со Снежком…
Ну вот! Опять Лент совершенно забыл про Любочку! А у неё, бедняжки, вся кровь от лица отлила. Шоковая терапия в действии.
–
– А «Слово» какого века? – вмешалась Алевтина. Тема разговора ничуть не отвлекла её от смены блюд – она как раз поднялась из-за стола и принимала у гостей опустевшие тарелки. – Кабы не двенадцатого? Ну-ну, был у Верочки и помоложе поклонник.
– Что, вурдалак?!
– Вурдалак – не вурдалак, но оборотень. Светлый. Увлечён был сильно, стихи ей читал, а она ему: «Удивите меня, а не усыпляйте!» и ручкой так... – Алевтину эти воспоминания явно забавляли, она даже заулыбалась загадочно. – За мной ходил, уговаривал: заколдуй, мол, ты же ведьма. Дурачок, будто я могу. А потом сам научился. Знаки всякие рисовал, свечи жёг, и научился.
Тарелки были убраны, Алевтина удалилась на кухню, а Савила с Лентом так и сидели, недоумённо заглядывая друг другу в раскрытые рты. Это что за невидаль, оборотень-самоучка? Одна Любочка отнеслась к истории, как к сказке о любви: «Ах, расскажите же скорее, Алевтина, что было дальше! Вера Васильевна оценила?» и убежала на кухню за рассказчицей.
Ну, мама!
Ну, светлые!
Савила встала и молча вышла в коридор. Знакомо щёлкнул двойной выключатель – Лент понял, что она в архиве. За ней не пошёл: он не станет ей мешать, пускай ищет – никто не сможет найти нужную информацию быстрее Савилы. Кстати, нужно бы начинать паковать всю эту кучу малу, он попросит Любочку… завтра, а сейчас самое время сосредоточиться на яблочном пироге с хрустящей корочкой. Ммм…
На какое-то время десерт заставил его замолчать, правда, барышни так громко шушукались о плётках и поводках для ручных оборотней, что растревоженная фантазия Лента, да и память о маменьке, призвали его к скорейшей смене темы: – Алевтина, ты бы лучше познакомила Любовь Артемьевну с этикетом зелёного клана!
– Успеется, Лентушка, такую науку лучше постигать медленно и на примерах.
– Некогда медленно, Алевтина, извини. Когда ещё клановый сбор, а тут юбилей, я не могу не использовать такую возможность. Любочку нужно представить.
Этой идеей Лент проникся после разговора с Ольхой. Такое могущество лучше сразу брать под контроль – это понятно – правда, явление в дверях удивлённой Савилы подсказало ему, что неплохо было бы сначала посоветоваться. М-да, нужно отвыкать от трона… но, в конце концов, это его юбилей, кого хочет, того и позовёт! Можно?
– Можно, – сказала Савила, всё же она прекрасно его знала. Он будет по ней скучать. – Идея неплохая. А пока глянь, на что я наткнулась. Не про оборотней, но Алевтине время сэкономим. Читай!