Император Галерий: нацлидер и ставленник тетрарха. Книга вторая. Лавры не жухнут, если они чужие

Айдас Сабаляускас

– Я, именно я вместе со своим сыном Морфеем, а не Ахура Мазда и уж тем более никакие не злыдни-дивы, три раза являлся к Папаку во снах и поведал ему тайну Сосуна… эээ… Сасана. Только не подумай, что корысти ради! – на первый раз проигнорировав Фавна, продолжил Гипнос, нависнув над шахиншахом. – Папак мне ни копейки, ни драхмы, ни паршивого медного фолиса, ни медяшки-пекунии не заплатил… эээ… не пожертвовал. В отличие от тебя сейчас, Папак тогда меня услышал и доверился всем сердцем и душой. Как только он проснулся, то тут же побежал проверять и верифицировать, выведал всю правду-матку у самого Сасана и, решив приобщиться к всемирной царской крови, выдал на него свою дочь. У супругов, благодаря мне, и родился твой дед Ардашир. Папак правил только Парфией-Парсом, а самым главным в царстве-государстве, включающем в себя ещё и Спахан и другие регионы, был владыка Артабан. Когда твой дед стал подростком-тинейджером, Артабан призвал его к своему двору и приблизил к себе. Тоже возжаждал стать поближе к Гильгамешу, к шумерам, к древним украм и… к обезьяне. Но молодость есть молодость, она всегда своё возьмёт! На беду себе, а может, и на счастье, твой юный дед возьми да и вдрызг разругайся с сыном Артабана. А Артабан, разумеется, принял сторону собственного отпрыска.

– Ребята, пацаны горячие, на охоте поскандалили, на природе, такое бывает не только в среде золотой молодёжи, – вставил своё лыко в строку Фавн-Пан. – Природа была, есть и будет моей епархией, но никто же со мной

не посоветовался, как в её лоне себя вести! Могло бы и без пустой свары обойтись, жили бы себе тихо-мирно и дружно, не тужили! Глупцы! Ребята, давайте жить дружно, всех призываю! Миру – мир! Войне – война!

– Не перебивай меня, ты совсем зарвался, Козлорогий! – по-доброму попросил Божественного собрата Гипнос. – У меня ещё есть, что рассказать Нарсесу, городу и миру! И я не скрою этого от смертного! Ардаширу пришлось бежать в Парс под крышу и под крыло своего тестя Папака. И не одному, а со своей верной и любимой рабыней-служанкой. Не помню точно, как её звали, то ли Сиринга, то ли Азармедохт. Но это не та Сиринга и не та Азармедохт, о которых ты сходу мог подумать. Это их более старшие товарищи… эээ… девушки-товарки. Ни той, ни другой сегодня нет с вами, смертными, – это я уже к тебе, Нарсе, обращаюсь! Впрочем, я заговорился, это не две разных, а одна и та же тогдашняя, то бишь старая… эээ… древняя дева. Она ведала о пророчествах царских астрономов-астрологов, что на Ардашире свет клином не сошёлся… эээ… лежит Божья благодать, что он избранник небес и что его судьба-Фарр – стать царём Ирана и не-Ирана! Рабыня-служанка свято верила как сакральным прорицаниям, так и в своего любимого тинейджера Ардашира. Именно поэтому перед побегом девушка украла у Артабана все символы державной власти: скипетр и державу. Эти символы потом до Третьего Рима доберутся, минуя Первый. Да-да, стащила именно их, а не какие-нибудь иные бирюльки, цацки или шапки! С этого момента судьба Артабана была предрешена! Фарр в образе барана следовал за беглецами по пятам и охранял их от любых случайностей и напастей.

– Баран?! Стоп! – воскликнул Фавн. – Если речь о баране, то это снова моя епархия! Может, там не одно животное было, а целое стадо? Куда ты всё время лезешь, брат Гипнос! Это не я зарвался, а ты! В чужой монастырь со своим уставом не ходят!

Фавн забыл, что в сей момент они с Богом сна оба находятся в чужой обители.

