Искушение
Шрифт:
Невдалеке от них стояла пожарная машина с приоткрытой дверцей. Машина говорила сама с собой металлическим голосом.
– Третий, третий, вызываю четвертого, – сказала машина.
– Третий, третий, вызываю четвертого, – передразнил ее мальчишка. – Агент 007 задание выполнил.
– Будем отрезать, – сказала машина, не обращая внимания на мальчишку. – Как обстановка?
– Как обстановка? – передразнил мальчишка.
Машина грубо выругалась.
– Ого! – удивился мальчишка, – сама ты…!
Он отошел.
– Слушай, –
В этот момент послышался взрыв. Над крышей поднялся невысокий огненно-пятнистый купол, завис на мгновение и провалился.
– Что это? – удивилась Винни.
– Что-то взорвалось.
– Нечему там взрываться, там только бумага и вата.
– Угловая комната на первом этаже, склад, – сказал Юлиан Мюри, – помнишь, там стояли баллоны с газом. Я удивляюсь, что они взорвались только сейчас.
– Откуда ты об этом знаешь?
– Я бывал на фабрике.
– Я тебя там не встречала.
– А я тебя встречал, ты просто не замечала меня. Я хотел заговорить, но очень стеснялся. Я вообще очень стесняюсь. Если честно, то ты первая девушка, с которой я заговорил.
– Что-то не верю, – сказала Винни.
– Это только потому, что ты мне очень нравишься. Я как в тумане; я даже не знаю, что говорю.
– Все равно не верю, – сказала Винни.
Огонь вырвался из окон второго этажа. Сейчас взобраться на крышу было невозможно. Одна из собак, сидящих рядом, подняла морду и завыла.
– Кажется, собаки умнее людей, – сказал Юлиан Мюри.
– Некоторые, – ответила Винни, – воют только умные собаки. Глупые заводят новые знакомства. Нельзя делать и то, и другое одновременно.
Начинало темнеть. Люди стали расходиться, убеждаясь, что ничего нового уже не произойдет. Маленький местный нетопыришка летал кругами в полупрозрачных вращающихся дымовых облаках. Странно, откуда в это время года летучие мыши, подумал Юлиан Мюри, и сразу понял откуда.
– Смотри, – сказала Винни, – летучая мышь. Ей тоже любопытно посмотреть, что здесь делается.
– Должно быть, она просто жила под крышей, а огонь ее разбудил, – ответил Юлиан Мюри. – Жалко ее, бедную.
– Да, жалко, – согласилась Винни. – Но ты говорил, что у тебя есть идея.
– Ты бы хотела отомстить по-настоящему?
– Как по-настоящему – подсыпать яду в пиво или нанять банду убийц?
– Не обязательно так грубо. Но ты права – смерть искупается только смертью.
– Я не собираюсь доживать свою жизнь в тюрьме.
– Я тоже, – сказал Юлиан Мюри, – но вместе мы могли бы придумать что-нибудь стоящее. Как он к тебе относится?
– Он меня жалеет. Когда-то, когда я была ребенком, он меня любил. Теперь его просто мучит совесть, я знаю.
– Тогда давай к нему в гости. Поживешь недельку.
– Никогда. Я никогда не переступлю порог его дома.
– Не стоит так поэтично выражаться: <<не переступлю порог>>, – сказал Юлиан Мюри, – а не то я просто расплачусь. Приезжай в гости обязательно. Пусть он подумает, что ты его простила. Пусть он растрогается, расчувствуется, начнет каяться и вспоминать, пусть он раскроет душу. Тогда мы и ударим. По-настоящему больно бывает ведь только от несправедливости. Любую другую боль можно стерпеть. Ты согласна?
– Да, – сказала Винни, – теперь согласна.
6
Прошло два дня. Винни выполнила свое обещание – приехала в гости. С Яковом она говорила тепло и любезно; она оказалась хорошей актрисой. Яков появлялся дома только по вечерам – из-за пожара возникло много непредвиденных проблем, требующих срочного решения.
Юлиан Мюри рассказал Винни историю своих отношений с Эльзой и они весело посмеялись.
– Бедняжка, ты такой стеснительный, – сказала Винни, – я тебя насквозь вижу, не верю тебе ни вот на столько, – она сложила в щепотку пальцы. – Со мной у тебя не пройдет.
– Совсем не пройдет?
– Ну, если для тебя это так важно, то пожалуйста, – сказала Винни, – мне наплевать. Но знай, что я тебя раскусила.
Они были вдвоем в его комнате. Винни сидела на том же диванчике, где любила сидеть Эльза. Больше в доме никого не было.
– Тогда и мне наплевать, – сказал Юлиан Мюри, – давай говорить о деле.
Винни улыбнулась своей неприятной хищной улыбкой. Во всем ее существе было нечто неприятное и хищное. Это не бросалось в глаза при первой встрече, но тем сильнее обращало на себя внимание потом. В детстве она была испорченной девчонкой, подумал Юлиан Мюри, сущим наказанием для родителей. Потом, повидав жизнь, она успокоилась, но не изменилась. Обычная история. Я не раз встречал таких.
– Когда ты улыбаешься, ты становишься похожа на щуку, – сказал Юлиан Мюри.
– Врешь, я не такая худая.
– Конечно, у тебя лицо круглое, как луна, но все равно, как у щуки.
– Ты потише, щуки, они умеют кусаться.
– Я знаю, – сказал Юлиан Мюри. – Я сказал тебе комплимент.
– Слабенькие у тебя комплименты. На такие щуки не клюют.
– Слабенькие, зато оригинальные. Давай думать, уже два дня прошло.
– Ты мужчина, ты и думай, – сказала Винни, – ты думай, а я послушаю.
– Так, – сказал Юлиан Мюри, – есть три варианта: самоубийство, несчастный случай и, понятно, убийство.
– Ты говоришь прямо как прокурор. Мне не по себе становится.
– Рассмотрим первый случай. Как люди убивают себя? Вешаются, травятся газом, режут вены, выбрасываются из окон, желательно при свидетелях.
– Давай не будем говорить об этом, – сказала Винни, – я не хочу.
– Тогда другой вариант – несчастный случай. Можно споткнуться и неудачно упасть, попасть под машину или под поезд, можно выпить не то лекарство. Еще бывает несчастный случай на охоте. Убийство нам не подходит – слишком мало вариантов, например, нападение в темноте с целью ограбления.