Интермеццо, интермеццо

де Клиари Кае

— А чем я, по-твоему, смогу помочь тебе изменить судьбу Анхе к лучшему?

— Я думаю, что её необходимо вернуть в мир людей, но сделать это надо аккуратно, чтобы ей не было больно от такого перехода. Прежде всего, надо разузнать, кто такой этот дон Самбульо, которому так доверял её дедуля Сигурд. Понятно, что старик не хотел зла своей не совсем законной внучке, но по внутриполитическим соображением удалил её из родного дома. Возможно, что дон Самбульо ещё помнит о каком-то долге старику Сигурду и не откажется принять взрослую Анхе, как не отказался бы принять ребёнка.

— Не

понимаю две вещи: причём тут я и в каком качестве ты собираешься передать ему девушку? Ребёнка можно взять в семью и вырастить, как своего, а что он будет делать с взрослой морской разбойницей, успевшей перепугать ганзейских мореходов и даже подёргать за бороды викингов?

— Ты мне нужен потому, что если к почтенному дону Самбульо вместе с девицей явится дракон, то из этого визита может получиться совсем не то, что хотелось бы. Другое дело если это будет человек, вроде тебя. Тут и твоя мягкотелость будет кстати! А вот, как мы договоримся с этим доном, как уломаем саму Анхе, куда денем её подружек, ну, обо всём об этом надо хорошенько подумать в две головы.

— Знаешь, что братец? Ну и коварный же ты драконище! — Пробормотал я уже сквозь сон.

— Я стараюсь, Драся! — Донёсся до меня откуда-то издалека голос Огнеплюя.

Интермеццо одиннадцатое

— Дядя Драгис, пираньи и трудности просвещения

Полки с книгами. Это было первое, что я увидел, когда разлепил веки. Вчера я их почему-то не заметил, наверное, слишком устал, а может быть, просто не обратил внимания. Второе, что я увидел, это была совершенно голенькая Анхе, которая, стоя на цыпочках, тянулась к страшному, своей толщиной и древним видом, тому с полустёртой золотой надписью на корешке. Нагота девушки объяснялась просто: в пещере было невероятно жарко и душно, сам я был мокрый, как морская губка, а подушки подо мной напоминали болото.

Я пошевелился и Анхе обернулась на этот звук.

— Дядя Драгис, ты проснулся? — Сказала она приветливо, и я подумал, что накануне сделал слишком поспешный вывод о «законченной пиратке». — А я вот тут поесть принесла!

Огнеплюя в пещере не было. Рядом с моим импровизированным ложем стоял низенький столик, на котором громоздился наполовину разрезанный арбуз такого размера, что было непонятно, как его могла притащить сюда юная девушка. Тут же рядом валялся мой акинак, весь в арбузном соке.

— Ты тоже умеешь читать? — Спросил я, поднимаясь и стаскивая с себя рубашку, чтобы отжать её.

— Да, меня Огонёк научил, давно ещё! Только ты не говори ему, что я брала его книги, а то он очень сердится!

— Не любит, когда ты берёшь книги без спроса, а почему?

— Просто однажды я взяла почитать его любимую книгу, а потом оставила её на пеньке и её съела коза.

— Коза?

— Да, моя коза-кормилица! Она жива, только очень-очень старая. Я вас потом познакомлю!

Меня позабавила перспектива знакомства с козой, а вот арбуз выглядел весьма аппетитно, но сначала нужно было решить одну проблему.

— Сейчас

вернусь! — Сказал я, направляясь к выходу.

— Куда ты? — Почему-то очень удивилась Анхе.

— Понимаешь… мне надо… ну вобщем…

— А-а! Пошли, я тоже хочу!

Это предложение поставило меня в тупик. Пусть я и не родился человеком, но уже настолько привык к человеческим понятиям о приличиях, что идея пойти пописать в компании с едва знакомой девушкой, выглядела совершенной дикостью.

— Понимаешь, Анхе, — попытался объяснить я, — там, откуда я пришёл, мужчины и женщины не писают вместе!

— Почему? — Совершенно искренне удивилась она.

С таким же успехом я мог бы попытаться объяснить пятилетнему ребенку, почему луна не падает на землю.

— Это считается неприличным! — Ответил я, чувствуя себя полным идиотом.

— Чем считается? — В глазах девушки засветилось недоверие, а это было весьма скверно и шло вразрез с планами, которые строили мы с братом.

— Ладно, пошли! Я потом расскажу тебе, что такое приличия! — Сказал я, понимая, что мой мочевой пузырь не выдержит, если я буду это объяснять сейчас.

Никогда не думал, что такой простой процесс, как слив лишней влаги из организма, может превратиться в пытку! Мало того, что Анхе не стеснялась делать это при мне, так её ещё очень заинтересовало то, как это делаю я! Проигнорировав все мои попытки отвернуться, она всё-таки добилась своего, и мне пришлось сдаться.

— Ты что, никогда не видела голых мужчин? — Спросил я, застёгивая штаны, которые слегка пострадали в результате наших манёвров.

— Живых — нет!

— И не знаешь, чем мужчины отличаются от женщин?

— А ты мне расскажешь?

Тут я понял, что попал. С другой стороны если вот такую Анхе мы привезём почтенному дону Самбульо, то это может плохо кончиться.

— Расскажу! — Пообещал я и чуть не схватился за голову, когда она запрыгала и захлопала в ладоши.

Девушка оказалась на редкость любознательной и сообразительной, она буквально схватывала всё налету! Вот только объяснять подобные вещи ей должна была мама, тётя или старшая сестра, а не условно «родной» дядя! Вывод, который она сделала после всех моих неуклюжих объяснений, чуть не заставил меня подавиться куском арбуза:

— Да, зря мы до сих пор резали всех мужиков! Придётся наловить новых, а то от кого нам с пираньями детей рожать? А, придумала! Ты будешь нашим мужем! Ты хотя бы красивый, а те все были, такие уроды! Дядя Драгис, ты чего такой красный?

Я объяснил, что в пещере слишком жарко, она полностью со мной согласилась и предложила:

— Побежали купаться!

И мы побежали купаться. Это было недалеко. Озеро с хрустально чистой водой и живописным водопадом, низвергавшимся со склона вулкана, оказалось в двух шагах от пещеры. Анхе, которая и не подумала одеться, не останавливаясь, прыгнула в воду и принялась резвиться в ней не хуже самки дельфина. Я стоял на берегу и не знал, что мне делать — толи нырять в воду в кожаных викингских штанах, толи…