– Я сказал не о баране, а о Фарре, – осадил Божественного собрата Гипнос. – Фарр – это для персо-иранцев не просто парнокопытное из семейства полорогих, а высшая внеземная и сакральная сила, остов и огонь зороастризма, величие, слава, судьба, знак Богоизбранности. Живого барана с твоих рогульских долин и лугов рядом с беглецами не было. Их сопровождал Фарр в этом образе. Так что это не твоя епархия и не твой монастырь, расслабься и получи удовольствие! Именно благодаря Фарру преследование Ардашира Артабаном оказалось дорогой в тупик и пустыми, как в устах цыганки, хлопотами.

– Ты столь многое знаешь из Авесты, что уж не заразился ли сам ересью зороастризма? – с подозрением спросил у Гипноса Фавн, утверждая при этом: – Болезнь сия может оказаться неизлечимой, как некоторые нехорошие заболевания у смертных!

Мудрый Бог сна в ответ лишь улыбнулся и снова переключился на спящего Нарсеса:

– Твой дед вышел победителем в схватке с Аршакидами и казнил всех мужчин его рода, кого только сумел достать, однако двое спаслись и в чём мать родила ускакали в Индию к своим дальним родственникам-раджам. Дочку же Артабана твой юный дед взял себе в жёны. А вот служанку-рабыню запер в гарем и больше о ней никогда не вспоминал, ибо не царское это дело помнить добро. Впрочем, и не служанкой она была, только выдавала себя за таковую, притворялась. Догадываешься, кем? Тоже царской дщерью, неважно чьей! Ардашир много воевал со всеми подряд, оттого и твоя империя расширилась. Построил себе резиденцию – дворец Атеш-Кадех и девичью башню Галех-Дохтар возле своей первой столицы Ардашир-Хваррах. Да-да, первая столица Ардашира заслуженно носила его имя! Твой дед был парнем скромным, а посему против прижизненных прославлений, увековечиваний и присвоений наименований, но окружение настояло. Дворец Атеш-Кадех без присмотра сегодня уже начал ветшать, но пока жив, курилка! И там до сих пор есть прекрасный водоём!

– Это опять моя епархия! – воскликнул Фавн. – Я обожаю водоёмы!

– Цыц! Не мешай, не о водоёмах сейчас речь, а о дворце! Эврика! Слетай-ка пока и посиди у пруда, а я продолжу обрабатывать иранского нечестивца! – злобно зыркнул Гипнос на Божественного собрата, а потом всё своё внимание снова переключил на спящего Нарсе. – Не хочешь ли построить себе новые чертоги и, отрекшись от престола, уединиться в них, проведя там тихую, мудрую и спокойную старость? Вот твой брат и кумир Галерий скоро начнёт строить собственный дворцовый комплекс в Фессалониках, пусть и не для пенсии, а, напротив, для нового этапа своего царствования! Бери с него пример в части стройки! Для собственной тихой старости дворец в Салоне будет строить и Диоклетиан – с него тоже бери пример: и в части стройки, и в части пенсии!

Фавн между тем отбыл проведать свою епархию и свой монастырь в образе царского пруда у чертогов давно отошедшего в мир иной Ардашира: Гипнос априори знал, к чему спровоцировал Божественного собрата-сельчанина.

Гипнотические сказания-2 и негипнотические россказни об Ардашире

«Я для знаний воздвиг сокровенный чертог,

Мало тайн, что мой разум постигнуть не смог.

Только знаю одно: ничего я не знаю!

Вот моих размышлений последний итог…»

Омар Хайям. Рубайят

Сбагрив куда подальше простодушного Фавна, Бога всех пастухов, селюков и рогулей, Гипнос продолжил деревообработку спящего, открытого всем ветрам и веяниям и оттого беззащитного, как малое дитя, шахиншаха.

