Ищите женщину
Шрифт:
– Три разворота с картинками – это не проблема, Александр Борисович. Но у меня еще один вопрос. Если можно.
– О чем речь, разумеется, все, что в моих силах…
– Я скажу честно, не люблю играть втемную. Мне не нужна ваша подноготная, но хоть главную свою цель вы мне можете объяснить?
– Запросто. Материалы, как вы изволили убедиться, изъяты, а попросту, вероятно, украдены из архива Михайлова. Кем, когда и как – на эти вопросы нам, скорее всего, уже никто не ответит. Заинтересованные люди мертвы. Но, что усугубляет ситуацию, покинули наш бренный мир они не по своей воле, а, правильнее будет сказать, вопреки ей. Если желаете, я вам выдам ну… одну из версий следствия,
– Но удобная совсем не значит – верная. Не так ли?
– Вы абсолютно правы. Однако в данном случае, могу вас уверить, иных просто не окажется.
– Значит, и удобная, и верная?
– Вот именно. И ваша публикация явится направленным взрывом, который вызовет нужный нам общественный резонанс и позволит правоохранительным органам Соединенных Штатов принять эти документы к рассмотрению. Иначе гибель их консула окажется безнаказанной.
– А вы на что? – хитро прищурился главный. – Насколько мне известно, убийства-то произошли тут, а не там?
– Мы установили убийцу. Возможно, удастся его арестовать. Но он находится за границей, вне нашей юрисдикции. Конечно, мы потребуем его выдачи российскому правосудию как совершившего преступление на территории нашего государства. Уверяю вас, это не короткая история. А речь в данном случае идет о заказчике. И вот тут уже, скажу лично вам и по большому секрету, я почти уверен, что полностью доказать вину Михайлова ни мы, ни американские коллеги не смогут. Вы же читали историю с подменой ножа, со свидетельствами в пользу Сахно? Вряд ли американское правосудие сегодня станет возвращаться к проблемам почти десятилетней давности. И вот здесь как раз и важен общественный резонанс. Михайлова не посадят на электрический стул, но его, повторяю, весьма охотно превратят в труп – политический. И это не так уж мало. По нынешним-то временам, уважаемый шеф-редактор. Вы не согласны?
– Политика правит правосудием…
– Мы еще очень несовершенны.
– Поэтому и версии – удобные! – не спросил и не ответил, а так, констатировал с улыбкой главный.
Он был совсем не дурак. И все прекрасно понимал. Но еще важнее было для Турецкого, чтобы у журналиста не возникло и тени опасения, что его подставляют. Все должно выглядеть стопроцентно правдоподобно. Ну – на девяносто девять. А остальное – на сомнения. Не мог же Турецкий пересказать ему суть утреннего разговора с начальником службы президентской охраны! Конечно, политика!
– Вероятно, к материалу нужно будет сделать небольшое предисловие? Есть необходимость излагать какие-то версии следствия?
– А зачем? В архивах редакции оказались копии собранных покойным журналистом материалов, которыми он пользовался при работе над циклом своих очерков. Видя, что следствие ничего определенного вам говорить не собирается, вы провели собственное, как это нынче принято, журналистское расследование. Которое и предлагаете своим читателям. Подсказываете и следствию, как надо работать. Все, как видите, в пределах.
– Еще вопрос: вы настаиваете, чтобы публикация выглядела именно так, как предложено вами? Или у нас могут возникнуть и какие-то свои, скажем, композиционные варианты?
– Вы, Леонтий Натанович, профессионалы и вправе делать так, как представляется вам наиболее целесообразным. Но нам хотелось бы, чтобы отмеченная нами необходимая, обязательная информация не утонула в потоках эмоций, до которых оба автора были великие охотники. Вы наверняка это заметили. А вычеркнутые имена и фамилии категорически не должны оказаться в тексте, ставьте NN, что угодно, любые буквы. Я подчеркиваю: категорически. Вот и все условия. Они, полагаю, не так уж сложны и сомнительны в этическом плане. Наоборот, воздадите должное погибшему журналисту, вспомните лишний раз жертвы тоталитаризма, а заодно добрым словом помянете славную нашу эмиграцию, среди которой, кстати, как и везде, по пословице: в семье не без урода. Но это я, по-моему, уже о послесловии заговорил. Не нужно. Умный и так поймет, а с дураком только время терять.
– Я думаю, мы поняли друг друга. И вот теперь последний вопрос. Какова будет дальнейшая судьба публикации?
– Скажу так. Если вопрос решится положительно, не исключаю, что возьму с собой несколько экземпляров, вы, пожалуйста, позаботьтесь об этом, и покажу их в Штатах. Скорее всего, я буду в Вашингтоне и Нью-Йорке.
– А вы не хотели бы там на минутку почувствовать себя специальным корреспондентом нашего еженедельника?
– Заманчиво, – улыбнулся Турецкий. – Но боюсь, что мои коллеги из «Новой России» захотят того же. А я стараюсь быть верным человеком.
– Похвально. Гранки не желаете посмотреть?
– Только в том случае, если вы сами сочтете это необходимым.
– Карт-бланш?
– Вот именно.
Турецкий вышел проводить гостя и уже внизу, у выхода во двор, встретился с Грязновым и Богаткиным. «Соратники» прибыли вместе.
– У тебя хорошее настроение? – спросил Грязнов, пока поднимались по лестнице.
– Ага. Приятно поговорить с умным человеком.
– Ты имеешь в виду… – Грязнов кивнул в сторону выхода, где они встретили Турецкого с посетителем, с которым Александр тепло прощался. – А как же?
– Полный порядок.
– А у нас Владлен отличился, – заметил Грязнов с несвойственной ему приязнью в адрес «соседа». Отыскал-таки хозяина пистолии.
Турецкий сообразил, что речь шла о том пистолете, который был обнаружен в бельевом шкафу в номере отеля. Из него и убиты, как показала баллистическая экспертиза, обе жертвы. Славка говорил также, что в экспертно-криминалистическом бюро удалось восстановить спиленный номер оружия. След его уводил к чекистам. И тут подключился, естественно, Богаткин, как член оперативно-следственной бригады. Кому ж еще и шарить-то среди своих?
Случай оказался уникальный. Оружие было непонятным образом утеряно сотрудником антитеррористического центра, о чем он немедленно заявил начальству. Сотрудник был понижен в звании и переведен в Николай Николаичи. Не исключено, что он мог стать одним из тех, кто висел на хвосте у Турецкого.
Но любопытно другое: значит, тот, кто похитил оружие, или «нашел» его, вооружил прибывшего из-за границы киллера? Что ж теперь поделаешь? Вор в собственном доме! Новая тема для «нашего друга».
Пока Турецкий, слушая рассказ Богаткина, думал о своем, Грязнов положил на стол целлофановый пакет.