Индийский мечтатель
Шрифт:
Три дня спустя крестьянин снова явился в усадьбу, а в конце недели Деффи, который уже мог ходить, собрался навестить своего нового знакомого. Герасим Степанович решил отправиться вместе с ним; он чувствовал себя достаточно окрепшим, чтобы предпринять небольшую прогулку.
Они поехали на двуколке по узкой пыльной дороге. По обеим сторонам расстилались поля, но только часть их была возделана. Там и сям виднелись сухие черные полосы земли, поросшие буйными сорняками, заброшенные оросительные каналы.
Невеселую картину представляло собой
— Все это — последствия голода, свирепствовавшего в начале семидесятых годов, — заметил Деффи.
— Неужели? — изумился Лебедев. — Ведь прошло больше двадцати лет!
— Тем не менее это так. Голод погубил около трети здешнего населения, остальные бежали. Лорд Корнуоллис, приехав сюда, писал в Лондон, что сельские местности превратились в джунгли, населенные дикими зверями. Это было лет шесть назад. За последнее время некоторые беглецы возвратились, подросло новое поколение. Однако, как видите, еще пустовато…
Он рассказал Герасиму Степановичу то, что слышал от старого рыбака. Возле одной из хижин они увидели Сону, который ждал их. Это и был дом Буксу.
У порога в пыли и мусоре копошились голые тощие детишки. За камышовой изгородью женщина на глиняной печке пекла лепешки; при появлении незнакомых мужчин она застенчиво отвернулась. Сону объяснил, что это жена Буксу. Хозяин с раннего утра находится в поле, теперь она понесет ему еду.
Они подождали, пока испеклись лепешки, а затем отправились в поле. Женщина шла позади, как велит обычай.
Буксу молотил рис, уцелевший от урагана, колотя деревянным цепом по снопам. Старый рыбак, который переселился в хижину племянника, помогал складывать рисовую солому. Рядом стояла повозка, запряженная быком.
Оба прервали работу и, взяв у женщины лепешки, отошли в сторону.
Покончив с едой, подсели к гостям. Женщина доела остатки пищи и принялась за работу.
— Вот все, что осталось! — указал Буксу на обмолотый рис. — Тут не будет и пяти маундов…47 Больше половины отсюда пойдет земиндару, а половина от нашей доли — здешнему «банья»48 за старые долги.
Герасим Степанович задумался. Вспомнилось нищее детство, безысходная нужда. Кто-кто, а он-то хорошо понимал, какие мучения испытывают эти люди. Но чем облегчить их печальную участь? От сознания своего бессилия у него даже слезы выступили на глазах. Он решил обязательно поговорить с Голукнатом. Ведь, как-никак, он — один из владельцев имения!
Деффи встал первым.
— Пойдемте, мой друг! — обратился он к Лебедеву.
— Если сахиб позволит, я останусь и помогу, — попросил Сону.
— Разумеется, — согласился Лебедев.
Буксу спросил у Деффи, куда он уезжает.
— На юг, — ответил Патрик. — Там ференги 49 воюют против
— Далеко отсюда?
— Да, — сказал Деффи. — Больше тысячи косов.
— Жаль! — сказал Буксу. — Там чужая страна.
— Нет, — пояснил Патрик, — там тоже Индия и такие же люди, как здесь. Сону пришел оттуда.
Буксу оглянулся. Сону, вооружившись цепом, уже работал на току.
Мысль созревала медленно в неповоротливом мозгу райота, но кое-что он, кажется, начинал понимать.
VIII
Джи-Джи действует
Лодка Гопей Подара приближалась к Серампуру. Не заходя в гавань, Гопей причалил к рыбачьей пристани, расположенной несколько дальше, по правому берегу Хугли. Здесь он высадил двух пассажиров: Патрика Деффи и Сону. Двое других — Чанд и другой слуга — должны были плыть дальше, в Калькутту. Лебедев готовился возвратиться в город, и Радха послала туда слуг, чтобы привести в порядок его бунгало, стоявший заколоченным уже в течение шести месяцев.
Сону направился в порт, а Патрик пошел в город за покупками. Серампур оказался очень приятным, чистеньким городком. Казалось, он каким-то чудесным образом был перенесен из Зеландии или Ютландии 50 в душную тропическую сырость гангской дельты. Аккуратные, уютные домики, тщательно подметенные и политые мостовые, изящные скверы с пышными цветниками и подстриженными газонами… Бойко торговали лавки, переполненные разнообразными товарами; в гавани теснились многочисленные корабли. После того как вспыхнула англо-французская война, Дания, да и другие скандинавские страны извлекли немалые выгоды из своего нейтралитета. Нейтральные торговые суда проникали повсюду, в то время как Англия и Франция изнуряли друг друга блокадой и военными действиями на суше и морях.
Деффи обратил внимание на то, что здесь было очень мало военных и чиновников, которыми буквально кишели Калькутта, Мадрас и другие английские города в Индии. На всем пути Патрику встретились только двое солдат в красных мундирах. Весь гарнизон Серампура состоял из двенадцати сипаев под командой одного датского капитана.
Зайдя в одну из лавок, Деффи приобрел скромный костюм из серой хлопчатобумажной материи и соломенную шляпу. Так одевались обычно европейские приказчики, конторские клерки или мелкие коммерсанты.
Как было условлено, Сону ждал его у подъезда таможенной конторы. Юноша был очень весел. Ему удалось узнать, что сегодня вечером судно под названием «Эльсинор» отправляется в Транкебар. Но Деффи-сахибу придется самому переговорить с капитаном: судно грузовое, пассажиров не берет.
Шкипер был кругленьким, румяным человечком, очень веселым и разговорчивым.
— Почему бы вам не плыть на английском почтовом корабле до Мадраса? Он отправляется из Калькутты днем позже, но зато куда быстроходнее, и там есть удобные каюты.