– Твой дед был боевым праведным Львом и воевал не только лишь со всеми подряд, но даже и с Большим Червём. И Червь был не только лишь Червём. Это был огромный Червь-Дракон, хоть и не Марс и не какие-то там маломощные крохотные червячки, которых периодически давит на себе твой брат и кумир Галерий, не обращая на них внимания, хотя ему давно следовало бы задуматься о своём здоровье. Ведь мой брат-близнец Морс-Танатос не дремлет и всегда находится в стойке, готовый в любую секунду задушить в своих объятиях очередную бессчётную жертву. Впрочем, в объятия он не заключает, тут я преувеличил, но сути это не меняет. Мой единоутробный братец, держа в одной руке песочные часы, а в другой косу, вечно поглядывает на льющуюся струйку зёрен из горных пород. Он педант. Когда последняя песчинка в часах высыпается – а это значит, что жизнь одного из смертных подошла к концу – мой близнец, как зверь, бросается на жертву, чей час пробил, и остро наточенная коса мастерски делает своё грязное дело. Чик – и делов-то! Твоему брату и кумиру Галерию об этом тоже нужно помнить! При случае намекни ему лично! – сыронизировал Бог сна. – Однако же это лирическое отступление, вернёмся к делу! Как ты думаешь, в чём отличия Дракона и Червя, если по сути это одно и то же, обозначенное разными терминами-шифрами? Не знаешь? Вот тебе и загадка для размышлений в период спокойной старости на пенсии, чтобы от скуки не зачахнуть. Заодно подумай и о том, каким образом Ардашир одолел Червя-Дракона. Дам небольшую подсказку. Вот твой брат и кумир Галерий мнит себя сыном Марса, Бога войны. Мифы – они не только у нас сказки. Отец цезаря, как он сам считает, является к нему исключительно в образе Дракона. А чтобы победить сына Дракона, нужно самому стать Драконом или на крайняк его кровным отпрыском, Арментарием. Ну, теперь уже сам отыщешь ответ на мою загадку и на все иные жизненные вопросы. А я снова вернусь к своему повествованию. Твой дед, рискуя жизнью, победил Чудовище вида ужасного! Большой Червь не сумел схватить ребёнка прекрасного, хотя и был в шаге от этого! Ты, кстати, уразумел, наконец, что Галерий – твой брат и кумир? Даже если уразумел, повторять не устану и не перестану. Терпи, напитывайся и покоряйся неизбежности!

«И почему мой дед не поймал сбежавших сыновей Артабана, ведь такой прощёлк мог для него плохо закончиться? Потомки становятся упырями и мстят через века!», – отчего-то во сне подумал Нарсе: это была самая простая рефлексия, ибо битву с Червём-Драконом предстояло ещё осмыслять и осмыслять неделями, месяцами, а может – и целую вечность. И не найти ответа до самой смерти!

– А ведь ты прав в своей смелой догадке, смертный! Но всё произошло гораздо быстрее и раньше, чем через века. Сыновья прежнего правителя задумали устроить твоему деду подлянку и умертвить его без помощи песочных часов, без косы и без визы моего брата Морса-Танатоса. Замысел должна была воплотить в жизнь их сестра, ставшая женой Ардашира. Я могу заглядывать в будущее и прозревать, как на подобные уловки не поддастся, например, супруга римлянина Константина Великого по имени Фауста, которую в заговор с целью убийства её мужа попытается вовлечь родной отец. Фауста сразу же обо всём доложит супругу и именно поэтому Константину Великому на роду написано в корне перевернуть римский конфессиональный мир, но это будет ещё не скоро – ты этого не увидишь. Жена Ардашира, напротив, поддалась, пусть и поневоле. Она, змея, поднесла твоему деду кубок с отравленным вином. Только мы, Боги-Олимпийцы, введя женщину в состояние нервозности, смогли спасти твой род. У неё задрожали руки, трясущиеся пальцы разжались, и кубок, звеня и подпрыгивая, словно пятак, покатился по гранитному полу. Ядовитое зелье разлилось, а женщине на нервном срыве пришлось во всём признаться мужу и покаяться. Поскольку царица уже была беременна твоим отцом, мы, Олимпийцы, сделали второе благое дело – перевоспитали её из змеи в белоснежную голубку и до поры до времени схоронили в надёжном месте. Тем самым сохранив жизнь твоему отцу, а, следовательно – и тебе, и всем будущим Сасанидам, всему твоему роду! Не верь сказкам о том, что твою бабку спрятал некий безымянный вельможа или даже главный зороастрийский жрец, мобедан-мобед по имени Тусар-Тансар. Последний ни за что не осмелился бы ослушаться Ардашира, ибо был труслив и испугался бы, что сразу пойдёт под нож или, хуже того, будет посажен на кол пятой точкой. Ему всегда хотелось жить не меньше, чем другим, а то и больше! Уже много позже, когда стало безопасно и даже модно бравировать фактом сохранения Сасанидского рода, мобедан-мобед на ушко и по секрету всему свету принялся трындеть, что именно он был ключевой фигурой в спасении матери Шапура Первого и всего сасанидского отродья… эээ… его великого почти четырёхсотлетнего потомства. Многовекового потому, что я прозреваю грядущее.

