Испытание Кассандры
Шрифт:
— Серьезно. Они хороши. Позволь мне показать тебе, — когда она начала показывать фотографии… это заставило желудок Кассандры сжаться.
— Жавьера. Я действительно ценю это предложение, но я не уверена…
— Что?
Она смотрела на фотографию женщины, с волосами, сложенными в три фута от ее головы (прим. 91 см).
— Это действительно мне подойдет?
— Это? Нет. Я просто показываю.
— К чему обычно надевают такие вещи?
Жавьера начала показывать фотографии событий, которые посещали королевские особы, тогда Кассандра начала понимать.
— Они носят цвета своего Дома.
— Да, — платья, хоть и отличались от земных, все еще являлись платьями.
— Твои тетя и дядя могут сделать что-то подобное?
— Мои…
— Сестра твоей матери и ее муж.
— Да.
— Если я покажу им фотографию, они смогут сделать с нее?
— Думаю, да.
— Сколько это будет стоить?
— Стоить?
— Жавьера, это не будет бесплатно. Им нужно будет заплатить.
— Адмирал… — она остановилась, когда Кассандра поднялась на ноги.
— Сколько?
— Я не знаю. Это для королевской семьи.
— Я еще не королева.
— Но Кассандра…
— Нет!
* * *
Уильям вошел в свою гостиную комнату и услышал женские голоса. Жавьера была здесь. Эти двое занимались планированием уже больше двух дней. Он начал улыбаться, пока не услышал изменившийся тон голоса Кассандры. Что-то было не так.
— Здравствуйте, дамы, — войдя в каюту, он нашел их возле центра связи.
— Здравствуйте, адмирал, — Кассандра встала рядом с Жавьерой.
— Привет, Жавьера. Девочки с Леандером?
— Да.
— Тори может поужинать с вами сегодня вечером?
— Это было бы замечательно. Почему бы ей не переночевать у нас?
— Спасибо тебе.
— Увидимся завтра, — когда Жавьера ушла, он не мог не улыбнуться.
— Очень гладко.
— Согласен, — он притянул ее в свои объятия.
— Что случилось?
— Это должен был быть мой вопрос. Ты была расстроена из-за Жавьеры, — когда она попыталась вырваться, он удержал ее неподвижно. — Расскажи мне.
— Ты знал, что это будет не только сравнение родимых пятен?
— Что ты имеешь в виду?
— Жавьера говорит, что если будет серьезное оспаривание на трон, то есть другой свод правил, — Уильям начал вспоминать последний раз, когда Дом Знаний был оспорен.
— Да, думаю так и есть.
— Несколько недель ожидания.
— Ты не можешь об этом не беспокоиться? — смотря на нее, он видел, что нет.
— Это включает в себя обеды. Сборы. Там будут судить по тому, как ты выглядишь, одеваешься, играешь.
— Это не будет иметь значения.
— Будет. Как только они увидят твое родимое пятно, все это не будет иметь значения.
Он, кажется, совсем не понимал, чего она опасается.
— Когда они это увидят?
— Как только мы приедем. Никто не сможет оспорить, что ты королева. Ты будешь в безопасности.
— Мы снова вернулись к этому?
— Кассандра, — честно говоря, Уильям запутался. — Чего ты хочешь?
— Правосудия. Истинного правосудия для семи миллиардов людей, — ее взгляд пронизывал его. — Я хочу найти того, кто убил мою семью. Кто терроризировал мою племянницу, кто ответственен за смерть твоей команды. Кто позволил напасть на «Страж».
— Ты сможешь получить это, когда станешь королевой.
— Нет! Я не могу приказывать правосудию, и ты тоже сможешь поступать лояльно. Ваш совет должен сам решать, заслуживал ли народ Земли смерти. Потомки Сабах и Кайдена, каринианианцы из разных Домов, должны наконец-то найти справедливость в Ассамблее Кариниана, в законах каринианианцев, должны выяснить, что один из них виновен в их смертях.
Уильям смотрел в глаза своей спутнице жизни, видел решимость и ярость в них. Из всех людей она имела право на свою ярость.
— Это сделает все сложнее.
— Я знаю, особенно для тебя.
— Меня?
— Я не буду в безопасности. Пока. Но, Уильям, мне нужно знать. Мне нужно знать, все ли Сабах забрала на Землю. Все хорошее, «Свет», то, что они считали лучшим на Кариниане, серьезно, потому что если это не так, то я не хочу быть здесь.
— Ты была бы готова уйти. Начать все сначала?
— Единственное, что имеет значение для меня здесь, — это ты!
Он уже обдумывал о том, чтобы украсть ее и не рисковать. Но теперь, понимая, чего она хочет, он не мог этого сделать.
— О чем вы с Жавьерой спорили? Я знаю, что вы именно спорили. Я знаю этот твой тон. Ты была расстроена. Почему?
— Будут ужины. Собрания. Люди будут судить, выпендриваться.
Он посмотрел на нее удивленным и растерянным взглядом. Раздраженная Кассандра проговорила:
— Что ты собираешься надеть?
— Я? Мою униформу… — Уильям внезапно вспомнил все «ужины», на которых он тоже был.
— Именно, — кивнула она, увидев, как его лицо озарилось пониманием.
— Итак, мы найдем тебе одежду.
— Найдем мне?
Чувствуя себя тонущим, Уильям ухватился за ссору с Жавьерой.
— А что сказала Жавьера?
— Что у нее есть родственники, которые могут сшить мне одежду.
— Ну, вот и все.
— Ты действительно думаешь, что я бы пошла на ужин, который отразится и на тебе, надев одну из этих вещей? — Кассандра жестом указала на комм. Посмотрев в ту сторону, Уильям побледнел.
— Это тебе не подойдет.
— Нет, но Жавьера говорит, что нужно одеть что-то подобное, статусное.