Искатель, 1996 №5
Шрифт:
Был ли таксист тайным осведомителем? Как знать…
Кори вдруг почувствовал леденящий страх. Нет, его пугала не ситуация, в которой он оказался, не этот визит в страну, похожую на огромную тюрьму, не собственная дальнейшая судьба и даже не судьба Гиллеля.
Куда страшней были безграничные возможности и непредсказуемые последствия его эксперимента.
Глава 23
У входа в отель толпилось множество туристов и большой голландский автобус быстро
Портье по-свойски улыбнулся Кори. На лестнице, ведущей к лифту, двое застывших, как истуканы, служащих отеля внимательно всматривались в вестибюль, будто отыскивая там подозрительных личностей. Вокруг столика администратора толпились люди. Звучала немецкая речь.
Все это скопище людей обслуживал лишь один лифт.(Второй несколько лет назад пострадал от пожара и так и остался не отремонтированным.) Лифт, как всегда, задержался на втором этаже, где дежурный портье раздавал ключи от номеров, отмечая, кто входит, а кто выходит из отеля.
В длинном коридоре на третьем этаже, когда уже Кори шел в свой номер, кто-то выглянул из приоткрывшейся двери и сразу же захлопнул ее, завидев Кори. Справа и слева гудели пылесосы — наводили порядок горничные. Что примечательно, все, как на подбор, толстые. Одна из них, почти одинаковая в высоту и ширину, улыбаясь, вперевалку пошла следом за Кори до самого его номера. Здесь уборку еще не начинали.
— Мне подождать в коридоре? — спросил Кори.
Горничная, кажется, не поняла, что он сказал. Она включила радио и пылесос, который сразу же взвыл, заглушая радио. Потом она схватила Кори за руку и приложила палец к губам, после чего передала ему отпечатанную на машинке записку и какой-то ключ.
«Это ключ от двери в конце коридора, — читал Кори, пока горничная двигала по комнате пылесос. — Ровно в восемь тридцать вечера уходите вместе с вашим другом. Вас встретят внизу у лестницы. Перед тем, как уйти из номера, включите магнитофон и поставьте его рядом с батареей парового отопления. Записку уничтожьте».
Горничная пододвинула пылесос вплотную к радиатору отопления, который был скрыт за деревянным щитом. Из-под фартука она вынула маленький магнитофон и вложила его в карман пальто Кори, а потом зажгла спичку и спалила записку в пепельнице. Пепел от сгоревшей записки всосал пылесос.
Потом горничная вдруг принялась елозить шлангом пылесоса под кроватью. Кори взглянул в сторону двери. Там стояла какая-то женщина, втолкнувшая в комнату тележку, заваленную постельным бельем, и пристально смотрела на Кори. Он улыбнулся, опустил руку в карман и вытянул оттуда банкноту.
— Вам обеим, — сказал он и вышел в комнату Гиллеля.
Гиллель сидел на кровати, а Кучера и Шепилов — за небольмим столом, на котором стояли чашки с кофе и лежала горстка печенья. Вся эта сцена буквально сочилась фальшивой неофициальностью. Кори медленно закрыл за собой дверь. О чем говорили с Гиллелем Шепилов и Кучера в его отсутствие? Гиллель казался настороженным и даже слегка весело-взвинченным,
— Я объяснил доктору Мондоро опасность положения, в котором вы находитесь, — сказал Кори Шепилов, — и доктор Мондоро признал мою правоту.
— Скорее испугался, — сказал Гиллеть. — Я чувствую себя так, словно меня приперли к стене неопровержимыми уликами.
— Понравилось вам в бассейне? — спросил Кучера, улыбка которого казалась куда более зловещей, чем мрачный взгляд Шепилова. — Бассейн в Подоли уникален, правда? Сомневаюсь, чтобы во всех Соединенных Штатах нашлось такое же красивое сооружение подобного рода.
— Спасибо, что присматривали за мной. Мало ли что может случиться с человеком в чужом городе…
— В этом городе каждый может гулять, ничего не опасаясь. Даже женщины без страха появляются в глухих переулках после полуночи. У вас же ни одна женщина с наступлением темноты не отважится выйти на улицу одна. Но мы не можем позволить вам бродить по городу, не зная, где вы находитесь. Мистер Мах Наб предложил вам зачем-то съездить в бассейн, но мы обязаны быть начеку.
— А что вы можете предложить нынче ночью? Концерт в Клементинум?
— Думаю, лучше, чтобы вы оставались здесь. Наши люди не любят работать ночью. Удивительно, однако, где это вы достали деньги, чтобы расплатиться за такси и за бассейн? У вас с собой чешских денег нет, и вы не меняли доллары ни здесь, в отеле, ни в банке.
— Я купил кроны на черном рынке, — сказал Кори. — Триста крон за десять долларов.
— Это нарушение закона, — сказал Кучера.
— У вас уже столько обвинений против меня, что одним больше, одним меньше — значения не имеет!
Кори чувствовал напряжение в плечах и руках. Это ощущение было знакомо ему. Оно возникало у него раньше, но только тогда, когда какой-нибудь лабораторный опыт предвещал неожиданные, захватывающие результаты.
— За вами столько серьезных преступлений, — сурово произнес Шепилов, — что можно было бы пожизненно держать вас в тюрьме.
— А я и не рассчитывал, что окажусь здесь на первых ролях, — сказал Кори. — Все эти так называемые преступления были совершены под влиянием обстоятельств, умышленно созданных вами, а не мной.
Кори осмотрелся вокруг себя в просторной комнате отеля с большими кроватями, широкими стенными шкафами, окнами, из которых открывался вид на лабиринт крыш с возвышающимися над ними башнями какой-то церкви.
— Это и будет наша тюрьма, или вы подыщете нам что-нибудь получше? — спросил он. — Я наслышан об ужасах коммунистических тюрем, но теперь мог бы сказать у себя в стране, что слухи не соответствуют действительности. В ваших тюрьмах есть даже горничные и прочая прислуга.
В глазах Шепилова возник металлический блеск.