Спящий Нарсе-Нарсес тяжело дышал: ему, вопреки воле и наговорам профильного римо-эллинского Божества, грезилась Сиринга-Азармедохт. Узнай Гипнос, что снится сейчас шахиншаху, он бы немедля вернулся в свою пещеру и устроил бы в своём хозяйстве дознание, допрос с пристрастием, разнос – в общем, жаркие разборки на предмет того, что за сон и через какие ворота проскочил без его ведома.

– Когда твоему припрятанному от греха подальше отцу стукнуло семь лет, Ардашир собрался и, как ни в чём ни бывало, поехал на охоту. Тебе будут внушать, что именно там Царь царей озадачился своей бездетностью и вопросом, кому с рук на руки передать державу. Но всё было совсем не так! После охоты он беззаботно лёг спать и тут, как рояль из кустов, появился я, весь в белом фраке… эээ… в чёрном балахоне с золотыми звёздами. И напел Ардаширу нужные мысли ровно таким же манером, каким сейчас навеваю тебе. Твоему деду напевал, а тебе вот навеваю, а это две большие разницы. Однако это вовсе не означает, что я и швец, и жнец, и на дуде игрец – таков у нас лишь Бог Аполлон, мастер на все руки от скуки! Только после моего личного ночного вмешательства Ардашир опечалился бесчадием и поутру не мог найти себе места, словно в дворцовых палатах на каждое кресло и стул были подложены кнопки. Тогда он собрал всю иранскую и не-иранскую сановную и клановую братию для того, чтобы испросить совета о наследовании и наследнике престола – не бросать же трон и громадную империю на произвол судьбы! Кровь из носа, требовался преемник! Но накануне ночью я успел уже поработать и с главным зороастрийским жрецом, мобедан-мобедом, напустив на него сон, прошедший через мои ворота из слоновой кости. Сам в ночные гости к зороастрийскому первосвященнику Тусару-Тансару я не пошёл, чтобы его не подставлять, а то вдруг бы кто заметил и опознал меня по брендовому балахону – тогда главного жреца объявили бы шпионом и иностранным агентом – пришлось бы мне другого резидента воспитывать. Возьми себе на заметку, к той минуте мобедан-мобед уже свято веровал в Олимпийцев, а не в Ахуру Мазду. Увидев сон моего посланца, Тусар-Тансар прозрел и прознал, где схоронились подрастающий Шапур и его мать, и, торжественно, словно пророк, на экстренном совещании объявил об этом твоему деду. Ардашир признал мальчика сыном – ах, обмануть его не трудно, он сам обманываться рад! Последний тезис пояснять не буду, ибо не твоего ума это дело! Вот думаю, открыть ли тебе, насколько непредсказуема и зеркальна жизнь? Эх, так и быть, была ни была, расскажу: потом, много позже, твой отец Шапур влюбился в затерявшуюся среди пастухов беглянку, дочь Михрака из Джахрама (царя, враждебного твоему деду Ардаширу) и у них родился твой сводный брат Ормизд Первый, в своё время тоже успевший побывать Царем царей. Ардашир, в конце концов, признаёт внука, названного в честь Ахуры Мазды… эээ… в честь Богов-Олимпийцев! Кстати, твоего сына ведь тоже звать Ормиздом, но он будет Вторым, а не Первым. В общем, там, у Ардашира и Шапура, была настоящая Санта-Барбара – приключенческие романы писать, но можно и детективы! А пасквилям типа «Шах-Намэ» от шелкопёра Фирдоуси вообще не верь ни разу – там об Ахеменидах речь, об Артаксерксе Первом, а не о Сасанидах и не о твоём деде Ардашире! Древний Ахеменид был Ардаширом Бахманом, а твой дед – Папаканом! Имена в пасквиле нарочито перепутаны и закодированы, чтобы смертные потомки не разобрались и не смогли докопаться до истины в последней инстанции. Но мы, Боги-Олимпийцы, в курсе всех фальсификаций истории! Ведаем обо всех итерациях, как перелицовывалось и ныне переписывается прошлое, и как оно подгоняется под настоящее и под текущие нужды. Я не запутал тебя окончательно и бесповоротно? Ещё и не так попутаю, но я не бес! И не сатир! Я Гипнос! Одно моё имя чего стоит, ибо усыпляет!