Империя желания
Шрифт:
Он приказал Нейту стать руководителем отделения W&S в Сиэтле, которое существует уже пару лет и заметно растет. Так он сможет держаться от меня подальше.
Дело не в том, что папа заботится о филиале в Сиэтле, а в том, что он хочет разлучить нас.
На прошлой неделе он приступил к разделу собственности и угрожал Нейту уничтожить соглашение о доверенности. Нейт сделал это, потому что в основном он умиротворял папу. К тому же ему не нужна доверенность теперь, когда все имущество по закону
Потом папа настоял на разводе со мной, и тогда Нейт сказал нет. Он также сказал «нет» уходу, потому что «пошел на хуй, Кинг».
Это были его точные слова на днях.
Я его больше не вижу, потому что папа поднял чрезмерную опеку на ступеньку выше. Очевидно, сейчас я стажируюсь у него, и он возит меня повсюду, в том числе на свои безжалостные разборки со Сьюзен, свидетелем которых он обычно не хочет, чтобы я была. Потом мы вместе едем домой, а он продолжает смотреть на меня своим холодным взглядом.
Что-то изменилось в папе после комы.
Сначала я подумала, что это потому, что он узнал обо мне и Нейте и потерял тепение, но есть кое-что еще.
В его взгляде есть нотки тревожности и волнение в душе, которое, кажется, поглощает его. Теперь он жестче, безжалостнее, чем я когда-либо видела раньше. Хотя он, вероятно, и раньше был таким по отношению к внешнему миру, но никогда не направлял на меня. Дело не в том, что он строг со мной — в каком-то смысле он все еще мой отец, но он также стал безжалостным.
Его странное обоняние тоже поднялось на более высокий уровень. На днях я пересеклась с Нейтом в холле, и мы соприкоснулись руками, так как это все, что мы сейчас можем сделать, и папа почувствовал его запах на мне. Без шуток, он сказал:
— Да какого хрена на тебе одеколон этого ублюдка?
Так что да, что-то не так.
Это почти как в то время перед несчастным случаем, когда он был растрепан и не в себе. Страх того, что событие повторится снова, не дает мне спать по ночам, и я брожу по дому, как призрак. Особенно с учетом того, как он назвал нечестную игру причиной своего несчастного случая.
Он сказал, что давно не проводил техобслуживание своей машины, но тон его голоса был неправильным.
Сейчас все не так.
Это происходит не только между нами с папой, но и мы с Нейтом отдаляемся друг от друга.
С каждым днем пустая дыра во мне становится больше и глубже, и довольно скоро она поглотит меня целиком.
— Может, им просто нужно время, — говорит мне Джейн, пока мы обедаем с Крисом в ИТ-отделе.
— Не думаю, что время это исправит, — я макая жаркое в кетчуп, но не ем. В последнее время я потеряла аппетит.
— Он попросил меня подать запретительный судебный приказ против Нейта. Он не остановится.
Крис крадет жаркое и
— Но это не должно быть сюрпризом.
— Не смей говорить, что я тебе это сказала, — я смотрю на него злобно.
— Я просто говорю, Гвен. Отцы не любят, когда кто-то трахает их дочерей, особенно такие, как твой чрезмерно опекающий.
Джейн сглатывает и откашливается.
— Я все еще думаю, что со временем это будет исправлено. Они ведь лучшие друзья? Это должно что-то значить.
— Если под чем-то вы имеете в виду, что он продолжает угрожать убить Нейта, то, конечно, это что-то значит. Вы знаете, я всегда слышала рассказы о моем отце и его холодности, но я впервые была свидетелем этого воочию, и это ужасно. Я хочу вернуть своего отца.
Крис крадет еще одну картошку.
— Ты знаешь, что единственный способ сделать это — отдалиться от Нейта, верно?
Когда я киваю, в глазах скапливается влага. Потому что папа все равно заставляет меня выбирать. Как бы я ни умоляла его и ни говорила о своих чувствах к Нейту, он им не верит.
При мысли о разлуке с Нейтом у меня перехватывает дыхание, я страдаю бессонницей и настолько опустошена, что иногда слышу его треск.
Я оставляю картошку Крису и вздрагиваю.
— Я собираюсь подышать воздухом.
— Я пойду с тобой, — Джейн встает и берет меня за руку.
Крис же берет всю картошку фри и велит нам идти без него.
— Ты сильная, Гвен. Правда, — Джейн трет мне руку, когда мы в лифте направлялись к гаражу. — Мне жаль, что у меня не было твоей силы, и я была такой трусихой.
— Ты не трусиха, Джейн. Ты просто ненавидишь людей, и это нормально. Ты в порядке.
Ее взгляд теряется вдалеке, глядя в никуда.
— Я не ненавижу людей. Я просто не знаю, как с ними справляться, поэтому предпочитаю держаться подальше, потому что… у меня это хорошо получается. Убегать. Держаться подальше. Так я выживаю. Правда в том…
Лифт звенит, когда открываются двери на втором этаже, и я чувствую, как Джейн напрягается, даже прежде, чем я поднимаю голову и вижу стоящего там Нокса. Рука лежит в его кармане, и выражение его лица скрывает пустое выражение.
— Выйди, — приказывает он с еще более заметным акцентом.
Думаю, он со мной разговаривает, но Джейн трясется, и ее ногти впиваются в мою руку. Это второй раз, когда она делает это в его присутствии. Или третий? Я думаю я видела его той ночью в клубе, когда Джейн исчезла.
— Я сказал, выйди, Джейн.
Она медленно отпускает меня и выходит из лифта. Она смотрит мне в лицо и бормочет:
— Поговорим позже.
— Хорошо, — я улавливаю, как губы Нокса скручиваются в жестокой ухмылке, когда двери лифта закрываются.