Исход. Апокалипсис в шляпе, заместо кролика
Шрифт:
Хотя Семирамид Петрович уже частично подготовлен к этой неприятной для него встречи с прогрессом в виде мнимого робота Леонтича, решившего таким ловким способом втереться в доверие к Марте и посредством неё отомстить ему за всё то хорошее, которое он мог бы, но не сделал для него, и он готов проявить хладнокровие, чтобы подловить Леонтича на его не машинной сущности.
И вот Семирамид Петрович доезжает на лифте до своего высокого этажа, где находится его квартира и у него сразу возникает мысль насчёт лифта. – Если там, в квартире, всё же окажется этот Леонтич под видом робота, то нужно будет его спросить: А ты, как сюда к нам добрался, на лифте или своими ногами? А если он скажет, что ногами, то тут-то я его и подловлю на этом. Не робот ты Леонтич, а человек, раз больше полагаешься на человека, чем доверяешь техники. А если он скажет, что он потому-то и не воспользовался лифтом, что преотлично знает, как на её безопасности экономят эти подлые люди, а в частности лифтёр Леонтич, («Так вот он каким образом поселился в нашем доме, в дворницкую! – догадался Семирамид Петрович») и оттого не всем машинам можно доверить свою жизнь (ясно на кого он тут намекает), то тогда чем это парировать?! – вновь напрягся Семирамид Петрович, подходя к дверям своей квартиры.
Где он не стал сразу нажимать звонок, а его вдруг ухом притянуло к двери, и он замер на некоторое время, прислушиваясь. И видимо такой манёвр ему ничего не дал, раз Семирамид Петрович вынул из кармана ключи и задумчиво на них посмотрел. Затем он бросил взгляд в сторону дверного замка, и видно было, что он так и не может решиться, каким способом проникнуть внутрь квартиры. Ну а почему для него это сейчас имело такое большое значение, то это было связано со всё теми же мыслями о прогрессе, своём неприятии его и само собой о роботе Леонтиче, которые опять взяли его в свои жёсткие тиски.
Если, к примеру, воспользоваться ключами, и притом очень тихо, то можно практически незаметно для находящихся внутри квартиры людей открыть дверь и вовнутрь проникнуть. А там действовать уже исходя из складывающейся обстановки. А вот это-то и затрудняет принять этот вариант захода внутрь квартиры. Вдруг Семирамида Петровича там встретит своим лицом к своему лицу та самая обстановка и беспорядочное положение вещей нательной одежды Марты и ещё там кого-то, которую он больше всего опасался и тревожился вот так глаза в глаза увидеть. Ведь тогда он и не знает, как себя, приличествуя этому, непредвиденному некоторыми лицами случаю, повести.
Не говорить же в самом деле: «Здрасте, я как вижу, вы меня сейчас совершенно не ждали увидеть, вот и не собрались с вещами». А бить в лицо, а тем более, пинать под зад своей Марте, он не приучен. Так что остаётся один вариант, – с глубокомысленным и растерянным видом замолчать, с укором смотря на Марту и на этого типа, стоящего на одной ноге и в своей неловкости натягивающего брючину, за что ему станет вдвойне неловко себя чувствовать, – который, конечно, поставит всех в крайне затруднительное положение, но это совсем не выход из этой, так сложившейся ситуации.
И Марта, пожалуй, видя как себя крайне неловко чувствует этот тип в одной штанине, не могущий пошевелиться под издевательским взглядом укоризны Семирамида Петровича, человека невыносимого и жесткого в своём эгоизме, – другой бы давно на всех них накричал и разогнал кровь в их щеках пощёчинами, но Семирамид Петрович не тот человек, от которого можно было бы так легко отделаться, а он будет долго стоять и измываться над ними и той их неловкостью, в которую они по его милости и вогнали себя, – вскипит и накричит на Семирамида Петровича. – А ты чего это так рано заявился, без предупреждения?!
А Семирамид Петрович, как уже говорилось, всегда испытывающий к наглости Марты особого чувство восхищения, растеряется, как это с ним бывало обычно, когда она на него накричит и опять глупость сморозит. – А я вам что, помешал?
