Иностранка
Шрифт:
Даже не поблагодарив прохожего, мадам Жубер повернулась и быстро пошла дальше. Ее просто трясло от негодования. «Какой грубиян!.. Какой грубиян!» — повторяла она. Еле поспевая за бабушкой, Мадлен с трудом сдерживала улыбку. Что-то в этой сцене показалось ей очень смешным.
— Бабушка? Значит, у них нет полиции? — спросила она, когда они уже отошли довольно далеко.
Бабушка рассвирепела.
— Я прошу не задавать мне глупых вопросов!.. Откуда я знаю, что у них есть и чего у них нет?..
Они переходили улицу, не
Вдруг за их спиной раздался внушительный бас:
— Гражданка! Нарушаете!..
Мадлен схватила бабушку за руку и обернулась. Рядом, несомненно, стоял представитель власти: в синем кителе, с красными погонами.
— Вернитесь, гражданка!..
Мадам Жубер побледнела, ноги у нее подкосились. Если бы не Мадлен, она бы, наверное, упала. Больше всего в жизни она боялась нарушить закон. Услышав окрик, она панически метнулась назад. На тротуаре к ней подошел представитель власти.
— Инспектор милиции, — представился он. — Вы, гражданка, нарушили правила уличного движения!.. С вас штраф!.. Пятьдесят копеек!..
— Простите! — пролепетала бабушка. — Я не знала!..
— Не знаете, что нельзя бросаться на красный свет?.. Первый день ходите по улицам?!.
— Первый день! — сказала Мадлен.
Инспектор удивленно взглянул на нее.
— По тебе незаметно, что ты всю жизнь прожила в деревне!
— А мы приехали из Парижа!.. — Мадлен уже поняла, как надежно действует это сообщение.
— Из Парижа?! — Инспектор удивился и недоверчиво посмотрел на нее и на бабушку. — Отец в посольстве работает?..
— Нет, мы французы.
На загорелом лице инспектора возникло напряженное выражение. Он верил и не верил. Его, как представителя власти, вряд ли рискнут обманывать. Какие же это французы, если они так чисто говорят по-русски? И он приступил к выяснению истины самым быстрым и самым для него привычным путем:
— Предъявите документы! — произнес он.
Бабушка раскрыла сумку и быстро вытащила паспорт в черном переплете.
— Так, — проговорил инспектор, убедившись, что его не обманули. — Значит, вы действительно французы!.. Странно, что вас в Париже не научили ходить по улицам!.. — Он вернул паспорт и, козырнув, добавил: — Идите и больше не нарушайте… господа французы!..
Едва они отошли, к ним тотчас же подскочил Барро. Он был в веселом возбуждении, как охотник, которому после долгих блужданий наконец удалось подстрелить дичь.
— Чудесный снимок! — воскликнул он. — Я снял вас с трех позиций! Столкновение с властью!.. У полицейского чрезмерное чувство собственного достоинства!.. Это выглядит очень комично!..
Но мадам Жубер не разделила его восторга.
— Мне сейчас не до того, месье Барро!
Еще несколько минут хода, и они завернули за угол улицы Розы Люксембург.
— Вот
Пройдя несколько домов, она вдруг остановилась, устремив взгляд в другую сторону улицы. Вот он, дом со львами!.. Круглые часы под крышей. Стрелки когда-то замерли на половине шестого… В окнах искрится солнце. В тех окнах, которые не прикрыты высокими старыми тополями…
Мадлен тоже пристально вглядывалась в дом, где когда-то родилась ее бабушка. Его, видимо, совсем недавно покрасили. Ядовито-желтая краска местами уже облупилась.
— Здравствуй, мой дорогой!.. — прошептала бабушка.
Мадлен думала, что бабушка обращается к своему дому, но тут же поняла, что ее внимание привлек старый тополь с почерневшим стволом, прозрачной, словно облысевшей, кроной и мертвыми нижними ветвями.
Старая женщина встретилась со своей навсегда ушедшей юностью. А каменные львы на фасаде дома равнодушно отвернули от нее тупые морды, словно не желали знать, что к ним приехала их хозяйка.
Барро, который уже сделал несколько снимков, подошел поближе.
— Мадам Жубер, почему мы остановились? — спросил он.
Мадам Жубер только вздохнула.
— Бабушка родилась в этом доме! — сказала Мадлен.
— Великолепно!.. — Барро быстро вскинул аппарат. — Больше чувств, мадам Жубер!.. Плачьте!.. Прошу вас, плачьте!..
И, приложив аппарат к глазам, он приготовился снимать.
Мадам Жубер покорно вынула из сумочки платок и приложила к глазам.
— Вы совсем закрыли лицо! — крикнул Барро. — Возьмите платок в левую руку… Опустите пониже…
Она переложила платок в левую руку и застыла.
Очарование минуты, которому поддалась Мадлен, было вконец испорчено. Она невольно отодвинулась в сторону и стала смотреть в глубь высокой арки, где стояли девушка и юноша с портфелями в руках. Они, наверно вместе вышли из дома и остановились попрощаться…
Барро наконец оставил бабушку в покое и сам тоже на время успокоился.
— Да, — проговорил он мечтательно, — такой бы домик где-нибудь в Париже… На первом этаже можно было бы устроить прелестный бар…
Но мадам Жубер уже снова вернулась к своим воспоминаниям. Она нагнулась к Мадлен и зашептала ей:
— Взгляни направо, вот крайнее окно в бельэтаже… четвертая квартира!.. За этим окном я родилась… Видишь большую стрелку часов?.. Когда ее устанавливали, часовщик дал мне ее подержать…
— Войдем в дом, бабушка!..
— Нет, пока не могу!.. Надо собраться с духом!..
— Это надо солидно подготовить, — сказал Барро. — Я сделаю фото: хозяйка возвращается в свой дом!
«Вот бы увидеть сейчас ребят, которые нам написали, — подумала Мадлен. — Хоть бы кто-нибудь из них выбежал на улицу!» Она была уверена, что тотчас их узнает…