Исход. Апокалипсис в шляпе, заместо кролика
Шрифт:
Но сейчас эти воспоминания Ноя Фёдоровича, как бы они не были ему дороги и интригующе интересны для нас, совсем не ко времени, а сейчас ко времени его ещё одна мысль и его ответ Леониду на его вопрос. – А может он на основе этого растворителя хочет вывести формулу безвозвратного растворителя своего я (понятно, что в физическом плане). – Рассудил Ной Фёдорович, поглядывая на массивную фигуру Леонида, явно с трудом уже с ней и с самим собой справляющимся.
А ведь нет сложнее и сильнее противника, чем ты есть сам. Особенно тогда, когда это «есть», есть тебя определяющий и во многом ограничивающий фактор. И оттого, сможешь ли ты ограничить этот ограничивающий твою жизнь фактор «есть», зависит, как ты будешь впредь есть – он (фактор) тебя или ты его. Ведь
Ну а теперь ответ Ноя Фёдоровича на вопрос Леонида. – Как и все артефакты, и бесценные вещи, на спирту. – Заявил Ной Фёдорович. И, не удержавшись, бросил знаковый взгляд на одну знаковую личность среди коллег иллюзионистов, с трудно опознаваемым видом (он слишком двояко и противоречиво выглядит), но при этом на раз выдававшим его страстную натуру. И этот человек, умудрённый опытом взаимоотношений с такого рода вещами, имеющим в своей основе озвученный Ноем Фёдоровичем ингредиент, несколько оживился, услышав этот знаковый ингредиент, на котором настоян растворитель из растворителей, Амагест. Ведь как ни не к нему нужно обращаться, если хочешь познать все глубинные тайны этой зловещей жидкости.
И если у тебя хватит духу стать последователем Илия (так звали этого гуру всякой растворимой жидкости и растворителей) и принять вместе с ним его учение об субъектности и объектности этого мира (Илия не простой иллюзионист, а он иллюзионист с религиозным уклоном – он работает с человеческим сознанием и оттого его представления наиболее грандиозны и сложны для понимания) посредством просветляющим разум напитком, то тебе могут открыться основные тайны мироздания, на которые такой мастак Илия, когда он пребывает в этом особом возвышенном состоянии своего духа.
– Запомни, основной принцип работы этого растворителя из растворителей сознания, Амагеста. – Мог бы вам всё рассказать о внутренней сути и составляющей Амагеста, и принципах его работы Илия, если бы вы заслужили его доверие и уважение, став его ассистентом (Илия не может работать один и ему очень нужен ассистент, которых у него уже сменилось и не сосчитать сколько – что поделать, когда быть ассистентом у Илии весьма сложно). – Вначале ты его растворяешь в себе, а уж затем он растворяет тебя в себе. – Умозаключает Илия и на этом его откровения заканчиваются – Илия растворился в себе и слетел с лавки на пол, туда, куда всем наплевать, и оттого Илия всегда с трудом и перепачканный выходил из этого своего положения.
Ной Фёдорович решает не задерживать своё внимание на Илии, который для него достаточно предсказуем по своему химическому составу и отношению к стоящим артефактам, – а впрочем, для кого и спирт вода, – и он вновь опускает руку в чёрный ящик и вынимает из него следующий артефакт.
– Это красная ртуть. – Выставив перед собой маленькую колбочку, с кирпичного цвета жидкостью в ней, сказал Ной Фёдорович. – Я думаю, вам не нужно объяснять её физическое и ядерное значение. – С чем бы его коллеги могли поспорить, они и понятия не имеют, что это такое. Но никто из них не хочет себя выказывать первым неучем и профаном, который даже не знает, что такое красная ртуть, – это самое известное вещество, о котором никто ничего толком не знает, но зато все хотят его достать, и притом за большие деньги, – и поэтому все многозначительно молчат, показывая, что если чего они и не знают, то уж точно не красную ртуть, которая у них и у самих дома есть в градусниках (она в темноте светится и не нужно включать свет, чтобы проверить температуру –
И Ной Фёдорович, убеждённый этим их видом, ставит её на стол, к уже выложенным артефактам, и снова берётся за своё – протягивает руку к чёрному ящику и вынимает оттуда сразу две вещи: не определимого качества зёрнышко, если ты не сельскохозяйственный генетик и обручальное кольцо. А вот это уже очень интересно. И в глазах коллег иллюзионистов красноречиво читается вопрос: И что это всё значит?
