Империя желания

Кент Рина

Она не хочет сталкиваться с этой тиранической частью его.

Но я снова киваю, потому что, если она этого не сделает, он поднимет это сумасшествие на ступеньку выше.

Она нерешительно берет его за руку, и он одним движением вытаскивает ее из воды.

Я делаю вдох и вылезаю. Когда я на полпути, он упирается ногой мне в грудь и снова толкает меня обратно в бассейн.

Ублюдок.

— Папа! — я слышу крик Гвинет, когда выхожу на поверхность и снова кашляю из воды. Такими темпами мне отсюда не выбраться.

Но это лучше, чем утонуть.

Я подплываю к краю, а он ждет наверху с мрачным выражением лица, вероятно, готовый снова толкнуть меня.

Но я все равно вылезаю.

Однако, прежде чем он успевает осуществить свои планы, Гвинет встает перед ним, широко расставив руки.

— Перестань, папа. Пожалуйста остановись.

— Держись подальше от него. Я займусь тобой позже, — он начинает отталкивать ее, но она стоит на месте еще долго после того, как я выхожу из бассейна, вода стекает с неё на землю.

— Я не могу оставаться в стороне, потому что касается и меня. Я выбрала быть с ним. Я решила выйти за него замуж. Никто меня не заставлял.

— Ты, черт возьми, что? — он отталкивает ее и бросается ко мне. — Ты женился на ней? Ты, блядь, женился на моей дочери, ты больной блядь?

Я готов к тому, чтобы он бросил меня в бассейн и на этот раз утопил, но он останавливается на полушаге, когда хилые руки обнимают его сзади.

— Папа, пожалуйста… пожалуйста, перестань. Мне страшно. Остановись.

Он так тяжело дышит, что в его глазах взорвалось несколько кровяных телец. Его кулаки сжаты по бокам, но он не движется ко мне.

Причина привязана к нему. Он чувствует, как она дрожит перед ним, и он слышит страх в ее голосе, тот же страх, от которого он всю свою жизнь защищал ее. И теперь он причина этого.

Он тяжело дышит.

— Убирайся к черту из моего дома.

— Нет. Мы собираемся поговорить.

— Нейт… уходи, пока я тебя не убил.

— Нет.

Он должен почувствовать решимость в моем тоне и увидеть это на моем лице, поскольку бросает последний взгляд в мою сторону и втягивает Гвинет внутрь.

Я жду несколько минут у бассейна, вытираю воду с лица и морщусь, когда дотрагиваюсь до пореза. Сумасшедший ублюдок пошел на мою внешность, хотя у нас есть правило против этого. Не то чтобы я его виню, но все же.

По прошествии некоторого времени я прохожу через задний вход. Прохожу на кухню и беру полотенце и немного сухой одежды из прачечной. Это одежда Кинга. Гвинет была в приподнятом настроении с тех пор, как он проснулся и постирал часть его одежды, так что она свежая.

За это он меня тоже убьет, но он не должен был портить мой итальянский костюм.

Я быстро вытираюсь, затем натягиваю шорты Кинга цвета хаки. Я просовываю руки в рукава рубашки и вздрагиваю, когда мои ребра начинают болеть. Я смотрю на свою грудь и замечаю, что формируется

фиолетовое пятно. Гребаный Кинг и его кулаки.

Иногда кажется, что он все еще школьный преступник, который со всем справлялся, прибегая к насилию.

Я уже собираюсь застегнуть рубашку, когда слышу медленное топанье шаркающих ног. Кроссовки.

Конечно же, Гвинет проскользнула внутрь, как будто знала, что я был здесь все это время. Она переоделась в одну из своих длинных рубашек, и ее волосы все еще растрепанные и мокрые, их едва вытирали полотенцем. Тень покрывает ее крохотные черты лица и подчеркивается серым и синим оттенком в ее глазах.

Она бежит ко мне и останавливает дыхание.

— Ты в порядке?

— Я буду жить.

Ее пальцы касаются пореза у меня на лбу, и я вздрагиваю. Слезы блестят у нее на глазах, и она начинает убирать руку, но я хватаю ее, прижимая ее ладонь к моей щеке.

— Все хорошо. Я этого ожидал.

— Я ненавижу это. Я так ненавижу папу. Он чуть не утопил тебя там… ты чуть не умер, Нейт.

— Я бы сделал то же самое, если бы был на его месте, за исключением части убийства, потому что это приведет его в тюрьму.

— Нейт! — она толкает меня в грудь, прямо по синяку, и я стону.

— Что случилось? — она начинает осматривать мою грудь и задыхается от вида. — О Боже.

— Это ничто, — я застегиваю рубашку, и она помогает мне, ее пальцы дрожат, когда доходят до верха. — Эй, это ничего. Когда мы были молоды, у нас были драки похуже, чем сейчас.

— Может, тебе стоит уйти, Нейт. Уйди, я поговорю с ним…

— Нет, ты не будешь с ним разговаривать. Я поговорю.

— Но…

— Я знаю его дольше, чем ты, и я могу с ним разобраться.

— Что, если он снова причинит тебе боль?

— Он не посмеет. Я могу защитить себя.

— Обещаешь?

— Обещаю. А где он?

— Думаю, в своем кабинете, — она впивается ногтями в мою рубашку, не желая меня отпускать.

Поэтому я опускаю голову и пробую ее рот. Я посасываю ее нижнюю губу, пока она не открывается со стоном. Я сжимаю ее влажные волосы в кулаке и наслаждаюсь ее вкусом, смесью ванили и всего, что она чувствует в данный момент. Прямо сейчас это отчаяние. И я беру это на себя, чтобы у нее больше не было этих негативных эмоций.

Мне никогда не нравились поцелуи. Я никогда этим не занимался, но я хочу продолжать целовать ее, пока у меня не закончится воздух, и она станет единственным кислородом, которым я дышу.

Я хочу продолжать чувствовать, как ее тело цепляется за мое, ее мягкость сочетается с моей твердостью, а ее стоны наполняют воздух.

Эти стоны и звуки для меня.

Только для меня.

Я чуть не умер, потому что не так давно поцеловал ее, но все равно буду повторять это. Я все равно буду рисковать смертью ради нее.