Интервью для Мэри Сью. Раздразнить дракона
Шрифт:
Крыть шкуре оказалось нечем.
Обоз вот-вот должен был показаться из-за поворота.
— Хорошо, — выдохнул Брок. — Дракон так дракон.
Он отошел на десяток шагов, намереваясь обернуться. Я покачала головой. Да уж, эта здоровенная крылатая ящерица была отличным тактиком, готовым принять удар на себя. Могу поспорить, в каждой битве Брок дрался едва ли не до последнего вздоха и до смерти в буквальном смысле ненавидел отступать.
Но, судя по тому, что встретились мы, когда ящер сидел в клетке, такую дисциплину, как стратегия, дракон усердно прогуливал.
— И как ты собираешься заниматься вымогательством? Тьфу! В смысле вести переговоры и требовать пошлину за проезд? — исправилась я.
Крылатый посмотрел на меня сердито.
— Заешь, я вообще-то первый раз граблю, — едко заметил дракон.
Я же поняла: этих двоих правильно вести бизнес еще учить и учить.
— Сначала клиенту надо дать возможность выбора без выбора, — начала я, но тут показалась оглобля телеги и пришлось срочно сворачивать просветительскую деятельность.
Мы все сиганули в кусты. Лисица, которая то крутилась рядом, то скрывалась в лесу, пока мы шли до тракта, уже поджидала нас в зарослях ракитника.
— И? — вопросил Йон.
— Пока сидите здесь. Ты, как только позову, выйдешь из кустов. А ты подашь голос, когда скажу, — раздала я указания, некультурно, зато доходчиво тыча пальцем поочередно в Брока и шкуру. А потом, посмотрев на плешивую рыжую, скомандовала: — Пошли со мной.
Плутовка вильнула хвостом: де, не очень-то хочется своей шкурой рисковать. Но я ее не спрашивала, подхватила под тощее брюхо. На роль ведьминской горжетки рыжая подошла отлично, заодно надежно закрыла печать, которая все норовила выглянуть через разодранный ворот.
Когда я вылетела на середину тракта верхом на метле, лиса старательно обвисла, репетируя роль шланга.
— Стойте! Я хочу взять у вас интервью! — заорала я, не успев собраться с мыслями от неожиданности, но потом исправилась: — В смысле ограбить. Кошелек или…
К слову, крик и фраза про взятие интервью были давно и прочно отрепетированы, я действовала почти на рефлекторном уровне и при надобности могла перекричать луженые глотки коллег-репортеров. Поэтому по сравнению с выданными мною сейчас децибелами пожарная сирена не выла, а тихо шептала.
Во время этого короткого спича я одной рукой держала черен поганки-метлы. Она же, словно нарочно, вдруг загарцевала подо мной, отчего я чувствовала себя как турист на банане. Второй рукой во время взбрыкивания своего летательного аппарата инстинктивно вцепилась в лису. Подозреваю, со стороны это выглядело как замах из-за головы.
Небольшой обоз (всего-то пять телег) сразу же разделился на два лагеря: одни осенили себя божественными знамениями, вторые — луками и стрелами. Причем ладно бы решили благословить ими однотележников, а то — меня.
Едины ограбляемые были только в одном:
— Черная ведьма!
— Душу выпьет!
— Убить ее!
— Щас заклятием шибанет!
Потенциальные жертвы обстоятельств, как всегда случается, услышали только мою первую реплику.
В меня полетели стрелы.
Я почти увернулась. Нет, с технической точки зрения я благополучно разминулась со всеми оперенными летуньями, что нацелили на меня свои каленые жала. Но вот то, как я это сделала… Кто сказал, что пилотам для освоения мертвой петли нужно не меньше ста часов полетов? Ха! Да в них при этом просто не целились из луков и арбалетов. В моем случае учителя попались дюже талантливые. А один еще и меткий: стрела застряла в черене прямо передо мной и напоминала гигантскую метку прицела, что вертикалью маячит перед оком снайпера.
Нет, определенно, задуманный гоп-стоп пошел не по плану. Зато лиса, увидев, что если она и дальше будет изображать предмет гардероба непутевой грабительницы, то ее нашпигуют стрелами, как урну в торговом центре флаерами, решила дать деру. Вернее, лету. Оттолкнувшись от меня лапами, она сиганула прочь, чем вызвала новый приступ паники среди молящейся категории граждан обозников.
— Чернокнижница!
— Она оживляет трупы!
— Мужики, она вообще-то живая была, — заорала я ради справедливости, закладывая очередной вираж.
Ответом мне стал очередной водопад стрел, от которого я позорно ушла свечкой вверх.
А потом из кустов завыли, протяжно так. Сразу стало понятно: не человек. Когда же на этот вой еще и откликнулись… Даже у меня мурашки по спине побежали.
Но не рулада заставила обозников мысленно попрощаться с этим светом: на тракт вышел Брок. В своем драконьем образе он был впечатляющ до дрожи в коленках.
«Депутаты» от партии «молящихся» заблеяли еще громче. Охрана приготовилась подороже продать свои жизни и ощетинилась: одни — копьями, другие — мечами. И над всеми ними зависла я.
Надо было срочно вступать в дипломатические переговоры, пока охрана обоза еще могла меня услышать. Набрала побольше воздуха, прикидывая, как в одну реплику вложить мысль: мы мирные разбойники и никого убивать не собираемся. Только позаимствуем немножко вещей.
Краткость — сестра таланта. Я оказалась очень одаренной, потому как весь глубинный смысл идеи мирного ограбления свелся у меня к четырем словам:
— Собираем плату за проезд!
Оторопели, кажется, все. Это-то мне и требовалось. Я штопором спустилась вниз, зависла в паре локтей над землей.
— Не нужны мне ваши души ни разу! Мне бы свои прокормить, — глянув на дракона, у которого в этот момент выразительно заурчал живот, начала я свою вымогательскую речь. — Оттого на этом тракте с сегодняшнего дня установлена таможня. Плата за проезд необременительная. К тому же у вас есть выбор…
— Какой еще выбор? — донеслось из-под шлема одного из охранников обоза.
— Вы можете заплатить или нам, или лекарю.
— А лекарю за что? — нашелся тут же другой, молодой, без брони, с льняными вихрами, стянутыми очельем.