Исправляя ошибки
Шрифт:
Световой меч в руках Бена превратился в искру, когда юноша понемногу начал переходить к Атару, совершая один за другим сложные прыжки в воздухе. Само его тело стало опасным оружием. Сила руководила его руками и его помыслами. На его лице застыли сосредоточенность и стремление сделать все верно.
Рывок вперед. Косой удар. Поворот. Внезапно собственная одежда начала стеснять его. Слой за слоем молодой человек сбрасывал с себя ткань, желая чувствовать жар здешнего солнца всей кожей, всем своим существом. Он как бы бросал вызов главному хищнику Джакку и начисто плевал на предостережение Скайуокера. Не прекращая умопомрачительной и смертоносной пляски, Бен постепенно открыл плечи, торс,
Эта смешная причуда казалась, однако, естественной, если пристальнее рассмотреть параллель между страстью и наготой. Сражение — это страсть, единение почти такое же сакральное и интимное, как и священное единение брака, для которого обнаженность — это нормальное состояние тела. Противники прозревают друг друга, как и любовники. Не важно, что нынешний враг существовал только в воображении. Когда на шее под сенью волос появились первые капли пота, ни высокий ворот рубахи, ни светлая защитная накидка стали неуместными. Избавляясь от них, Бен как бы совершал акт уважения к невидимке, которому противостоял; его способности по-настоящему разгорячить свою кровь. Так иногда в необъяснимом ребячестве прослеживается глубокая философия жизни.
В эти мгновения юноша сам был подобен сверкающему сейберу. Его полуобнаженное тело горело, кожа блестела от пота, как будто покрытая воском; дыхание было горячим. Со стороны эта иллюзорная схватка выглядела просто ошеломительно, даже несмотря на то, что иные приметили бы здесь немалую долю картинности и самолюбования, желания произвести впечатление неведомо, впрочем, на кого.
Оттолкнувшись от земли Бен сделал широкий замах назад и резко ударил. Потом снова — наискось. И вновь. Это была уже не Атару, а иная форма боя. Стремительный натиск, не оставляющий врагам ни одного шанса на победу. Это Джем Со, которую учитель не одобрял. В былые времена считалось, что эта техника больше подобает адептам Темной стороны, нежели джедаям, служителям Света. Но как бы то ни было, ее хореография завораживает, а возможности потрясают воображение. Бен увеличил скорость и частоту ударов — размашистых, тяжелых, ловких и точных. Он поражал одному ему видимую цель с мастерством истинного воина, в огне азарта, захмелевший от призрачного запаха бордового сока воображаемой битвы. Его грудь то и дело бешено вздымалась, в бархатных темных глазах плясали искры. Волосы липли к вспотевшему лбу и к вискам.
Наконец, юноша совершил финальный пируэт — развернувшись назад, натертил в воздухе неведомый знак. Противник был побежден.
Когда бой закончился, Бен погасил сейбер и повелительно вскинул руку на уровень груди. Фляга, лежавшая поверх сумки возле открытого шлюза механического отсека, сама скакнула юноше в ладонь. Он пил долго и неистово, крупными, тяжелыми глотками, громко постанывая. Термическое покрытие внутри фляги позволяло сохранять воду холодной даже в самую экстремальную жару, и теперь эта вода казалась обжигающе-ледяной.
Он закончил пить, когда на дне осталась лишь пара глотков, после чего согнулся пополам, обхватив ладонями коленные чашечки, и несколько мгновений просто пытался восстановить дыхание. Ему казалось, словно это сама душа сгорает в нем, терзая горло и грудь.
Странное дело, недавнее его занятие даже нельзя было назвать полноценной тренировкой; скорее, это было внезапное озарение, восхитительный прилив безумства. Бен покинул корабль всего-навсего затем, чтобы вмонтировать кое-что из купленных деталей; удобнее всего это было сделать именно снаружи, минуя внутренние перегородки.
Только отдышавшись немного, юноша почувствовал мерный, предупреждающий шепот Силы, подсказывающий, что он тут не один. Сила никак не могла обличить
Бен пропустил единственный вдох, вновь активировав сейбер и перехватив его в левую руку — и резко развернулся, вскинул оружие в широком замахе почти за спину — так что плазменное острие едва не касалось его лопаток. Это была защитная стойка Соресу, больше всего пригодная для отражения энергетических зарядов бластера. Следует также добавить, что у Бена получилась идеальная стойка — с самым точным соотношением угла наклона локтей к телу и положением меча. Вероятно, окажись здесь его тезка Оби-Ван Кеноби, который в лучшие годы своей жизни был официально признан советом джедаев как мастер Соресу, тот наверняка нашел бы эту стойку впечатляющей.
Так и есть. Тонкая цепочка крохотных следов поверх невысоких желтых барханов.
— Выходи, — воскликнул Бен в приказном тоне, стараясь не замечать возбужденного боя сердца в своей груди.
Из-за треноги тотчас показалось странное создание — маленькое, тщедушное, одетое в серый холщовый жилет, который оставлял открытыми крохотные, исхудавшие, похожие на палки ручки. Для защиты от солнца руки были обмотаны разноцветными лоскутами, большая часть из которых, впрочем, давно выцвела, так что сейчас самодельные «рукава» казались более-менее однотонными. Но плечи несчастного существа, как и его лодыжки, выглядывавшие из-под широких для такого маленького тельца шароваров, все равно оставались открытыми. Даже издали можно было увидеть, что кожа на них покрыта ожогами и местами шелушится. Существо держало толстую палку — видимо, для защиты.
— Не убивай меня, — пропищал незваный гость, похоже, немало напуганный демонстрацией боевых приемов.
Бен облегченно вздохнул и дезактивировал меч. Он был почти уверен, что это существо — один из тех детей, которые трудились в лавке сборки утиля. Видимо, кто-то увязался за ним в надежде на еще какие-нибудь благодеяния. «Вот и жалей после этого убогих», — усмехнулся юноша про себя.
Одного только он никак не мог разобрать — является ли существо мальчиком, или девочкой.
— Зачем ты здесь? — спросил он, повесив сейбер на пояс.
Он, конечно, почти наверняка знал ответ на этот вопрос, однако предпочел, чтобы пришелец самостоятельно назвал ему причину своего визита. Хотя бы для того, чтобы разрешить неудобство, вызванное их излишне агрессивным знакомством.
Видя, что собеседник выключил оружие, существо так же опустило свою палку на землю.
— Я видела, что ты покупал какие-то запчасти у Ункара Платта, и пришла спросить, не нужна ли тебе помощь в починке корабля? Я — лучший механик во всей округе.
Услыхав эти слова, Бен едва не покатился со смеху. Существо (по всей вероятности, женского пола) слишком много о себе воображало.
Впрочем, храбрость девочки и ее находчивость, позволившая отыскать такой удобный повод приблизиться к звездолету, на который косилась вся округа, так или иначе заинтересовали его.
— Ты — лучший механик? Вот уж ни за что бы не подумал! Сколько тебе лет, малявка?
— Я не малявка, — насупилась девочка, — мне восемь лет, и скоро будет девять. Я помогаю Ункару Платту модифицировать старые корабли — за это он дополнительно платит мне четверть пайка в день.
Она сказала это таким тоном, чтобы приезжий не сомневался, четверть пайка по здешним меркам — не так уж и мало, а значит, ее услуги в самом деле чего-то да стоят.