Исчезнувший оазис
Шрифт:
— Можно? — спросил он писклявым, почти женским, голосом с протяжным акцентом американского Юга.
Флин посмотрел на Марго — та пожала плечами, словно спрашивая «почему бы нет?», и жестом пригласила толстяка войти. Он закрыл дверь, сел в ближайшее кресло и стал промокать лоб платком. Флин подождал немного, откашлялся и заговорил с суховатыми интонациями образованного англичанина:
— Десять тысяч лет назад Сахара была куда более гостеприимной, нежели сейчас. Спутниковая съемка песков Грейт-Селима с шаттла «Колумбия» обнаружила следы некогда развитой сети рек и озер. Такой ландшафт более свойственен современным саваннам в околоэкваториальных частях Африки. — Следующий кадр изображал Национальный парк Серенгети в Танзании, иллюстрируя слова лектора. — В долинах этих рек и озер произрастали леса, а между ними тянулись травянистые
— Говорите громче! — выкрикнула старуха из заднего ряда со слуховым аппаратом, похожим на пластиковый нарост.
«На кой черт, спрашивается, садиться на задний ряд, если ни шиша не слышишь?» — подумал Флин.
— Простите, — сказал он, повышая голос. — Так лучше?
Старушенция махнула тростью в знак согласия.
— Постоянных поселений среднего палеолита, — повторил археолог, пытаясь поймать нить собственных рассуждений. — Плато Гильф-эль-Кебир в юго-западной оконечности Египта, на границе с Ливией и Суданом — гористая область, сравнимая по размеру со Швейцарией, — особенно изобилует находками этого периода, как сугубо бытовыми предметами… — на экране, иллюстрируя рассказ появились снимки оранжевых скал, каменной зернотерки и коллекции кремневых орудий, — так и предметами обрядовыми, а также образцами первобытного искусства. Вы, наверное, видели фильм «Английский пациент», в котором фигурируют доисторические наскальные росписи так называемой Пещеры пловцов, обнаруженной в 1933 году венгерским исследователем Ладиславом Алмаши в вади Сура, на западной окраине плато.
Возникло изображение пещеры: по неровным стенам из песчаника словно ныряли и плыли стилизованные красные фигурки, круглоголовые, с ножками-палочками.
— Кто-нибудь видел эту картину?
— Не-е-ет, — единодушно загудели слушатели. Флин был вынужден опустить критические замечания по поводу фильма, которые обычно вставлял в этом месте, и продолжить основную тему.
— В конце последнего периода оледенения, — произнес он, — ближе к среднему голоцену, приблизительно семь тысяч лет до нашей эры, степной ландшафт севера Африки коренным образом преобразился. В то время как северные ледяные пласты отступали, там происходили процессы аридизации, в результате которых зеленые равнины и пойменные леса были вытеснены пустыней и приобрели тот вид, который мы наблюдаем сегодня. Равнинные племена были вынуждены мигрировать на восток, в долину Нила… — возник следующий слайд с нильским пейзажем, — где они сформировали различные до-династические культуры — тасианскую, бадарианскую, накадскую, которые впоследствии слились в единое государство — Египет — под властью фараонов.
Один из слушателей, лопоухий тип в бейсболке с эмблемой «Нью-Йорк метс», стал клевать носом. А Флин еще даже не закончил вступление!
«Боже, как хочется выпить!»
— Я больше десяти лет путешествовал по Сахаре и вел раскопки на ее территории, — продолжил он, откидывая назад непокорные темные волосы. — В основном в окрестностях Гильф-эль-Кебира и его долинах. В этой лекции я постараюсь изложить три основных вывода, сделанных по результатам этой работы. Три довольно-таки смелых вывода.
Он намеренно сделал упор на слове «смелых», надеясь заинтриговать аудиторию, и огляделся. Ноль эмоций. С равным успехом можно было разглагольствовать о выращивании брюквы. Тогда был бы хоть какой-то интерес.
«Боже, как хочется выпить!»
— Во-первых, — продолжил Флин сделанным воодушевлением, — я предполагаю, что коренные жители Сахары не забыли свою родину даже после переселения в долину Нила. В частности, плато Гильф-эль-Кебир с его внушительными склонами и глубокими ущельями-вади по-прежнему оказывало сильное влияние на ранних египтян, фигурировало в их верованиях и обрядах. Память о нем жила и сохранялась — правда, зачастую в аллегорической форме. Литературная традиция, особенно мифы, где фигурируют боги Аш и Сет, — тому доказательство.
