Иридея (дилогия)
Шрифт:
За завесой раздались звуки шагов: ребята выходили из комнат. Ваня дождался, пока шаги стихнут, и вышел в коридор. Узкое пространство было залито бледным светом тускло-голубого неба, в котором отражалось чуть показавшееся из-за горизонта солнце. Было тихо, и лишь с первого этажа доносился звон посуды. Спустившись по лестнице, Ваня увидел только девушек: Орхидея, встретив его взгляд, смущённо потупилась; Алёна мельком взглянула на брата и продолжила уплетать завтрак; лишь Лия, глядя на Ваню с самодовольным лицом, не без иронии спросила:
– Доброе утро! Как вам спалось в моей обители?
– Привет всем!
– Долго не могли уснуть?
Тут уже Ваня уловил странные интонации в голосе жрицы, но подумал, что её ирония связана с его ночным свиданием с Орхидеей. Может быть, Лия спускалась ночью, скажем, попить воды и заметила, что Орхидея была в комнате не одна. Ваня не собирался скрывать своих отношений с девушкой, но обсуждать их в таком контексте у него не было никакого желания, поэтому он поспешил закрыть тему:
– Нет, уснул я быстро. А где же наш старина Вержи? Неужели не может поднять себя с кровати?
– Это ты у нас лежебока! – довольно ответила сестра. – А Вержи, между прочим, делает зарядку на улице.
– Вот как! Пойду-ка посмотрю! – заявил Ваня и направился к выходу, по пути незаметно коснувшись плеча Орхидеи, от чего та зарделась ещё больше: ей казалось, что их ночное свидание с Ваней случилось слишком стремительно, а она поступила неприлично.
Выйдя на улицу, Ваня увидел Вергилия, прыгавшего на одном месте. Тот бодро поприветствовал парня:
– О, дружище! Присоединяйся! Зарядка – самое верное дело с утра! Только начнёшь руками махать – сразу проснёшься!
– Да нет, – помотал головой Ваня, – я просто свежим воздухом подышу.
– Ты что-то кислый, как дикое яблоко! Плохо спал, что ли? Я вот спал без задних ног! Так отоспался – красота! Мы правильно сделали, что послушали Лию и остались у неё переночевать.
– Да… – протянул парень. – Похоже, приснился какой-то кошмар. Кажется, будто вот-вот вспомнишь его, вертится где-то прям рядом, но никак не вспоминается. И из головы не выходит.
– С кем не бывает! Ну, ничего, сейчас позавтракаешь – повеселеешь! А в путь выступим – так вовсе не до хандры будет! Чувствую я, в Сумрачном лесу будет живенько!
Ваня улыбнулся: Вергилий просто излучал бодрость и оптимизм. Парень дождался, когда Вергилий закончит зарядку, и они вместе вернулись в дом.
– Совсем пропали! – воскликнула Лия, увидев их. – Садитесь скорей, пока всё совсем не остыло!
– Так, а что тут у нас на завтрак? – заинтересовался Вергилий.
– Горячий салат из сумрачных овощей с солёным мясом боровиона и травяной чай с печеньем. Чай на этот раз сделала бодрящий, чтобы в пути вы не чувствовали усталости.
– Я гляжу, вы предпочитаете добывать пищу в Сумрачном лесу.
– О, да. Там столько всяких вкусностей можно найти!
За завтраком Ваня сидел рядом с Орхидеей. Она уже поела и наблюдала, как ест парень. Медленно-медленно с замершим от волнения сердцем она потихоньку пододвинулась к Ване и теперь, ощущая, как его нога касается её ноги, вся светилась от счастья. Как ни старалась Орхидея не выдать себя, Алёна всё равно всё заметила, но улыбнувшись украдкой, поспешила отвести взгляд, чтобы не смущать девушку.
Вскоре с завтраком было покончено, и, быстро
Не прошло и полминуты, как компания очутилась в Сумрачном лесу. Всё вокруг, только-только начавшее сиять светом утреннего взошедшего солнца, погрузилось во тьму, словно большая чёрная туча заволокла всё небо. Утреннее пробуждающееся оживление сменилось ночными тревожными шорохами и волчьим воем вдалеке. Ночь свалилась так неожиданно, что у всех, кроме Лии, мурашки пробежали по спине. Тем не менее жрица Луны уверенно летела вперёд – пожалуй, теперь она выглядела даже увереннее, чем при свете солнца: ночь явно была её стихией. Остальные старались не отставать: теперь это было действительно опасно.
Время от времени над компанией, противно пища, пролетали большие летучие мыши – каждая размером с доброго глухаря. Разверстые пасти этих мрачных животных извергали такой смрад, что даже голова начинала кружиться, а капавшие на землю слюни с шипением испарялись, оставляя после себя небольшие кучки пепла. Иногда то один из ребят, то другой встречался лицом к лицу с паутиной, сплетённой между деревьев,– да такой крепкой, что рвалась она с треском, чуть не скидывая всадников с седла. Никому не хотелось представлять себе, как выглядят пауки, которые сплели эти сети. Листья, опадавшие с корявых тёмных деревьев, вспыхивали в воздухе ярким зелёным пламенем и исчезали без следа. Воздух Сумрачного леса вовсе не был свеж – скорее, он походил на воздух сырого заплесневевшего подполья с еле уловимым оттенком запаха горелой шерсти.
Вдруг Конда приземлился, и Лия, сойдя на землю, стала внимательно прислушиваться. Догнавшие её путники спешились и стали ждать, что она скажет, чувствуя, что сейчас нужно не мешать ей. Филин уменьшился до своих обычных размеров и поднялся в воздух.
– Пойдёмте! – тихо позвала Лия и медленно пошла вперёд.
Компания двинулась за ней, озираясь по сторонам. Передвигаться пешком было ещё страшнее: верхом хотя бы казалось, что подстерегающие на каждом шагу опасности можно просто быстро проскочить. Филин кружил на небольшой высоте, потом неожиданно издал странный звук и спикировал на плечо Лие. Та сразу же остановилась. Её глаза ощупывали каждое дерево, каждый куст, за которым мог притаиться хищник. Звуки леса смолкли.
Вдруг из-за небольших зарослей по левую руку выскочили три огромных-огромных тигра. Два из них расцветкой шерсти были похожи на снежных барсов – только раз в пять больше. Третий был ещё крупнее первых двух, его тёмно-синяя шерсть мерцала в темноте мириадами блёсток, а серебристые полосы излучали яркий слепящий свет. Синий тигр присел на задние лапы и завилял задом, точно кошка, приготовившаяся к прыжку. Действовать нужно было быстро.
Лия быстро-быстро забормотала что-то на непонятном языке, глядя тигру прямо в глаза. Она пару раз повторила несколько фраз и, замолчав, испытующе посмотрела на хищника, ожидая его реакции. Грозный зверь опешил и вмиг растерял весь свой агрессивный настрой. Он жалобно запищал, как нашкодивший котёнок, потом вздрогнул и, глухо прорычав, скрылся в зарослях. Белые тигры понуро последовали за ним.