– Это, как вы уже догадались, – Ной Фёдорович видно уж слишком большого и хорошего мнения о своих коллегах, раз он так уважаемо в их адрес выражается. А вот его коллеги иллюзионисты, люди не без своих достоинств и прекрасных качеств, где одно из них всегда на виду, их скромность, посчитали, что Ной Фёдорович мог бы обойтись и без этих справедливых слов в их адрес. И было бы лучше, если бы он не полагался на их разумения и знания, а сам бы сделал уточнение тому, о чём они, по его мнению, догадались.
И Ной Фёдорович, как будто их услышал и сделал очень кстати уточнение. – Горчичное зерно. – Закончил свою фразу Ной Фёдорович.
– А, горчичное зерно. – Многозначительно выдохнули коллеги иллюзионисты, так понятливо посмотрев на это зерно. И, глядя на них, даже не возникало желания у них спрашивать, а что, собственно, они поняли из всего этого и что всё-таки значит, что это зёрнышко именно такой-то зерновой культуры, а не какой-либо другой. И Ной Фёдорович, всё это видя в них и подозревая, что обратись он к ним с вопросом: «И чего вы, гуси, из всего этого уразумели?», то, пожалуй, его коллеги иллюзионисты оскорбятся его недоверием к их умственным способностям и почувствуют себя неуютно рядом с ним, не стал задавать им уточняющих вопросов: «Так что всё-таки это зерно значит?», а перешёл к рассмотрению второго выложенного на свет предмета – обручального кольца.
И как все тут совсем не зря подозревают Ноя Фёдоровича в его бурной фантазии и желании всё переиначивать и называть своими новыми, ими выдуманными именами, то это обручальное кольцо преждевременно называть кольцом. И наверняка, это какой-нибудь новой конструкции артефакт, к новому обозначению которого, приложил свой деятельный ум Ной Фёдорович. И как сейчас же выясняется, то это действительно так.
– Это, – взяв кольцо большим и указательным пальцами руки за края и, подняв перед собой, с внутренним душевным напором сказал Ной Фёдорович, глядя даже не на кольцо, а сквозь него на сидящих людей за столом, – так называемый краеугольный камень. – А вот такое заявление Ноя Фёдоровича, да ещё и приправленное таким его сквозным взглядом через призму кольца, не могло не взволновать сидящих за столом людей, увидевших во всём этом куда как больше того, что может быть закладывал Ной Фёдорович в эту свою демонстрацию кольца, или краеугольного камня.
Он-то (Ной Фёдорович), всего лишь хотел достичь эффектной картинки (ну ещё и зацепить кое-кого), и вроде бы больше ничего, а тут вон как сложно и дальновидно вышло. А всё дело в том, что его соклубники иллюзионисты, в основной своей части имели весьма сложные и противоречивые отношения в своём семейном быту с носительницами вот таких колец, кто и на их безымянный палец в своё время накинул им такое же кольцо, а другая потенциально уязвимая часть иллюзионистов, находилась на пути к этому окольцеванию или обручению, чёрт его знает, как правильно, и естественно всех их этот вопрос крайне волновал.
А то, что Ной Фёдорович через призму этого вопроса на них смотрел, то это ни у кого из них не вызывало сомнений – они все своими глазами видели этот его взгляд в игольное ушко кольца (в такого роде вопросе, без образной мистификации подчас не разберёшься). «И легче верблюду пройти через игольное ушко, чем доказать своей супруге, во всём имеющей на твой счёт сомнения, что ты не верблюд», – это так Семирамиду Петровичу к слову пришлось сказать.
Ну а тут Ной Фёдорович ещё масла подливает в огонь их волнения, совсем неспроста их спросившего. – И как думаете, что я сейчас, глядя на вас, вижу?