На экране возникло изображение Сета — божества с человеческим телом и головой неопределенного зверя, остроухого и длиннорылого.
— Во-вторых, я намерен продемонстрировать, что древние египтяне не только сохранили воспоминания о родине
Слушатель, который клевал носом, заснул. Флин еще больше повысил голос в тщетной попытке его разбудить.
— И наконец, — продолжил он, чуть ли не крича, — я берусь утверждать, что именно это таинственное и до сих пор не найденное ущелье впоследствии послужило моделью для целого ряда легенд о затерянных оазисах Сахары, в частности, легенды о Зерзуре, или Атлантиде песков, на поиски которой вышеупомянутый Ласло Алмаши истратил многие годы.
Последней иллюстрацией к вступлению оказалась размытая черно-белая фотография: граф, в шортах и военной фуражке, позирует на фоне бескрайней пустыни.
— Итак, дамы и господа, — произнес Флин, — начнем наше путешествие! Приглашаю вас отправиться через Сахару, через время на поиски затерянного города-храма в ущельях Гильф-эль-Кебира!
Он замолчал, дожидаясь реакции. Хоть какой-то реакции.
— Зачем кричать-то? — раздался голос из задних рядов. — Здесь не глухие собрались!
«Черт!..»
Флин дотянул до конца лекции, перескакивая, где только можно, и тем самым сократил положенные полтора часа до сорока пяти минут. А среди египтологов он считался вдохновенным оратором, способным оживить самые сухие и сложные темы, привлечь и удержать внимание слушателей, зажечь в них интерес! Тут же, как он ни бился, как ни упрощал, как ни импровизировал, все было как об стенку горох. Одна пара на середине рассказа поднялась и ушла, а остальные в открытую ерзали и поглядывали на часы. Лопоухий турист мирно проспал до конца, положив голову жене на плечо, и только толстяк с «бабочкой», похоже, искренне заинтересовался материалом. Он утирал платком пот со лба и неотвязно, сосредоточенно смотрел на лектора.
— В заключение замечу, — произнес Флин, переходя к последнему снимку (оранжевый склон Гильф-эль-Ке-бира), — что никаких следов «уэхат се штат», а также Зер-зуры и всех прочих легендарных оазисов Сахары до сих пор не обнаружили.
Он слегка повернулся и с мечтательной улыбкой посмотрел на слайд — словно из уважения к давнему противнику. Потом на мгновение как будто ушел в себя, но тут же тряхнул головой и повернулся к слушателям.
— Многие оспаривают саму идею существования оазиса, называют его мечтой, сказкой, плодом воображения, своего рода пустынным миражом. Надеюсь, свидетельства, которые я сегодня привел, убедят вас в том, что источник этих легенд — «уэхат сештат» — действительно существовал и в Древнем Египте считался важнейшим культовым центром. Будет ли он когда-нибудь найден — другой вопрос. Алмаши, Бэгнольд, Клейтон, Ньюбольд — все они обследовали Гильф-эль-Кебир самым тщательным образом, но вернулись ни с чем. Современные спутниковые и аэроисследования тоже не принесли никаких результатов. — Флин опять посмотрел на снимок и мечтательно улыбнулся. — Что ж, может, оно и к лучшему, — сказал он, снова глядя в зал. — На нашей планете почти не осталось белых пятен, ее изучили и картографировали вдоль и поперек, она утратила таинственность… Тем более приятно сознавать, что один ее уголок до сих пор остается вне досягаемости, — таким уголком можно считать «уэхат сештат», Тайный оазис. Благодарю за внимание.
Он сел под жидкие, артритичные аплодисменты. Только толстяк, пожалуй, хлопал с неподдельной благодарностью. Потом он поднялся, отвесил учтивый поклон и исчез за дверью. Приятельница Флина, Марго, встала и вышла вперед.
— Какой увлекательный рассказ, — произнесла она тоном школьной учительницы, обращаясь к аудитории. — Вот бы всем нам сейчас забраться в автобус и отправиться через пустыню — обыскать там все хорошенько!
Тишина.
— А теперь профессор Броди ответит на ваши вопросы. Как я говорила ранее, он — один из всемирно признанных авторитетов в археологии Сахары, автор книги «Дешрет: Древний Египет и Ливийская пустыня», легенда в своей области (или, может быть, в своей пустыне). Он любезно согласился встретиться с нами, поэтому не стесняйтесь! Задавайте вопросы.