Искусство как вид знания. Избранные труды по философии культуры

Шпет Густав Густавович

4) Анализ прежних данных (оговорки, неясности прежних определений)

Итак, допуская, что искусство есть вид знания, вскроем условия, при которых оправдывается смысл этого положения, и, выполнив их, посмотрим, в чем состоит самый смысл этот. Если признать, что указанных признаков («исследование», «оформление», «сообщение») достаточно для устранения рода, все внимание на видовые признаки. а) Но одно добавим к роду.

а) Искусство есть познание, вид познания, — а не о познании через искусство, где - только иллюстрация, где вопрос о проверке (Дарвин!) - плохое сообщение!

) но так как искусство не только познание, не вид познания сам по себе (т.е. такое же познание по виду может быть и вне искусства), а в нем: стихия, элемент познания изначально специ

фичен и не может быть заменен другим, не может быть (как писал Брюсов) «перевода».

) Такое познание может быть вне

искусства - ограничение!
– но только не в научном познании! — И вне искусства и в искусстве — оно ненаучно!

– » Принципиально не переводится в науку: не всякое переживание становится научным познанием. Наше познание начинается вместе с опытом, и всякое переживание может быть началом познания, но не всякое переживание само есть познание, и не всякое познание есть научение. Только то переживание становится научным познанием, которое определяется целью науки. Эта цель - объектность и объективность. Вопрос в том, есть ли такое познаваемое переживание, которое не становится наукою не случайно и временно, а принципиально.
– Непереводимость. Вопрос об искусстве, как знании, получает свое предварительное общее, хотя и неопределенное решение вместе с решением такого вопроса: созерцая художественное произведение, постигаем ли в нем самом что-либо, что не могли бы узнать вне его? Одно - вне сомнения: под этим условием мы постигаем его самого, данное художественное произведение. Это — несомненно, но этим еше не решен самый существенный вопрос: есть ли в составе этого познания что-нибудь, что нельзя было бы перевести на язык понятий, что, следовательно, было бы особым видом знания? Определение художественного произведения в понятиях есть предмет искусствознания; а потому последний вопрос есть, очевидно, вопрос о его научных границах.
– Зиммель, а за ним Вальцель7 видят два пути определения художественного произведения в понятиях, но оба, по их мнению, не исчерпывают художественного произведения, не дают полного понимания его и его душевного действия. Эти пути суть: 1) обоснование возникновения и условий, как личных, так и социальных, художественного произведения; 2) само художественное произведение со стороны его оформления и действия последнего, т.е. упорядочение, разделение пространства, краски, ритм, метр и т.п., но, разумеется, и со стороны его материального содержания. Но так как этими путями все же не достигается само художественное переживание, то Зиммель указывает и третий путь: аналитическая обработка отдельных определений художественного произведения не достигает творческого и воспринимающего единства в переживании, после нее должно начаться философское рассмотрение, предполагающее целое

7 SimmelG. Rembrandt. Lpz., 1916. S. III f.; Walzel O. Gehalt und Gestalt im Kunstwerk dcs Dichters: Handbuch dcr Litcraturwissenschaft. Brl., 1923. S. 27 f.

художественное произведение, как данное бытие и переживание, устанавливаемое во всей широте душевной подвижности, в высоте по-нятственности и глубине исторических противоречий. Конечно, этот третий путь есть единственный, который может привести к разумному постижению художественного произведения в его целом и его фи-лософско-культурном контексте. Но исчерпывается ли этим все, что дает о себе знать само художественное произведение? Вальцель видит «опасности» этого последнего пути в «личном истолковании». Разумеется, эти опасности существуют, и притом нисколько не в меньшей степени, чем для первых двух путей. Но можно ли утверждать, что в обоих случаях «личное» значит одно и то же? Или вернее было бы спросить себя так: «личное» во втором случае, т.е. когда речь идет о познании художественного произведения в его целом, есть только то же самое, что и при эмпирическом, искусствоведческом познании, или оно заключает в себе и еще нечто, чего в последнем нет. Расчленение правомерное, раз есть различие в самой познавательной установке. Теперь сама собою определяется и наша собственная проблема: если это дополнительное нечто в художественном произведении имеется, постигается оно так же в понятиях и, следовательно, объективно, — какие бы «личные толкования» ни вносились сюда, само познаваемое остается принципиально объективным - или оно есть особый вид познания -«личный», - не по «опасности», которая ведь и всюду есть, не по случайности или капризу, а принципиально «личный, к объективным понятиям принципиально несводимый.

– Бессознательное знание, знание без узнания. Не всякое знание (Wissen) есть «познание» - Erkenntnis - «у-знание».

