Инфернальная реальность
Шрифт:
– В следующий раз отрежу голову! – покидая вместе с Рудаковым квартиру, весомо пообещал бывший спецназовец...
– Не слишком ли круто для первого раза? – с некоторой опаской поглядывая на товарища, спросил Рудаков. – По-моему, пленки вполне достаточно.
Машина неторопливо двигалась по направлению к ПНД № 3.
– Не слишком, – спокойно возразил Владимир. – С ним иначе нельзя. Слишком хитрожоп. Нужно было сломать его напрочь! С гарантией!
– А я грешным делом подумал, ты в Чечне уши резать привык. Видал однажды по телевизору, как спецназовцы...
– Перестань, – поморщился Ермолов. – Лучше скажи – не много ли будет Кадыковым двухкомнатной квартиры?!
– Видел бы ты ту халупу! – развеселился Вадим. – Район хуже не придумаешь. Глухая окраина. Неподалеку обширная свалка, где обосновалась «чудная» община отвязанных [32] бомжей с уголовным прошлым. За пузырь сивухи – глотку перережут! Дом по швам разваливается. Кишит тараканами, клопами да жильцами-синюшниками. Горячей воды – круглый год нет. Холодная – по праздникам. Отопление практически не работает.
32
В данном контексте – разнузданных, беспредельных.
– Тогда другое дело. Усатому пидору в самый раз, – успокоился Владимир. – А квартира деда?!
– Высший класс! Расположена в центре города в двух шагах от станции метро: лифт, телефон, евроремонт. В общем – пальчики оближешь!
– Отлично! – улыбнулся бывший спецназовец. – Ветеран Великой Отечественной заслужил нормальные условия жизни... Да, чуть не забыл. Как только выпустят дедушку – возьмем «бороду» за жабры. Оснований уже достаточно...
Глава 6
На показательном процессе в присутствии международной прессы кремлевские врачи во главе с доктором Левиным публично и во всех подробностях признавались, как они потихоньку отравляли своих кремлевских пациентов... Вечером отец недоверчиво читал вслух газету:
– Отравление производилось при помощи распыления через пульверизатор медленно действующих ядов, преимущественно солей ртути. Ими опрыскивали ковры, занавески, мягкую мебель. Через легкие эти яды попадали в кровь и постепенно разрушали организм жертвы в самом слабом месте, вызывая смерть как будто от естественных причин.
Комиссар госбезопасности хлебал суп и бормотал в тарелку:
– Я Сталину открыл книжечку и показываю: видите, те же методы, что и в шестнадцатом веке. Ренесса-а-анс-с!
Приблизительно в то же время, когда Ермолов с Рудаковым вразумляли господина Кадыкова, Зиновий Михайлович Кудряшкин, пользуясь отсутствием дражайшей супруги, нежившей дряблые телеса в дорогом комфортабельном санатории, самозабвенно предавался пороку пьянства. Облаченный в испещренный сальными пятнами махровый халат, он сидел в просторной гостиной возле декоративного электрического камина и хлебал стакан за стаканом. На журнальном столике у кресла, где устроился психиатр, валялись остатки закуски и стояли полные бутылки (пустые окосевший кандидат медицинских наук бросал куда попало). Глаза его налились кровью, лицо приобрело багрово-синеватый оттенок, в неряшливой взлохмаченной бороде застряли крошки и потухший окурок. Заместителя главного врача душила беспричинная, но неистовая ярость. Начинающееся полнолуние сказывалось на психиатре так же, как на подведомственных ему сумасшедших, быть может, лишь не в столь внешне заметной форме. Впрочем, замаскированное зло куда опаснее открытого! Итак, Зиновий Михайлович кипел от бешенства. Мысли в мозгу Кудряшкина роились грязные, черные, зловонные. Он с ненавистью перебирал в уме всех, кто хоть как-нибудь ему досадил, особенно дерзкого пенсионеришку, осмелившегося обозвать заместителя главного врача «щенком сопливым».