– А разве это неочевидно? – Марта в свой удивлённый ответ, видно, что и понять этого Семирамида Петровича не может. А быть вот так непонятым своими домашними, Семирамид Петрович совсем не хочет, и он переводит свой взгляд на дверной звонок. Нажав на который, можно точно предупредить вот такого рода, возможно последующую неловкость. Где больше всех неловко почему-то всегда бывает тому, кто неожиданно появился и увидел всю эту подловленную его взглядом неловкость стояния в одной брючине незнакомого типа, которому неловко лишь за то, что он оказался в одной штанине, а вот то, что Марта на всё это смотрит вообще без ничего на себе и ей может быть знобливо и прохладно в теле, его не больно-то и волнует. А вот Семирамида Петровича этот момент крайне сильно волнует и заботит, в отличие от этого столь самолюбивого типа, и поэтому он не воспользовался ключами, а нажал на дверной замок.
И вот звонок прозвенел и Семирамид Петрович теперь весь во внимании ко всему тому, что раздаётся с той стороны двери. А там вначале, после его звонка, как-то всё затихло, а затем послышались приближающиеся шаги к двери. Ну а так как эти шаги возникли не из хаоса спешки и шумов падения различных предметов, а они вышли из своей упорядоченности, то это успокоило Семирамида Петровича – там, как минимум, никуда не спешили, а это говорит о том, что для этого повода не было.
Но успокаиваться Семирамид Петрович тоже не спешит, он человек слишком увлекающийся своими сомнениями и всегда до последнего придерживается позиции недоверия к действующей картинке действительности, в общем, пока он лично не убедится в чём-то, то на слово вам ни за что не поверит. И вот когда шаги затихли прямо у двери, Семирамид Петрович принялся приглядываться к глазку, ожидая, заглянут в него или нет. А в него взяли и заглянули, – это косвенно указывало на то, что за дверью стоит Марта, – отчего Семирамид Петрович непроизвольно выпрямился в плечах, на чём постоянно настаивала Марта, тогда как он только при ней держался столь самоуверенно.
Но и этого мало Семирамиду Петровичу, чтобы быть полностью убеждённым в том, что к двери подошла Марта, и теперь он ждёт того, когда она примется проворачивать ключ в двери. Здесь-то его невозможно обмануть, он точно знает с каким усилием и упором проворачивает ключ Марта. И на этот раз ключ в замке провернулся не так как прежде, тем самым посеяв в душе Семирамида Петровича новые сомнения, теперь уже насчёт Марты. А всё дело в том, что когда раздался шум шагов, то Семирамида Петровича что-то буквально в одно мгновение надоумило подумать о том, что научно-технический прогресс не так прост, как он до этого момента думал, и что он обязательно ему подкинет такую подлянку… то есть загадку, что он никогда в жизни её не разгадает.
А Семирамид Петрович, что на него совсем непохоже в таких моментальных и критических случаях, с иронией и отчасти с сарказмом хмыкнул. – Он что, в виде Марты ко мне придёт. – И только Семирамид Петрович посмеялся над этой своей, откровенно сумбурной мыслью, как тут же в испуге понял, как он оказался близок к разгадке этой загадки прогресса – он не с помощью робота Леонтича будет ему жизнь портить, а он возьмётся за него по настоящему, через андроида Марту, один в один похожую на его Марту. Что, совершенно, не трудно сделать при современных технологиях и таком роботизированном отношении жён к своим опостылевшим мужьям.
– А ты, Марта, отдохни месяц другой на Гавайях, пока мы вправим мозги твоему глупому мужу, не верящему в научно-технический прогресс. – Примерно такими словами подкупили Марту какие-нибудь представители закрытого института по разработке искусственного интеллекта, где им для его отточки нужно было провести испытания в реальных условиях. И лучше в самых сложных, на примере вот таких, как Семирамид Петрович, упорных и скептически ко всему настроенных типах.
– Если научно-технический прогресс, с помощью искусственного интеллекта сможет вот таких мракобесов и занудных типов, как этот Семирамид Петрович, обвести вокруг пальца, и он даже не заподозрит, что на месте его жены Марты был андроид, то можно себя тогда поздравить с прорывом в робототехнике. – Делая последние замеры в андроиде Марте, перед тем как её усадить на место настоящей Марты, рассуждал ведущий специалист по созданию искусственного интеллекта Марты, какой-нибудь дремучий Мафусаил Андреевич.