Искусство как вид знания. Избранные труды по философии культуры

Шпет Густав Густавович

Берензон (95 страница): То знание, которое дает искусство, как специфическое дается и «жизнью», но в искусстве — ярче, тверже; это — именно само бытие; в искусстве оно ярче, потому что в нем дается, как такое, культурное бытие.

b) Здесь перед нами некоторый «сам», который настолько в художественном произведении, «воплощен» в нем, что мы прямо и непосредственно отожествляем его самого и его произведение («это — Пушкин» и т.п.21), он слит со своим произведением: мы изучаем художественное произведение и наслаждаемся им, а он сам — здесь же, непосредственно ощутимый, чуемый, здесь — налицо. Как эмпирическое самосознание оно доступно только «самому». Нужно быть в нем, чтобы знать его. Точно так же, как абсолютный, он может стоять в отношении только к себе же (fur sich в смысле Гегеля). Поэтому знание о нем есть участие в нем. Лишь когда мы сами

им становимся, он сохраняет свое fiir sich, иначе он был бы в отношении к нам не абсолютным!

c) Художественное произведение есть его собственное самосознание, он сам в нем видит, узнает и познает себя, как и мы его самого! Мы как бы прямо входим в его сознание себя, участвуем в нем, свое сознание себя сочетаем в единство с его сознанием себя, свое самосознание с его самосознанием] Это есть, действительно, не сводимое и непереводимое в объективное познание единство самого чувства, непосредственно, в презентативной контемпляции, данная конкретная общность самости творца и зрителя22. Это и есть то самое «касанье» двух живых существ, без которого нет полноты жизни, и нет без него полноты художественного наслаждения. «Перевод» общения в научный объект уничтожает его актуальность и делает нас изолированными индивидами!

d) Непереводимость - можно иллюстрировать как путь от практического на высшую ступень — без потери субъекта, что имеет место в

21 См.: Jones. Brawning. Р. 24 - 25.

22 Гегель Г.В.Ф. Феноменология духа. С. 78 - 83. (я и ты!).

научном познании2-1. «Перевод» сам есть диалектический переход; от восприятия к понятию — показал Гегель (от непосредственного к опосредованному и новое непосредственное!). Но вопрос: есть ли в восприятии что-нибудь, что этому переводу не поддается? Может казаться, что утверждение означало бы отсутствие диалектики: абсолютная непереводимость в «восприятие»! Но в действительности не так: нет ли чего-либо, что терялось бы в первой диалектике, но испытывало второе движение, по иному пути? Априори отчего же? То самое, что отметается при переходе к «понятию», - именно оно — то «абсолютное» и диалектике не подвержено? А если подвержено, то, куда идет все чувственно-эмоциональное? К жизни, поскольку «восприятие» - жизненный процесс. — Однако «знание» ли? Так: к понятию — от своего восприятия, потеря собственника; чувство же остается, как «мое», но диалектики — не в «предмет» (путь понятия), а в другой субъект, не — мое, но и не «его», — а так как нет и понятия Я, — то остается: «наше»; «наше», как содержание - уже по пути предмета, но его наличность так же непосредственна (временная, непосредственная), как и у «мое».

Таким образом, через эту общность и это общение искусство и становится видом знания: оно приводит к знанию творческого «лица» (лика и облика) - [не индивида (!) или коллектива, эпохи, народа, класса и т.д.) — что раскрывает объективное знание, но не как «перевод», а самостоятельно и рядом Это, действительно, sui generis, знание, удовлетворяющее вышепоставленным условиям и несводимое к объективному знанию24.

10) Общая характеристика этого знания

Основной принцип возможного бытия и, respective, логический принцип есть принцип противоречия. Но именно как принцип возможного бытия он имеет практическое значение лишь, когда мы имеем дело с бытием действительным или осуществленным. Не все, что мыслимо, есть и осуществимо, но то, что есть или осуществлено, то необходимо мыслимо. Следовательно, раз нечто практически есть, практически осуществлено, оно может быть и должно быть теоретически оправдано, обосновано: все действительное — разумно. Но весь вопрос, прежде всего, в том, что же есть? Для разума, для теории все, что разумно, мыслимо, то и есть. Но что в действительности есть, что осуществлено, об этом решает практика. Раз нечто практически есть,

21 2 страница конспекта - оборот.

– 4 В пример положительный см. статью: Alexander S. Art to Science // Journal of philosophical studies. V. I i. 1927. Он раскрывает, обращаясь к воплощению, которое для знания - объективно, - туг мировоззрение и прочее.