– Я те, старый хрыч, покажу «щенка»! – злобно бубнил психиатр, обильно перемежая бубнеж похабными ругательствами. – Ишь, ты! «Герой войны»! Я тя, пердуна, заживо на корню сгною! До кондрашки доведу, если мои психи тебя раньше во сне не придушат! Гы-гы-гы! А может, уже придушили? А?! Проверим-с!
Нетвердой рукой Кудряшкин набрал номер телефона «Острого отделения».
– ПНД № 3, – донесся из трубки низкий мужской голос.
– Кто у аппарата? – рыгнув, спросил Зиновий Михайлович.
– Санитар Ермолов, – ответил бывший спецназовец, вернувшийся в клинику буквально минуту назад.
– А-а-а, новенький! Скажи-ка, санитар, как там состояние пациента Куницына? Инфаркт? Инсульт? Говори, не стесняйся!
– Нет, все в порядке.
– Что-о? Что ты сказал, мальчишка!
– В полном порядке, – спокойно подтвердил Владимир. – Больной спит.
Психиатра захлестнула волна безумной ненависти. Прохрипев нечто нечленораздельное, он с треском швырнул трубку на рычаг и, дабы успокоиться, залпом высосал прямо из горла полбутылки водки.
– Жи-и-иивучий, с-с-с-котина! – отдышавшись, зашипел по-змеиному Зиновий Михайлович. – К-к-ре-п-кий, с-с-сука! П-п-придется по-м-мо-очь! Э-т-то з-з-запросто! Я к-кандидат нау-к-к! Чай не лыком ш-ш-шит!
В голове заместителя главного врача в мгновение ока сложился хитроумный, коварный, поистине дьявольский план. Подсобить старому контуженому гипертонику отправиться в мир иной, якобы по естественным причинам, в сущности не так сложно. Он отметит в истории болезни наличие гипертонии, но не пошлет Куницына в обычную больницу, а определит в отдельную палату и проведет «курс лечения» самостоятельно: диплом-то у него широкого профиля! Сперва необходимо под благовидным предлогом подготовить почву для инфаркта или инсульта, на протяжении некоторого времени регулярно вводя пациенту препараты, сгущающие кровь и способствующие образованию тромбозов... Аскорбиновая кислота? Нет, не совсем то! Во! Придумал! Хлористый кальций!
Здесь одна лишь загвоздка – хлористый кальций вводят внутривенно. Уколы! Могут возникнуть подозрения! Эврика! Капельница! Правда, гипертоникам капельницы ставят редко, в исключительных случаях [33] но случай этот можно – хе-хе – по-научному обосновать. Он напишет в истории болезни: «Ради улучшения кровообращения вводить в течение пяти дней раствор реополиглютина» – по сто кубиков зараз, а медсестре всучит обычный физиологический раствор с примесью хлористого кальция (кубов двадцать в каждой дозе), элементарно заменив этикетки на пузырьках [34] Ни одна собака не подкопается. Не будет же медсестра проводить химический анализ содержимого капельницы! Гы-гы-гы! Спустя пять дней, доведя старикашку до кондиции, он поздно вечером незаметно проникнет в палату да ширнет ему пару кубиков мезатона. [35] И усе!!! Клиент культурно отбросит копыта!
33
Гипертоникам редко ставят капельницы, поскольку избыток жидкости в организме способствует повышению давления.
34
На наших лекарствах (для капельниц) обычные, легко отклеивающиеся этикетки, название краской на пузырьки не наносят.
35
Средство для поднятия давления. Используется, например, при выведении человека из коллапса.
Восхищенный собственной изобретательностью, кандидат медицинских наук воспрял духом, вылакал на радостях целую бутылку водки, доплелся до дивана, рухнул ничком и захрапел...
– Пей, Зяма, пей! – приговаривал облепленный желтой слизью урод, пытаясь всунуть в рот Кудряшкину узкое горлышко большой пузатой посудины с горящей огненной надписью на боку: «Средство от паразитов». – Пей, иначе хуже будет! Чуешь, внутри копошатся?!
Зиновий Михайлович, прикованный цепями к металлическому столу, извивался, сопротивлялся, отплевывался. Однако ощущал – в животе действительно что-то шевелится, да мало того – пищит, царапает крохотными ноготками и пребольно кусает внутренние органы.