Интермеццо, интермеццо
Шрифт:
— Пойдём, я познакомлю тебя со своими пираньями! — Предложила мне Анхе и, так-как всё равно делать было нечего, я согласился.
Картина, которая предстала моим глазам, когда мы дошли до небольшой бухты, где помещалась галера, превзошла все ожидания. Корабль, вытащенный на берег был разобран на части, словно детская игрушка. Он явно нуждался в ремонте и этот ремонт с профессиональной ловкостью делали десятка три, или около того, полуобнажённых девушек.
Смуглокожие, коренастые, кареглазые и широколицые, но не безобразные, а даже, по дикарски, симпатичные, они все были на голову ниже Анхе, которая сама вовсе не отличалась чересчур высоким ростом. Эти девицы обладали развитой мускулатурой и носили одинаковые лохматые причёски из неровно подрезанных на уровне лопаток волос, напоминающих шерсть животного. Всю их одежду составляли короткие штаны, заляпанные и драные, что обнаруживало
Моё появление они встретили любопытными взглядами и дружным шипением. Кое-кто даже потянулся к торчащим из-за широких поясов рукояткам ножей, но одного окрика Анхе было достаточно, чтобы предотвратить попытку зарезать меня на месте.
Кстати, пока мы шли, девушка изменилась почти до неузнаваемости! Куда делось милое, наивное и любопытное создание, которому я объяснял сущность разницы полов? Рядом со мной шагала пиратка, хозяйка галеры и повелительница клана амазонок, созданного моим эксцентричным братом. Её авторитет был здесь абсолютен и непререкаем. Девушки подчинялись без раболепства, но их глаза при этом выражали поистине собачью преданность. И всё же я старался не поворачиваться к ним спиной и на всякий случай положил ладонь на рукоять своего акинака.
Анхе отвела меня в необычное строение, сложенное из диких камней и огромных брёвен явно не местного происхождения. Издалека, как впрочем, и вблизи, это сооружение напоминало скорее гигантскую муравьиную кучу, чем изделие человеческих рук. Впрочем, сверху этот импровизированный сарай был увенчан, весьма профессионально сделанной, медной крышей, несколько помятой и надетой слегка набекрень.
Оглянувшись и не обнаружив нигде строительного крана, я понял, что стою перед архитектурным шедевром Огнеплюя. Крышу он, по-видимому, свистнул где-то целиком, а всё остальное собирал по мере нахождения материала. Дверной проём без двери, в который могли бы въехать сразу два танка, и потолок, смахивающий на цирковой купол, подтвердили мои догадки. Внутри было прохладно и сухо, и я сразу понял, что нахожусь на складе.
Чего тут только не было! Груды беспорядочно сваленных тюков с одеждой, дорогие ковры, небрежно брошенные на пол, горы изящной посуды, нижние слои которой давно превратились в черепки под тяжестью верхних. Отдельный угол был уставлен бочками, от которых шёл характерный запах солёной рыбы и ещё чего-то не слишком свежего, но вероятно съедобного с точки зрения местных обитательниц. А ещё тут были разнообразные снасти и замысловатые приспособления, которые являлись запчастями для галеры.
Ну и конечно, почти половина склада была завалена оружием. Огнеплюй, наверно, не один раз «смотался» в семнадцатый век! Европейские шпаги, мечи, палаши, эспадроны, персидские и турецкие сабли, индийские тулвары, японские катаны, арабские кончары, напоминали снопы пшеницы связанные не очень старательными жнецами. К стене был прислонен целый лес алебард, копий, протазанов, бердышей, ассегаев и прочих древковых изысков. Тут же красовались рощи из мушкетов, аркебуз, пищалей, фузей, бомбард, мушкетонов, тромблонов, ройоров и карамултыков, а между ними и вокруг них теснились в качестве подлеска разнообразные пистолеты — одноствольные, двуствольные, четырёхствольные, шестиствольные и незнаюсколькоствольные у которых стволы торчали из рукояти веером, порой в два или три ряда. Рядом гордо стояло десятка два чугунных и бронзовых пушек. Они были разнокалиберными и не все подходили для использования на корабле, но зато сияли новизной, а некоторые даже были богато украшены, (не иначе братец пошарил в личном арсенале, кого-то из королей). Между пушками громоздились здоровенные ящики, и при первом же взгляде я понял, что там ядра, а чуть поодаль возвышались достигающие потолка пирамиды из небольших бочонков, конечно же, содержащие порох.
(Я подумал, что они слишком беспечны с этим опасным зельем, способным в таком количестве разнести весь остров, но вспомнил, что имею дело с пиратами и решил оставить свои соображения при себе.)
Короче, склад мог снабдить припасами и вооружением небольшую армию, а девочкам этого добра должно было хватить на всю жизнь. Однако меня не оставляло чувство, что здесь чего-то не хватает. Чего-то такого, что обязательно должно быть среди пиратских запасов. Ах, да! Нигде не видно было сокровищ, но это было понятно — такой любитель золота и прочих драгоценностей, как дракон, конечно, заграбастал все побрякушки себе! Впрочем, я ошибался.
