Имперский сыщик. Аховмедская святыня
Шрифт:
– Витольд Львович!
– Голос дворянина не предвещал ничего хорошего, скорее уж наоборот.
– Обождите минутку.
– Полноте, Павел Мстиславович, мне еще преступника надо поймать, а не за нашкодившими мальчишками бегать. Езжайте с Богом. Мих!
Против воли оторвался взор орчука от Аристова, сначала поклонился, глаз не отводя от скачущих по пальцам главы семьи магических язычков пламени, и повернулся. Ко всему был готов, точнее к смерти мучительной и долгой, но нет. Нетвердым шагом по пролетки дошел, внутрь взобрался, где Меркулов, делая вид, что ничего не происходит, уже наказывал, куда необходимо
Хлестнул извозчик сытую лошадь, тряхнула головой гривастая и запрыгали колеса по мостовой. Не утерпел Мих, десятка шагов не проехали, обернулся, посмотрел на Аристова. Тот стоял на том же самом месте, не сводя глаз с экипажа, вот только руки теперь были самые обычные - не в огне и краснотой подернутые.
– Господин, чего-то я не понял, - повернул он к Меркулову.
– Чего именно?
– Он нас сейчас... ну того... чуть не этого.
– У нас был некоторый риск умереть чуть раньше, чем хотелось бы, - признался Витольд Львович, - магия Аристовых очень мощная. Вряд ли я смог ей что-то противопоставить.
– Вы мне другое объясните, чего он?
– Скажи Мих, что делает, к примеру, медведица, когда рядом с выводком почует человека?
– Известно что. Не завидую я тому человеку. Да и не только ему. Даже орку скажу, лучше бы панихиду себе сразу заказывал. Медведь он и так зверь сильный, а когда отступать возможности нет, потому что дети за спиной, еще более распаляется.
– Так и с человеком. Знаешь, Мих, не так сильно мы ушли от зверей. Когда Аристов почувствовал, что его сыну может угрожать опасность, то был готов на крайние меры.
– Разве вы сына его обидеть хотели?
– Нет, что ты. Просто Павел Мстиславович подумал, что я могу захотеть.
– Господин, вы простите меня, но манера говорить у вас дурная. Подобно девке молодой, что вокруг вымени вьется, и так ущипнет, и так надавит, а корова не доится.
– Интересное сравнение, - усмехнулся Меркулов.
– Ты, Мих, поэзией не хочешь заняться?
– Получив сердитое и отрицательное мотание головой, он продолжил.
– Ладно. Дело в том, что Аристов-младший и есть тот виновник, что сжег склад с похищенными и уже найденными вещами.
– Так он и есть Черный? А что же мы уезжаем? За подмогой? Как же мальчишка так потешно двигаться мог? И от пуль уходил? Магия?
– Подожди, подожди, - успокоил разволновавшегося орчука титулярный советник. - С чего ты решил, что Черный это и есть Аристов-младший? Черный нанял, если так можно выразиться, паренька для пожара. Хотя думаю, что наш недруг здесь лишь простой инструмент. Все ниточки у человека в полицмейстерстве.
– Зачем же это делать было?
– Нужен был пожар такой силы, после которого можно было сказать, что нечто, находившееся там, уничтожено. То есть теперь мы знаем, что святыня, которую все так ищут, может гореть. Перу во многом повезло, оно было вдалеке от эпицентра, хотя думаю, его расположение тоже неслучайно. Необходим был сильный жар, чтобы бриллианты превратились в графит. Получить подобную температуру возможно, но в специальных условиях, и все это будет достаточно трудоемко. А тут какой-то деревянный склад вдруг полыхнул, да так сильно. Понятно, на кого в первую очередь подумают.
– Не проще ли умыкнуть, и дело с концом?
– Нет, если ты
– Но ведь всех Аристовых тогда проверили, не могли они устроить пожар?
– Так и проверили только тех, кто официально мог магией обладать. Ключевое слово здесь, Мих, официально! То бишь после совершеннолетия. Помнишь, что Аристов сказал после выходки сына у великого князя? Сам проговорился, что четырнадцать отпрыску скоро, магия начала уже в тело входить. В это время дар может весьма бурно себя проявлять. На него влияют любые эмоции: страх, ненависть, злость. А теперь представь себе мальчишку ночью в деревянном сарае, занимающегося противными закону действиями. Эмоций там была масса.
– А ведь он стыдное безобразие у великого князя устроил из-за целковых, - догадался орчук, - требовал у отца денег.
– Именно, - улыбнулся Меркулов, - грозился даже дар родовой продать! Благо, до того не дошло. Видишь, мотив даже искать не пришлось. Аристов сам был уверен в непричастности своей и детей, но когда увидел перо, все понял. Такое мог сделать только кто-то из его семьи. Он не глупый человек, быстро все сопоставил. Решил сына от греха из Славии увезти, а уже потом разобраться во всем.
– А когда вы ему об том молвили, так испугался.
– Да, что я по его душу приехал. Точнее по сыновью. Говорю же, родители ради детей готовы на многие вещи, что перед ними смерть какого-то чужого человека? Итак, давай подытожим. Некто, назовем его Н.
– Как Николай?
– Насторожился Мих.
– В данном случае просто некто. Итак, этот Н. передал Черному подробный план залов музея, то есть помог совершить ограбление. А может быть, и лично участвовал в ограблении. Думаю, и Логофет был убит по его наводке.
– Зачем?
– Чтобы провалить мирные переговоры. Убийство принца дело сложное, а вот Логофет, который ходил один, выдавая себя за обычного аховмедца, тут другое. Скорее всего, по замыслу Н. это могло спровоцировать жителей Матара для разрыва дипломатических связей. Но святыня оказалась слишком важна для аховмедцев.
– Ага, а магия крови?
– Это как раз говорит о том, что они теряют терпение. Если честно, не представляю, на что надеется великий князь. Даже поимка Черного и передача его в руки аховмедцев вряд ли поправит положение.
– Черный теперь хорониться будет.
– Скорее всего, ты прав. Поэтому у нас всего лишь одна вероятность раскрыть это дело - выйти на Н.
– Ну вы загнули. Этот лис так все запутал, век разбирать будем.
– Мысли логически, Мих. У каждого действия есть причина. Почему полицейский, причем, думается, не самый последний, пошел на преступление?
– Мало ли чего ему в голову втемяшило.
– Нет, я вижу тут два основных фактора. Первая - некая обида на государство или Императора, ведь дело идет о предательстве Славии, а не рядовом казнокрадстве или попустительстве. Вторая, и, на мой взгляд, наиболее вероятная - острая нужда. Только как он с Черным связался? Это больше всего покоя не дает.