Ищите женщину
Шрифт:
Тоже ведь обмен: мы вам – информацию, а вы нам – резонанс…
Позвонил Грязнов:
– Ты где все утро пропадаешь?
– Принимали Наумова.
– И?
– Сказал, что генералу Грязнову недолго уже задирать нос.
– Серьезно?!
– А за что стараемся? Пашем – за какие тити-мити?
– Не просквозят снова?
– Вот как стану президентом, так сразу и отвечу.
– Тогда не спугни. Я по вчерашнему. Дома беспокоить не стал.
– Ну вот, Славка, хвостов мы, полагаю, больше не увидим. И вообще, я намерен сегодня же
– Погоди, я что-то не совсем понимаю. Сам-то генерал что, неужто принял такое решение? Ты понимаешь, о ком я?
– Ну а как же! Я считал: он три раза меня «молотком» обозвал.
– Ого! Это ты, можно сказать, на генерал-полковника тянешь! Смотри-ка, на обгон пошел, господин «важняк»!
– Тьфу, тьфу, тьфу!
– Ну а как тебе вчерашний паб-крол?
– Грязнов, – вздохнул тяжко Турецкий, – как вы все обожаете форсить, а того не понимаете, что опошляете великую идею! Я и твоему капитану сказал, что это делается не бегом, а ползком, и не по ресторанным ориентирам, а от стойки к стойке. Только тогда имеется смысл. Разницу чуешь?
– Чую, – рассмеялся Вячеслав. – Скоро, как я понимаю, нам хороший повод и представится! С Владленом сам будешь толковать или и мне присоединиться? У нас с ним как-никак замирение.
– Подскочи. У меня в три будет главный редактор из газеты «События и люди», а часиков в пять можно собраться. Ты уж тогда возьми на себя заодно труд, звякни ему, ладно?
– Нема вопросов. А с публикацией, значит, тоже решили? Есть добро?
– Добро-то, Славка, я получил, а вот теперь думаю.
– Сомнения?
– Газета ж еженедельная! Это нам что же, целый месяц ожидать трех каких-то публикаций? Нерентабельно выходит, но, с другой стороны, корреспондент работал по их командировке, был их собственным сотрудником… этика, понимаешь.
– А ты им поставь заведомо неприемлемые условия.
– Вот и думаю. Придется, наверное.
Зазвонил внутренний телефон. Турецкий снял трубку, прижал ко второму уху. Дежурный докладывал, что явился посетитель из газеты «События и люди».
– Пропустите, – сказал Турецкий, положил трубку и – Грязнову: – Ну вот, прибыл. Так вы тогда созванивайтесь и – до встречи.
НУЖНАЯ ВЕРСИЯ
Этот Леонтий Натанович оказался достаточно молодым человеком, лет на тридцать с небольшим, но и внешним видом, и повадками больше напоминал не журналистского червя вроде Зотова, а «нового русского» в его не самом худшем варианте. Хорошо, модно одет, благоухает, чисто выбрит, неброский, дорогой галстук, несколько старомодный, но настоящий английский твидовый пиджак. Главное – удобство. И – открытая улыбка. Хотя в здании Генеральной прокуратуры как-то не очень принято улыбаться, с добром сюда почти не ходят. Разве что утренний Наумов был редким исключением, но у того и причина была соответствующая.
Турецкий почувствовал интуитивно, что разговор с главным редактором может оказаться трудным. Такие люди просто не сдаются. Да, в общем, и политика его газеты всегда отличалась независимостью мнений.
Зотов, как быстро понял Турецкий, посвятил своего главного в задумки следователя. Причем выкладывал информацию определенно со знаком минус. Это было ясно почему: собственная шкура потела. Да и узнай тот же Борис Николаевич о готовящейся публикации, он бы из кожи вылез, но сорвал сие мероприятие. А как эти «деятели» – по выражению причастного к ним по роду службы генерала Наумова – умеют «срывать мероприятия», никому не нужно рассказывать.
Вот и Турецкий, совершенно определенно намекая на возможную утечку, которая могла бы оказать важную поддержку следствию, попутно как бы намекал на вероятное недовольство чиновников из определенных спецслужб. Словом, ходил вокруг да около, вроде и предлагая, а с другой стороны – не решаясь утруждать.
Главный, вопреки позиции Зотова, оказался человеком решительным. Он сказал, что готов прямо тут, что называется, не отходя от кассы, просмотреть любые материалы и принять по ним решение. А что касается еженедельника, как такового, то и тут у него есть некоторые мысли, которые он мог бы изложить следователю. Кончилось тем, что Турецкий положил перед ним отчеркнутый текст и попросил прочитать, как это ни трудно.
Но он забыл: то, что сложно всякому нормальному человеку, для настоящего газетчика никаких препятствий не представляет. Главный читал молча и быстро, никак ни на что не реагируя. Закончив, вопросительно взглянул на Турецкого.
Александр Борисович с уважением отметил его оперативность и буквально на пальцах изложил свое видение дальнейших публикаций. О чем конкретно, в какой последовательности, какие документы можно было бы использовать в качестве иллюстраций. А затем в этой же последовательности положил на стол и материалы.
Прошло не менее часа. Наконец Леонтий Натанович откинулся на спинку стула и сказал одно лишь слово:
– Здорово!
Турецкий почувствовал тоску, которая возникала всегда, когда выходило не по его расчетам. Оставался последний аргумент: время.
– Как скоро нужна эта публикация? – спросил наконец главный. – Сколько времени вы можете нам дать на подготовку материалов и прочее?
– Как скоро? Вчера, – вздохнул Турецкий.
– А ближайшее воскресенье устроит?
– Вы имеете в виду первую публикацию?
– Зачем? Все!
– Но каким образом?
– Сейчас объясню, – улыбнулся Леонтий Натанович, этакий простодушный, но мудрый змей. – У нас, как вы, должно быть, знаете, имеется красочное иллюстрированное воскресное приложение. Так вот я подумал, что в пятничном номере еженедельника мы могли бы дать развернутую рекламу с «компотом» из будущей публикации, а все материалы засадить в приложение. Здесь же, по моим прикидкам, не более авторского листа, верно?
– Да, примерно страничек двадцать пять – тридцать.