Ищите женщину
Шрифт:
– Вот здесь, – заметил он, – все касаемое этого пистолета. Акты экспертиз, Владовы протоколы и прочее, можешь подшивать в свое дело. А то что-то время идет, а оно у нас слабо пухнет. Непривычно как-то. В прошлые времена бывало за неделю-другую до десятка томов!
– Вячеслав, – остановил его Турецкий, – учитывая, что ты полностью в курсе дел, я вручаю вам с Владом копии имеющихся у нас материалов, ты расскажи ему, где что, надо же и ему перед собственным начальством отчитываться! А я быстренько сбегаю к Косте.
И, подхватив новую папочку с пистолетными делами, Александр убежал к начальству. Костя сказал еще утром, что где-то в середине дня,
Он не опоздал. Костя как раз укутывал шею шарфом. Александр в двух словах передал Меркулову информацию и протянул материалы. Костя быстро проглядел их, вернул Турецкому и сказал:
– Срочно сделай мне копии. Не скупись, дай копии дневников и документов по институту Владу. А у меня зато будет повод сказать Коптеву, что мы, в отличие от них, ни секретов, ни хамства в душе не держим.
И уже уходя, добавил, что не думает там оставаться долго, а потому мог бы, освободившись пораньше, поужинать вместе с друзьями.
– Где это вы себе точку оборудовали, негодяи? И все тайком! Ни стыда у вас, ни совести…
– Как же ты во всем этом разобраться-то сумел? – был первый вопрос полковника, когда Турецкий вернулся к себе.
– Эх, Влад, – вздохнул Александр, – жрать захочешь, и не такое читать будешь. Но я тебе скажу, глаз довольно быстро адаптируется.
– Ха! – обрадовался тот. – Это, вообще говоря, у кого как! А вот у нас, рассказывали, был случай. Психологи приехали, делали там чего-то, тесты проводили, всех опрашивали. Ну о том, что можно, что открыто. А помимо этого заодно и медицина там свое фурычила – зрение проверяли, слух, то, другое. И вот, значит, сидят в кабинете медик с психологом и вызывают по одному. Заходит генерал, садится. Сперва окулист ему табличку на стену, один глаз закрыть, другим смотреть, остроту зрения проверяет. Генерал даже самую крохотную буковку с ходу называет. Отлично. Дошло до психолога. Она – девица эта – вешает на стенку разные тексты, составленные из разных букв. И говорит: сейчас будем определять главные и второстепенные члены предложений. Это – первая часть задания. Читайте вслух и называйте. Молчит генерал, только пыхтит и на стуле ерзает. Она: ну что ж вы? Зрение у вас отличное, и буковки вы даже самые малюсенькие назвали. Ну? А генерал говорит ей: ты, милая, извини, буквы-то я все помню. Да вот читать при нашей работе редко когда приходится…
С целью довершить успешно начатое Славкой воспитание полковника Турецкий рискнул достать из своего сейфа с утра припасенную коньячную емкость и кулек с зефиром розовым. В конце концов, когда еще выпадет счастливый случай доказать чекисту, что вокруг него не только враги и завистники ходят толпами, а попадаются и вполне честные люди. Они должны дружить, а не строить друг другу пакости. А Владленова операция с поиском хозяина пистолета, который без всякого шума с двадцати метров не только черепушку, но и стальную каску пробивает, показала, что сам полковник не есть для общества окончательно потерянный человек. Ох, как они не любят своих-то отдавать! А вообще, соратников, как и собственную похоронную процессию, известно, надо готовить загодя.
И с уже отработанной версией у Турецкого затруднений не было. Потому как вряд ли до полковника Богаткина донесутся отзвуки торжественного марша, коим провожали в начале восьмидесятых в далекую и опасную Россию будущую надежду Соединенных Штатов конца двадцатого столетия.
Тактичный Грязнов молчаливо одобрил поступок Турецкого. Да и розовый зефир оказался не самой худшей из закусок…
– Вот это и есть ваша нынешняя таинственная точка? – спросил Костя, с интересом оглядывая стены ресторанного кабинетика, расписанные художником-примитивистом на восточный манер.
– Она, родимая, – откликнулся Грязнов, собираясь заказать ужин по своему разумению. Но, конечно, не без совета Александра Борисовича.
– Как ты полагаешь, Саня, – задумчиво промолвил Грязнов, – что может больше понравиться Косте, гуштнут или все-таки нарханги?
– А не тяжеловато? – отозвался Турецкий. – На ночь. Опять же и человек не так чтоб молодой. Я думаю, дай бог ему осилить кук-бийрон. А на закуску – янтачный киём. Так уж и быть.
– Ну почему ты вечно всем свой вкус навязываешь? – возмутился Грязнов. – Почему обязательно янтачный? Когда здесь гораздо лучше готовят киём урючный!
– Готов поспорить! Да мы сейчас просто позовем Рубена и спросим. Костя – свидетель! И вообще, ты еще скажи: Меркулова да угощать бекмесами! И как совести-то хватает!
– Чертовщина какая-то! – не выдержал Меркулов. – Чего вы тут дурью маетесь? Дайте сюда, я сам закажу! Вот, – почти не глядя в меню, ткнул Костя пальцем. – Шашлык есть буду. Телячий. А пить коньяк. А каши свои можете сами рубать и запивать компотом! Остряки.
Вот же зараза какая! Наверняка ведь, прежде чем отправиться с друзьями в «Узбекистан», предварительно заглянул в «узбекскую кухню». Посмеялись, конечно, и остановились на Костином выборе, обложив его салатами и разносолами. Взяли и виноградный бекмес, надо же чем-то шашлык запивать. Помимо, естественно, коньяка.
Пока то да се, Костя начал рассказывать.
Дмитрий Дмитриевич Коптев, невысокий, сухощавый мужичок шести десятков лет от роду, с четким седым пробором на левой стороне черепа, никогда не пользовавшийся очками, не изменялся внешне уже добрых двадцать лет. Работал в Первом Главном управлении, то есть во внешней разведке, потом, когда произошло разделение служб, стал заместителем у «академика», а после ухода «академика» в МИД и сам вернулся, так сказать, в альма-матер, то есть в ФСБ. Костя был знаком с ним лично еще со времен ПГУ. Они давно были на «ты». А где, между прочим, не было у Меркулова знакомых? Этот вопрос дискутировался довольно часто, особенно в застольях. Оказывалось, везде. И едва возникала нужда, но обязательно острая, Костя снимал трубку и звонил своему знакомому. Вот и в ФСБ – тоже.
Спрашивается, чего раньше не звонил? Так ведь и нужда еще не была достаточно острой. Впрочем, если уж быть справедливым до конца, то и сейчас никакой трагедии не случилось. Костя хотел удостовериться, что все проделано правильно.
Ну приехал, короче. Встретились, поглядели друг на друга, посетовали на быстротекущее время. Секретарша чай принесла душистый. Конфетки всякие. Костя стал рассказывать Диме о ситуации с расследованием двойного убийства в «Мегаполисе». Тот был в общих чертах осведомлен, но слушал внимательно. Почему-то его развеселил тот факт, что в приступе уже сверхусердия, не иначе, службы начинают тихую войну друг с дружкой. Соперничество-то – оно всегда было. А в старые времена ссорились даже из-за того, кому считать своим родоначальником Дзержинского – чекистам или милиции. Но смех смехом, а по сути ведь и работать мешают! По-моему, перестарались твои ребята. Так говорил Костя.