Анхе взяла меня за руку и потащила через лабиринт бочонков и ящиков куда-то в самый дальний угол. Там обнаружилась отдельная комната, отгороженная от прочего помещения импровизированными стенами из плохо пригнанных досок.
Да! Здесь хранилась доля капитана! То-есть капитанши пиратского судна. Единственное окно, в которое был зачем-то вставлен витраж, позаимствованный, наверно из какого-то собора, освещало живописный беспорядок, царящий в этих апартаментах. Посреди комнаты находился круглый стол на массивных резных ножищах ещё сохранивших следы позолоты. Как и положено, стол был завален пожелтевшими географическими картами, а ещё в него было воткнуто штук пять ножей и кинжалов. Вокруг стола стояли несколько кресел, настолько шикарных в своей бурной золотой резьбе и парчовой обивке, насколько безобразно заляпанных очень подозрительными пятнами напоминающими следы засохшей крови и вина. На спинках и сиденьях этих произведений мебельного искусства виднелись колотые и резаные раны, а в некоторых местах они были пробиты пулями. Мне расхотелось садиться в такое кресло, когда я представил себе, какая участь постигла его прежнего хозяина. Стены комнаты были сплошь завешены коврами, но мне не удалось разглядеть их узор, так-как его не было видно из-за обилия сабель, кинжалов и пистолетов, а также прочей смертоносной амуниции. И все эти убийственные изделия сверкали и сияли, светились и искрились от самоцветов густо усыпающих их золочёные рукояти. Нет, Огнеплюй не жалел драгоценностей для своей любимицы! Просто она выбирала игрушки на свой вкус, а пристрастия у неё были не совсем девичьи.
Впрочем, Анхе тут же опровергла мои предположения, когда открыла один из сундуков, стоящих вдоль стен и вытащила оттуда великолепное платье из тех на которые уходит наверное по несколько километров драгоценной ткани. Решив, что мне это очень интересно, девушка принялась открывать один сундук за другим и с гордостью раскладывать передо мной их содержимое. После некоторого напряжения памяти я узнал строгие и чопорные изделия Испании, изящные английские наряды и кричащие своей неистовой роскошью платья из Франции. Были здесь также костюмы восточного происхождения и несколько длинных отороченных мехами одеяний, возможно из России. Но больше всего меня порадовало содержание последнего сундука. Там хранилась мужская одежда, и Анхе не замедлила нагрузить вашего покорного слугу целым ворохом вещей, которые едва не погребли меня заживо.
Надо признать, что это оказалось весьма кстати. Моя меховая куртка и сапоги были потеряны ещё во время катастрофы, рубашка на мне висела клочьями, а кожаные штаны, единственное, что осталось целым, были хороши для жизни в холодных северных землях, а не для тропической жары. Я уже давно вкрутую сварился в этом духовом шкафу и всерьёз подумывал, не заменить ли их юбочкой из пальмовых листьев.
Теперь мне, кроме разного тряпья непонятного назначения, достались просторные восточные шаровары, красные с чёрными и золотыми узорами, пара крепких сапог со шпорами и широкими раструбами, белоснежная рубашка с широченными рукавами, чёрный жилет расшитый серебром, широкий цыганский пояс, тоже весь в золотых и серебряных разводах, широкополая тёмно-синяя шляпа с белым пером и бордовый плащ с подкладкой почему-то зелёного цвета.
Когда я напялил всё это на себя, (кстати, подошло, будто по мне было сшито), то заметил, что Анхе, как-то странно на меня смотрит. Я спросил у неё, как ей нравится мой наряд? Вместо ответа она подошла к единственному в комнате шкафу и распахнула дверцы. Внутри он оказался забит книгами, а на одной из дверец с внутренней стороны обнаружилось зеркало, как раз в человеческий рост. Я подошёл и оглядел себя. На меня из зеркала смотрел самый настоящий театральный корсар, длинноволосый, бородатый, зловещего вида и одетый, как попугай!
Пока я жил среди викингов, то брить бороду не было никакого смысла, меня бы просто не поняли, да и нечем было бриться. Впрочем, мой акинак не уступал по остроте самой настоящей бритве, но о такой вещи, как мыло северные варвары, конечно, не имели никакого понятия. Зато здесь я обнаружил целую корзину этого ценного предмета гигиены, который впрочем, игнорировали и Анхе и её пираньи.
На мой повторный вопрос о том, что она думает о моей внешности, девушка снова промолчала и отвернулась, густо покраснев. Не скажу, что мне всё это понравилось, но я не подал виду, а только спросил, пойдём ли мы сейчас снова к пираньям? Этот вопрос заставил Анхе очнуться, и она сказала, что на сегодня знакомства с девушками достаточно и что не стоит их слишком напрягать с первого раза, пусть привыкают постепенно, а сейчас лучше вернуться к «Огоньку», только сначала надо подобрать подходящее оружие.