Можно знать и не узнав, а просто «знание» отложилось в сознании, как запас, потенция, всегда готовая перейти в актуальное. Такое потенциальное накопляется и через по-знание (у-знание). (Аристотель). В полноте жизненного опыта оно «давит» на актуальное, но и в научном познании влияет! (особенно, конечно, в историческом научном познании).
–

Вопрос: о возможности бессознательного знания! Но его нужно допустить, раз есть знание «сознательное»! Другой вопрос: есть принципиальное бессознательное, никогда не доводимое до сознания -но это должна сделать prima facie философия Не принципиальный предел, а эмпирический.

Переживание отлагается, но, действительно, не все идет в логику, -хотя может перейти - Пусть, с точки зрения логики - «предварительное», но до поры до времени не переведенное - оно единственно. Задача все же первая — довести до сознания (идеального, что в философии). Оно ближе к культурному познанию как конкретному, но близко к философии, раз последняя хочет быть конкретной, «исторической».

) Но логическое может быть и не научным — прагматическое (всякая хозяйка знает цены рынка, проверяет счета, знает характер торговцев и т.д.). Ь) Специфические признаки в вышеуказанном:

а) неясное пока: «чувство», «созерцание», — однако, «цельное» (Gesamt) «конкретное»,

) «впечатление» (от себя) с сообщением, «творческой оригинальности», а не от сообщаемого, как у Фидлера и других! Уяснив это как задачу - анализ.

A) со стороны качества акта;

B) со стороны особенностей познаваемого как такого. Вообще не только от сообщаемого, но и от сообщающего!

5) Условия со стороны акта

а) Исходный пункт, «источник» - не то восприятие, которое сразу выделяет «вещь», отвлекая от обстановки, которое создает отрицание эмпирической непосредственности (как Гегель показал в «Феноменологии духа»), а потому и дальше: нет перехода к понятию (эйдосу), - понятие «очищается» от эмоций, что в искусстве было бы - уничтожением. — В действительности, в искусстве — нагружен н ость эмоциями, полнота чувства, но не хаотическая, а организованная.
– Мы идем к «насыщенности» (постоянная «свежесть») «образа», где вникание обогащается вместе с углублением. Установление того, что называется «пластичность образа».

Весь вопрос в том:

– фундировано ли это чувство, предметно, и тогда — нет специального «чувственного» познания? Или

– первично, как источник знания? Хотя бы ограничиться только data.
– Но data - специфические, не имеющие той , какую сообщает сам мыслящий акт!

(I) Как условие: мы должны признать эмоциональную первичность То в искусстве, что эмоционально вторично (эстетическое наслаждение, контагиональные чувства и т.п.), сюда не относится -доступно научному анализу!

Ь) Из этого вытекает и с этим связано:

а) Этот первичный акт - не представление и не суждение (не тетический акт). Представление имеет в виду «вещь» (или иллюзию - галлюцинацию) — «видимость». Суждение имеет в виду «обстоятельство», «ситуацию» (действительную, идеальную или только мнимую).
– Этот акт всегда - абстрактно или конкретно - некоторый изолирующий, а не совокупляющий акт.

)8 Contemplatio — поскольку здесь есть отвращение от «вещи» действительной, — условие «погружения»9 — Контем-пляция - и есть то «погружение» в объект, отдача себя объекту, которые не только следят за чертами и строением объекта, за его «выражением», но еще и «фантазируют»: примеряют, дополняют и развивают. Это есть «отречение» от себя в том смысле, что мы, отдаваясь объекту, отказываемся и освобождаемся от тех своих переживаний, которые не соответствуют содержанию созерцаемого художественного объекта. Такое «очищение» вызывается формами, в которых дается художественное произведение и, прежде всего, его внутреннею формою, т.е. исходящею из самого содержательного смысла10.

Contemplatio (положительно), как некоторое «всматривание», «прислушивание», вникание и проникновение — восстановление целого по части — род «понимания»11: отнесение части, которая - некоторый аналогон к data ощущений, но оформливается не в «восприятие, а ведет к некоторому целому, которое может быть и не «представимо» и даже не «вообразимо» как «действительное», но оно, как «нечто» (хотя бы смутное), презентативно восстанавливается перед нами и «чувствуется нами» в симпатической интуиции, связанной с контемплятивной интуицией как понятие с конципировани-ем. — Контемплятивная презентация. (Maier. S. 484).

(II) Как условие: симпатическое понимание, а — не аналитическая интерпретация data, как экспрессии выразимого!

с) Наконец,

а) Аристотель: -» — Платон («Теэтет»): -» - lb (платье не всегда носим, и тем не менее, платье в нашем обладании, власти):

) (от себя)12 всякая 2 предполагает , но не обратно — может быть абсолютная , не переходящая в 2.

(III) Как условие: безусловная , - где возможна 8, возможно научное познание!

к См.: Fiedler. Арл. 82.

' Чем отличается от «созерцания», как оно определено во «Внутренней форме слова». 1,1 NB! Здесь-то и лежит цель - с точки зрения воспитания: нужно научить такому созерцанию! Средства: понимание и активное творчество!