Иоганн ван Роттенхерц – охотник на монстров

Чуринов Владимир

Сухая рука взяла перо. В соседней комнате храпел напарник. Стол был высоковат для кресла, приходилось вытягивать шею. Чистый лист освещала красноватая восковая свеча. Буквы начали ложиться неровно, почерк был дрожащим, но убористым.

«Дорогой друг! Ввиду чрезвычайных обстоятельств к моему великому прискорбию сообщаю, что мне потребовалась твоя помощь в одном неделикатном и гнусном деле…»

Всю свою жизнь Иоганн боролся с монстрами, чудовищами, опасными тварями. Часто они были результатом человеческой глупости или жестокости, иногда плодами злонамеренных экспериментов, иногда производным общественного произвола. В молодости он относился к этому проще – в общем-то, ему было просто наплевать на происхождение монстра, он ни к чему не стремился, кроме совершенства в профессии, ни во что не ввязывался. Позже не судил осознанно.

Он знал, что возможно и сам не без греха и не стремился выносить вердикты по делам других людей. Предпочитал следить за собой.

Тому были серьёзные причины. С самого детства Иоганн считал себя хуже остальных. Считал себя обязанным всем и каждому хотя бы за факт своего существования. Его заставляли так думать. Внушали эту мысль. Не просто так. Для начала он был бастардом. Бастардом могущественного графского рода ван Роттенхерц. Сейчас он носил эту фамилию, как единственный живой наследник этого совсем недавно крупного и могущественного рода. Мало кто слышал о Роттенхерцах? Не удивительно – инквизиция, а по её наущению и имперские власти приложили немало усилий, дабы предать этот род забвению. Отец Иоганна, Гуго ван Роттенхерц, был чернокнижником, еретиком и человеком, представлявшим немалую угрозу для всей Империи. Благодаря своему чёрному искусству и обширным связям рода он хорошо пристроил всех родственников, подготавливая прочную почву в сердце имперской власти. Двух теток, дядю, сводных сестер и множество других родственников Иоганна, Гуго также посвятил в тёмные искусства. Заговор раскрыл инквизитор Карл Магнус. Инквизиция умеет работать быстро, чётко, оперативно. Всех родственников, и каждого, кто имел хоть какую-то связь с Гуго, судили. Многих приговорили к виселице или костру. Весь род был отлучён. Само собой, владения и богатства поделили меж короной и тиарой, но они не окупили и десятой части ущерба, нанесённого родом Роттенхерц стране.

Мать Иоганна – учёная из Имперской Академии, сама не того не подозревая, помогала чернокнижнику доставать важные материалы из безбрежных архивов Академии. Её также сожгли. За ребёнка заступился ректор. Иоганна пощадили, но ещё десять лет он воспитывался в закрытом монастыре. Где все считали своим долгом напомнить ребёнку КТО его отец и ЧЕГО никогда повторять нельзя. Ребёнок крепко усвоил урок.

Усвоил урок и сделал призванием своей жизни охоту на монстров. Единственным желанием Иоганна долгое время было очистить доброе имя рода, вернуть себе фамильный герб и своими делами искупить злодеяния предков. Потому он просто охотился на монстров, не судил и не задумывался о поступках других людей, очищая своё доброе имя. Сначала неосознанно, потом намеренно. Но каждый человек рано или поздно переполняется злом окружающего его мира. Рано или поздно в каждом просыпается безудержный демон, имя которому справедливость.

Письмо было закончено через час. Затем переписано заново. Начисто. Посыпано песком, упаковано в конверт и припечатано личной печатью ван Роттенхерца – два скрещённых меча, глухой шлем и девиз "Верен лишь себе". Имя рода охотник успешно восстановил ещё лет двадцать назад (земли, правда, так и не вернули).

С утра Гиттемшпиц отправился выполнить обязанности почтового курьера. А Иоганн решил на пару дней задержаться в этом милом провинциальном городке.

* * *

Минула неделя. Был солнечный день. Пели птички. Нарядные горожане, из тех, у кого было свободное время, совершали ленивый дневной моцион по каменным тротуарам Штальвесса. Над горами вдалеке висели грозовые тучи. Но всем было понятно, что сегодня здесь дождя не будет. Дети перестали пропадать. И везде, кроме семей, потерявших своих крошек, царило приподнятое настроение, того особенного типа, когда много людей сразу понимают – пронесло.

Ровный грохот копыт был слышен издалека. Затем на дороге, ведущей вниз, под гору, показался столб пыли. За ним послышалась игра на волынке и весёлые звонкие голоса, потом стал виден блеск стали. Кирасиры ехали по три вряд. Блистали на солнце бронзовые украшения серых стальных кирас, развевались плюмажи на касках. Пистолеты надежно покоились в чехлах на седлах, а палаши в длинных, лакированных ножнах. Над строем гордо реял расшитый золотом с серебряными буквами штандарт Серого Ранненбергского Кирасирского Полка. В первой шеренге, на тяжёлом рыцарском коне, ехал майор в позолоченных латах, с дралоком на каске, в белом многослойном плаще и с эполетом на правом плече вместо наплечника.

