Императорские изгнанники

Скэрроу Саймон

– И ты опять дашь свое слово?

Насмешливый тон вернулся, и у Катона окончательно опустились руки. Пытаться дальше урезонить молодчика не имело смысла. Пора было прояснить ему ситуацию. Он встал и молча смотрел на него несколько мгновений, прежде чем заговорить.

– Мне нужно знать, где разбил лагерь ваш так называемый царь. Мне нужно знать, сколько у него воинов. Если ты скажешь мне сейчас, я позабочусь о том, чтобы ты был избавлен от опасностей и тягот рабства и, кроме того, был вознагражден. Времени мало. Если ваши люди еще не перебрались в другую цитадель, я осмелюсь сказать, что они скоро это сделают. Если ты не согласишься

сказать мне, чего я хочу, и откажешься вести меня к ним, прямо сейчас я прикажу одному из моих людей пытать тебя, пока ты не сделаешь этого. Я должен предупредить тебя, Кальгарнон, что Рим хорошо обучает своих дознавателей. Они не доведут тебя до смертельной агонии. Человек, которого я позову, чтобы сломать тебя, - один из лучших. Возможно, ты думаешь, что ты храбрый. Возможно, ты думаешь, что сможешь продержаться достаточно долго, чтобы ваши люди решили отказаться от своей нынешней позиции. Могу заверить тебя, что ни то, ни другое не соответствует действительности. Ты сдашься. И сделаешь это раньше, чем ты думаешь. Ты будешь умолять меня прекратить твои страдания. Ты будешь готов рассказать мне все, чтобы положить этому конец. Все, чего ты добьешься, - это малейшая из задержек, ценой мучений, последствия которых будут преследовать тебя до самого последнего дня твоей жалкой жизни калеки, и ты будешь выставлять эти безобразные шрамы от этих пыток на всеобщее обозрение. Ты этого хочешь, Кальгарнон?

Юноша сглотнул и отвернулся, отвечая.
– Я ничего тебе не скажу.

– Мне очень жаль это слышать, правда.
– Катон повернулся к стражнику, и все следы нежности исчезли из его голоса.
– Отведи пленного в штаб. Приковать его к дисциплинарному столбу, а затем пошли за Аполлонием.

*******

Преторий перед штабом каструма был метров двенадцати в поперечнике с гладкими плитами, покрывающими землю. Воздух был неподвижен, и с чистого неба палило солнце. Столб для наказания, высокий толстый кусок дерева, поддерживаемый поперечными опорами, был установлен в центре претория, и Кальгарнон был надежно прикреплен к нему, его руки были связаны и привязаны к железному кольцу на вершине столба. Раздетого догола его оставили висеть на руках, его пальцы ног свисали в нескольких сантиметрах от земли. Рана на плече делала отчаянное положение пленника еще более болезненным, и он время от времени стонал, когда больше не мог сдерживать свои страдания.

Из-за стен штабного барака доносились звуки загрузки очередного конвоя с припасами, чтобы обеспечить колонну, которую Катон намеревался вести против разбойников. Все силы в лагере вместе с небольшими отрядами ополченцев, набранных из ближайших городов, должны были выступить, как только он отдаст приказ. К Четвертой когорте был отправлен посланник, чтобы там выделили две центурии, с задачей выдвинуться на юг и встать гарнизоном в форте в отсутствие колонны, чтобы успокоить жителей Августиса.

Два часовых были оставлены для охраны пленника, больше для того, чтобы не дать Кальгарнону найти способ убить себя, а не для того, чтобы остановить любую попытку побега. Кроме них троих, на претории никого не было. Аполлоний приказал закрыть ворота на главную улицу, а служащим использовать дверь в задней части главного здания.

– Немного тишины всегда нервирует наших клиентов, - объяснил он Катону, когда они смотрели на двор претория из окна второго этажа.

– Клиент? Странный выбор слова.

– Мне так удобнее, чем называть его жертвой.

Катон с удивлением посмотрел на агента.
– Только не говори мне, что ты такой чувствительный.

– Вряд ли, учитывая то, что ты обо мне знаешь. Допустим, у меня есть свои стандарты и принципы. Я не просто мучитель.

– Вот-вот, - заметил Катон.

– Я считаю это не столько пытками, а сколько усиленным допросом.

Катон покачал головой.
– Клянусь богами, ты напрасно потратил время на такие навыки. Ты не думал стать юристом?

Аполлоний холодно посмотрел на него.
– Как я уже сказал, у меня есть стандарты… Думаю, у нашего юного друга было достаточно времени, чтобы позволить страху воздействовать на свое воображение. Пожалуй, я начну.

Катон уже собирался ответить, когда увидел спешащего к нему писца с заляпанным грязью ауксилларием, бегущим следом.

– Господин, разрешите доложить, пришло срочное сообщение из Тарроса.

– Давай сюда, - Катон протянул руку, и ауксилларий залез в свою сумку и вынул кожанную тубу с колпачком.

– От главного судьи городского совета, господин.

Катон кивнул, сломал печать на крышке и снял ее, обнажив конец свитка.

– Подождите там, - приказал он писарю и гонцу, затем подошел к окну, чтобы прочитать свиток при хорошем освещении. Содержание было кратким. После короткого приветствия магистрат сообщил, что разбойники совершили ряд рейдов на фермерские владения в окрестностях города. В частности, … - Пальцы Катона слегка сжались, когда он закончил читать сообщение, а затем перечитал заключительный раздел еще раз со страхом и осознанием.

– Плохие новости?
– спросил Аполлоний.

Катон медленно кивнул, свернул свиток и сунул его обратно в футляр, затем отпустил обоих подчиненных коротким движением руки.

– Враг совершил набег на земли вокруг Тарроса после того, как когорта двинулась на Августис.
– Он сглотнул и заставил себя говорить спокойно.
– Они напали на виллу Клавдии Актэ. Все было сожжено дотла. Германских телохранителей убили, но оставили в живых несколько человек. По их словам, их хозяйку взяли в заложники…

Аполлоний начал протягивать руку к плечу Катона, затем убрал ее и позволил ей упасть, обдумывая свой ответ.
– Мне очень жаль это слышать. Я знаю, что она что-то для тебя значит. По крайней мере, она жива.

– А пока, - деревянным тоном ответил Катон. Он вспомнил условия, которые изложил Беникий, когда говорил о своих планах держать в заложниках Катона и Массимилиана, и почувствовал, как волна ледяного ужаса пошла по его венам от смертельной опасности, с которой столкнулась Клавдия. Он закусил губу и пробормотал: - Клянусь всеми богами, если они причинят ей вред, я заставлю эти холмы эхом отозваться предсмертными криками разбойников и всего их народа.

Он обратил свой взор на Аполлония, и, хотя его левый глаз выглядел безжизненным, правый ярко пылал.
– Мы должны найти их логово, прежде чем они смогут причинить ей вред. Делай, что хочешь. Не щади мальчика и заставь его говорить как можно быстрее. Это понятно?

– Да, господин. Ты можешь положиться на меня.

Катон смотрел на него еще мгновение, прежде чем отвел взгляд.
– Я знаю. Сделай это. Сделай это сейчас.

Агент кивнул и повернулся к лестнице в конце здания. Когда Катон двинулся за ним, Аполлоний поднял руку, останавливая его.
– Будет лучше, если ты не будешь участвовать в этом.