Иная. Песня Хаоса
Шрифт:
— Да нет, погорельцы мы. Счастья здесь попытаем, — смутился Вен Аур.
Умел же он солгать, да сказать правду. Котя подивилась, как быстро он уловил натуру людей, как легко приспособил ее под свою сущность.
— Ну, пытайте. Тяжело вам будет, молодые, — вздохнул помрачневший охотник. — Тяжело. Времена-то нынче неспокойные.
— Что рассказывают? — нахмурилась Котя.
— Разное. То разбойников в лесу растерзанными найдут, будто пять медведей на них напало, то деревню сожженную. То и вовсе создание Хаоса к нам пожаловало. До города слухи быстро долетают. А какие новые из города, так я их привожу к нам в деревню.
«Не одно создание-то. Больше, чем ты себе представляешь», — мысленно ухмыльнулась Котя. Ей нравилось, что она теперь ведает о чем-то намного больше, чем остальные. Раньше все новости долетали до нее обрывками, а за частоколом и вовсе расстилался незнакомый мир.
— И какие же новые в городе? — интересовался Вен Аур. Охотник ссутулился, недовольно озираясь, будто опасался, что кто-нибудь подслушает.
— Недоброе говорят. Ой, какое недоброе, — полушепотом начал он. — Будто князья наши опять ссору затеяли. А в прошлый мой приезд так и вовсе по торговым рядам воевода с дружиной ходил. И мимо меня лазутчика вели.
— Какого такого?
— На четвертование. Он вроде оружейный конец поджечь собирался. Мы люди мирные, нам ссор не надо. При отце моем и так князья ссорились чуть не каждую весну. А где ссора князей, там простому народу беда.
Котя помнила, что еще до ее рождения Соединенные Княжества Ветвичи вовсе так не назывались. Землю делили разные ветви древней княжеской династии. Происходили все из одного корня, а потом отдалялись друг от друга. И братья ненавидели своих родичей, искали случай захватить их земли. Тогда-то шли страшные усобицы, а родная деревня Коти, по рассказам стариков, уже три раза сгорала дотла. Но простым людям нет дела до раздоров правителей: они упрямо восстанавливали избы, снова засевали умасленную пеплом землю. И продолжали свой тяжелый труд, надеясь, что их дети не станут свидетелями нового разорения.
— Беда… Беда. Это ты верно говоришь, — посетовала Котя. Вен Аур не понимал их, ведь в Хаосе не существовало князей и стран.
— И кому легче-то от верности? Ладно, молодые, не горюйте. Будем живы, духи выведут! — махнул им на прощанье охотник, направляя розвальни к реке, протекавшей через город. Там-то и находились торговые ряды. Но странники искали ремесленные мастерские.
Они опасались, что их не пустят в город, примут за лазутчиков. Еще на подъездах пришлось украдкой выбросить изукрашенный чеканкой разбойничий нож. Стражники-дружинники в кольчугах и плащах спросили имена, пощупали одежду, чтобы найти оружие в случае чего. Да и пропустили. Не стали окуривать веникам, не пригласили друидов. Видно, не созданий Хаоса опасались, а лихих людей.
— Ну что ж, можно здесь задержаться, — довольно кивнул Вен Аур. В городе он успокоился, потому что здесь Моль уж точно не посмел бы его искать.
«Но мы же здесь тогда заперты, как в ловушке! Выйдем — и Моль доберется. Хотя… Зачем нам выходить? Вот найдем работу в мастерских. Так и проживем здесь всю жизнь», — подумала Котя, озираясь по сторонам.
В Стольном Граде Деште ей решительно не понравилось: слишком много людей сновало по узким улочкам. Почерневшие деревянные мостовые скользили наледями. На раскисших дорогах толкались неповоротливые розвальни и сани. Всюду царили гам и гул, множество голосов перекрикивали друг друга, сливаясь в общий рев. До того представлялось, что большой город — это как ее деревня, только покрупнее. Она и не представляла, что вокруг окажется так много снующего в разные стороны люда. Кто-то то и дело толкал локтем, норовя спихнуть в грязь. Кудахтали в деревянных клетках куры, которых везли на продажу, ржали лошади.
— Как тут интересно! Прямо как у нас, — одновременно совершенно восхищенно осматривался Вен Аур. Ему почему-то нравилось в толпе. Возможно, неразборчивое пестрое сборище из разных сословий — дружинников, торговцев, ремесленников, крестьян — напоминало ему смешение самых разных существ в родном Хаосе.
Среди людского моря проскальзывали черными змейками карманники. На глазах у Коти у почтенного горожанина, вероятно, кузнеца, попытались украсть мешочек с деньгами.
Широкоплечий пузатый мужчина в летах о чем-то говорил с другим, таким же. Они степенно шли по улице, оба мускулистые и красно-загорелые не по погоде. Слегка опаленные окладистые седеющие бороды и брови выдавали в них кузнецов или оружейников. Они направлялись в свою кузнецу, когда мелкий воришка прошмыгнул, пересекая улицу. Он извернулся гибкой куницей и попытался подсечь ножичком тесемку мешочка.
Котя равнодушно за этим наблюдала, практически задыхаясь в людском море, а вот Вен Аур на месте не стоял. Он вжал голову в плечи, а потом метнулся вперед, как ястреб на жертву.
— Вен, что ты…
Но Вен Аур кинулся быстрее лиходея. В толпе никто не заметил, как он применил свои способности Хаоса, пролетев в один прыжок целую улицу.
— Вор! Держите вора! — воскликнул тут же кузнец, когда заметил. А карманник уже сучил ногами среди конского навоза и снега, стремясь отшвырнуть от себя срезанный мешочек. Но так лишь больше людей увидело его преступление.
Вен Аур не отпускал: он поставил «добыче» ногу на грудь и привычным уверенным движением давил коленом на шею, заодно выкручивал руку. Котя устрашилась, что спутник выдаст себя, выпустит когти или покажет зубы. Но он сдерживался, даже без особых усилий, судя по спокойному торжеству, написанному на лице. Вен Ауру нравилось находиться в центре внимания, и теперь ему это удалось. Он мрачно радовался. Котя судила об этом как-то непроизвольно, наверное, по состоянию зова. Порой тот становился тревожным, порой колыхался покоем. Теперь же в нем отзывалось настороженное ожидание.
— Ох, и ловкий ты молодец! — подивился кузнец, подбирая свои деньги и пересчитывая. Одну монету он вручил Вен Ауру. Тот не сразу понял, что с ней делать, почему считать наградой.
— Да тебе это, — шепнула подбежавшая Котя. Недобрые намерения чувствовал, выходит, а выгоду человеческую не понимал.
Через миг сквозь небольшую толпу зевак протолкались два дружиннка с мечами.
— Отойди, это уже наше дело, — приказали они Вен Ауру, пока вор с ужасом дернулся, пытаясь сбежать. Дружинники поймали его за руки, вытрясая появившийся откуда-то из бесформенных рукавов короткий ножик.
— Нет! Не надо! Не хочу! — завопил с ужасом вор, когда его подтащили к краю мостовой и заставили вытянуть правую руку на деревянный настил. Котя невольно закусила губы. Она слышала, что в их деревне кого-то зарыли заживо в землю за воровство, но не видела расправ вживую.
— Вы ему руку собрались рубить… — пробормотал подавленно Вен Аур, радость испарилась, уступив место замешательству. — А это обязательно?
Он с неодобрением посматривал исподлобья, кажется, не совсем понимая, что происходит. Если создания Хаоса не копили никакого добра, то и о воровстве монет немногое знали.