ему можно найти разумное обоснование. Но есть ли оно? — решает не разум. — Однако, именно потому, что разум обосновывает, ему принадлежит голос и в вопросе о бытии, а не только его обосновании, но все-таки тут его право голоса ограничено: это право - оптического veto. Утвержденное практически бытие подтверждается теоретическим разумом, и, если

нечто есть, разум не может отказать ему в его праве на бытие, но если разум не может найти обоснование, права разумности чему-то утверждаемому, то это значит: его, утверждаемого, в действительности нет. Разум не уничтожает ничего сущего в действительности, так же, как и не создает его, он лишь подтверждает сущее, а разрушает и уничтожает - иллюзорное. Практика, как такая, к правде глуха, она поставляет одинаково и действительное и фиктивное. Преимущество строгого научного познания в том, что, исходя из разумных оснований, оно ищет в практически данном, - действительном и иллюзорном вместе, — того, что является осуществлением и выполнением этих оснований.
– Художественное познание — только практическое, но его specificum: культурное самосознание и его общность; иллюзорное и фиктивное здесь имеют особое значение, во-первых, поскольку они сами — возможность, которая может быть осуществлена, во-вторых, поскольку их признание может стать императивом, побуждающим к осуществлению, идеалом, и в целом, наконец, поскольку, и, оставаясь иллюзиями и фикциями, они имеют свою особую действительность, философски определимую как актуальность.

а) Что значит «беспредметное» знание? Остановимся на характеристике его как общего вида, наиболее ярко проявляющегося в искусстве. Оно беспредметно, но само, как знание, как вид его, может быть объектом философского анализа! Поскольку вообще поддается анализу не только предметное, но и беспредметное познание и сознание. Бытие и его заполнение содержанием!

а) Специальные data — широко: включая все (эмоциональные) состояния, сенсорный характер которых может быть и не устранен («скучно», «бодро»)

— «самочувствие» и «самочувство» (Липпс) - Самосознание и сознание другого, как субъекта в единой общности существования не есть предметное чувство, поскольку не противостоит мне и не вторгается извне25.

Самосознание есть лишь осознание моего бытия, что я есть, но не того, что я есть, — поэтому оно не только не есть предметное лозна-ние, но и не есть предметное сознание, - сознание и познание - бес

25 Эмоции имеют свои data — особое познание - себя: телесно (психофизика |Джемс|) и духовно (самое свою злость, раздражение, скуку, само свое мужество, благородство, ничтожность и т.д.) См.: Липпс Т. Руководство. С. 288.

предметное. Беспредметное сознание «чего-нибудь» не может существовать, но может существовать беспредметное сознание бытия чего-то. Это не есть представление, поэтому не есть и суждение (?); непосредственное чувство чего-то = бытия чего-то, и только. Оно безусловно субъективно и «практично», не теоретично (оно непосредственно, потому что определение есть теоретический акт).

(Чтобы не было смешения, это знание лучше называть иррациональным.) Поэтому оно и не есть знание действительности, коррелят которой разумность. Попытка рационализировать привела бы к иррациональной метафизике26. Кажущееся противоречие! Но таковы и были опыты иррациональной метафизики. Такие как Шеллинга, Шопенгауэра, Гартмана, Бергсона. Наоборот, Фейербах дал повод к большему количеству недоразумений, называя себя «сенсуалистом», - в действительности, «сердечный» пуризм Фейербаха — пример подлинного («практического») иррационализма.

р) Таково же и чувство общности в творческом бытии, оно — не интенционально, иначе оно было бы объектно. Оно sui generis datum!

Не будучи объектом - есть в зависимости от наличия сознания27. Но не будучи объектом, и не поправляя, следовательно, по себе предмет интенции, оно не может считаться, подобно всем объектным предметам независимым от сознания, существующим и вне его направленности на него. Оно есть, и оно актуально есть только в зависимости от наличия сознания, ибо оно есть творческая потенция его самого и только в нем28.

) Если они не «предметны» - есть ли это знание?
– «Практическое», т.е. одно бытие идеальное и вообще. Это значит (применительно к творчеству): творческое самосознание не «делает» (человек делает!), но как состояние — оно всегда налицо.

Действительность, действительное бытие так же прежде всего устанавливается практически, до всякой теории о нем; поэтому всякое теоретическое утверждение ее исходит из уже установленного практически бытия «чего-то». Бытие - предпосылка здесь; поэтому так трудно доказательство бытия действительности29. Доказательство здесь необходимо носит характер petitio principii; задача анализа здесь только дескриптивная, и «доказательство»