«И когда только успели кирасы надеть, видать облачались незадолго до въезда в город», – усмехаясь про себя, подумал Иоганн ван Роттенхерц, наблюдая продвижение кирасирской колонны с балкона второго этажа гостиницы.

Часть колонны остановилась возле ратуши. Подчиняясь команде майора, десятеро бойцов спешились и направились к ратуше. У входа двое взяли под прицел пистолей полицейских, охранявших ратушу. Остальные бросились внутрь. Колонна продвинулась к полицейскому участку, туда так же бросились десятеро. Оставшиеся бойцы во главе с майором скрылись в направлении церкви.

Далее всё происходило довольно быстро. Весьма грубо – пинками и зуботычинами, на городскую площадь с фонтаном вытолкали бургомистра, полицмейстера и городского священника. Из троих только Мальбор сумел сохранить самообладание.

Горластый волынщик огласил на всю площадь обвинения негодяям, заморившим кукольного мастера и его дочь. К тому времени ещё двое кирасир прикатили к площади тюремную повозку с ржавыми прутьями и несвежей соломой на дне. Туда затолкали троих «арестованных» и отряд, выстроившись конвоем, отбыл из города. Перед отбытием майор с добрым, чуть грубоватым лицом, на котором ярко выделялись большие усы пшеничного цвета, говоря от имени имперской власти, назначил временным полицмейстером города капрала Ульриха Торгмутта.

Майора звали Адольф ван Таркенгофф, он был хорошим другом охотника на монстров, к тому же ещё и должником. Иоганн пару лет назад вытащил сестру майора Беллу, девицу вздорную, стервозную и с тараканами, из лап коварного вампира, имевшего на неё какие-то странные планы. Похоже, майор посчитал письмо друга и содержавшийся в нём призыв свершить справедливость достаточно важным, чтобы нагрянуть в Штальвесс со взводом и помочь делу правосудия крепким кирасирским кулаком.

Теперь отряд увозил арестованных и все доказательства, тайком переданные ван Таркенгоффу хальстом, в столицу. Где негодяев должны были судить. И если в мире ещё есть справедливость, должны были примерно наказать за содеянное. А Иоганну предстояло теперь починить карету, и возможно пару месяцев провести в своём тихом, уютном домике у озера, в полной томной рутины праздности. Он договорился через несколько месяцев встретиться где-нибудь с Адольфом, дабы майор поведал охотнику на монстров, чем завершилась история с Штальвесскими негодяями…

Злодеями не рождаются

Пути долга

Шваркарас, земля благословенной Гольвадии, где под властью веселых королей угнездился веселый и славный народ, населяющий остров Шварк и соседствующую с ним островную мелочь, гордо возвышающуюся над бурливой морской стихией крутыми утесами и пологими пляжами, флагами величественных крепостей и ветхими флюгерами прибрежных городишек. Шваркарас, где король думает, что правит, а герцоги мириада враждующих провинций думают, что позволяют ему это делать. Страна, где гильдия магов соперничает в могуществе с сонмом разрозненных церковных орденов, а ковен колдунов мудро взирает на эту детскую возню. Мир, где аристократы славны буйным нравом и быстрой шпагой, трон оберегают величественные гвардейцы в синих плащах с тремя пиками, а каждому, от маркиза до последнего крепостного, щедро отмеряна доля свободы в неравных пропорциях. Земля, славная интригами и подвигами, винами и балами, прекрасными стервами и галантными интриганами. Никогда и ни за что, по собственной воле, без злого умысла жители могучей и стабильной Алмарской Империи не отправляются в эту, надо сказать, соседнюю державу, без крайних обстоятельств. У Иоганна ван Роттенхерца такие обстоятельства были.

Теплый, влажный и томительный месяц вандратакас щедро нес Шваркарасу благословенные дожди и редкие грозы, год клонился к концу, но до дней, когда в мир придут ливни и холодные ветра, оставалось еще не менее месяца, месяца тепла и неги.

Месяц сна древнего языческого божества Вандора встретил Иоганна ван Роттенхерца в провинции Люзон, известной своими озерами и виноградниками. Под ногами лежала крепкая выложенная резным камнем дорожка, небо сияло синевой, и лишь вдали, над величественным озером Лами, нежными ангелами реяли небольшие облачка. Ветер нес прохладу, солнце вежливо улыбалось с небес суровому нездешнему джентльмену, которого скорее тянуло назвать «герр».