Испытание. По зову сердца
Шрифт:
— Вы что, верите этой небылице? — Генерал Хейндрице размахивал сводкой.
Начальник штаба уклонился от прямого ответа и предложил в интересах срыва наступления русских, как он выразился, «устроить под Сычевкой мельницу».
— В противовес приготовлениям русских к наступлению на ржевско-сычевском направлении, предлагаю готовить свое — в направлении на Сухиничи. — Начальник штаба положил белую узенькую линеечку на карту по линии Погорелое — Городище — Жиздра. — Если русские ударят на Зубцов и Сычевку, то мы в это же время нанесем сокрушающий удар на Сухиничи. — И, медленно поворачивая линейку против часовой стрелки, он изобразил «мельницу» так, что ее северный конец, прочертив невидимую дугу на запад, уперся в Сычевку, а южный конец, сдвинувшись на северо-восток, закрыл собою Сухиничи. — Этой операцией мы полностью освободим железную дорогу Вязьма — Брянск. А если операция пойдет успешно, то повернем на Калугу... И тогда мы скорее будем в Москве, чем ЮГА*.
______________
* ЮГА — Южная группа армий.
Командующий задумчиво склонился над картой и долго водил карандашом по ее желто-зеленому разноцветью около Сухинич. Наконец выпрямился и начальственно произнес:
— Согласен. Будем бить двумя сходящимися ударами на Сухиничи, вот так с севера, из района Милятино — Долгое, и с юга, из района Жиздры. В дальнейшем развивать наступление на Калугу... Для внезапности удара надо сосредоточение провести быстро и скрытно. Хорошо бы ударить в воскресенье и на рассвете, когда русские будут еще спать.
Начальник штаба прищурился, обдумывая это решение шефа. У него чуть не сорвалось с языка: «Шаблон! Русских в воскресенье врасплох не поймаешь». И предложил назначить срок этого удара дня за два до начала наступления русских на Сычевку.
Командующий снова склонился над картой: здесь фронт образовался выгодно для гитлеровцев, на карте он походил на раскрытую пасть хищного зверя, готовую проглотить черный кружок, обозначавший Сухиничи. Тут командующий начертил две — с юга и с севера — встречные стрелы ударов, острия которых, словно клыки тигра, вонзались в город. Хейндрице понравилась идея собственного решения, и он с особым нажимом произнес:
— Назовем эту операцию — Тигровая пасть! — Хейндрице прошел к письменному столу, опускаясь в кресло, предложил начальнику штаба: — Садитесь и пишите.
* * *
Командование Западного фронта советских войск действительно готовило совместно с Калининским фронтом наступательную операцию на своем правом крыле в направлении Ржева и Сычевки, и оно дало указание усилить разведку в тылу противника как на правом, так и на левом флангах. Получил указание и Михаил Макарович. В связи с этим он решил группу Веры оставить на месте, но принял меры к лучшему укрытию ее радиостанции.
Вера ясно понимала свою задачу, но события последних дней — в связи с приходом в поселок штаба — сильно осложняли положение группы и выбивали ее из колеи. Работая для отвода глаз по дому, она с нетерпением ожидала Василия, который должен был или принести письмо, найденное у Семена, или сообщить его содержание.
«А что, если письмо попало все-таки в руки гестапо!.. — не без страха думала Вера. — Тогда — провал».
А события развивались с неимоверной быстротой. Гитлеровцы, как ей казалось, готовили здесь что-то серьезное: за лесом появился новый аэродром, а по большаку на Милятино и Долгое днем и ночью шло беспрерывное движение мотопехоты, танков и артиллерии. Все это надо было разведать — что, сколько и куда движется, и этой же ночью сообщить «Гиганту». И Вера, штопая чулки, напряженно обдумывала новый вариант выхода на большак. Аня как неприкаянная ходила из угла в угол, хрустя пальцами.
— Да будет тебе мотаться! — прикрикнула на нее Вера. — Займись делом.
Аня дрогнувшим голосом прошептала:
— Легко сказать, займись делом... А если из-за этого проклятого письма никакое дело на ум не идет. Черт знает что мерещится... Шутка ли, на глазах шпиков и гестаповцев выкрасть... А если схватили Василия?..
Вера ничего не ответила, ее самое терзали сомнения. Облокотившись на подоконник, она невольно взглянула на конек крыши противоположного дома, которого уже коснулся большой багровый диск заходящего солнца. Изба с крашеными наличниками напомнила ей Княжино... Тяжело стало Вере на душе: «Ведь три с лишним месяца мать не получает от меня ни весточки. Чего там только думает родная?»
Вошла Лида, как всегда бодрая, неунывающая.
— Ну как, девчата, настроение? Хохлитесь?! Чего, свет Настюша, раскисла? — Лида хлопнула Веру по плечу. — Голову выше, подружка!
— Надоело это бесцельное прозябание. Мы молоды и можем сделать черт знает что...
— Правильно! — подтвердила Лида. Она была рада, что наконец-то сумела совлечь этих «божьих коровок» с пути господнего и поставить на путь борьбы с врагом. — Идемте в отряд народных мстителей! — предложила Лида.
Вера сделала вид, что обрадовалась предложению.
— Ну что ж, записывай меня первую!
Но Лида ответила не сразу.
— А где эти народные мстители? Как к ним попасть? Как же нам, девчата, это сделать-то?.. Может быть, убить кого-нибудь из фашистов или полицаев?..
— А мне, девочки, пришла в голову другая думка... Но прежде чем ее высказать, я хочу, чтобы вы подумали, что творится вокруг нас. Смотрите, вот наш поселок. — И Вера на столе пальцем поставила точку, а потом провела невидимую линию. — Здесь лес, а там, за лесом, фашисты развертывают аэродром... Вот здесь, — палец перекрестил эту линию другой, — большак. По нему сегодня начали движение гитлеровские части... А вот если бы, — Вера уставилась проникновенным взглядом на Лиду, — советское командование знало это, то, наверное, наша авиация расчехвостила бы и аэродром и эти части, как прошлый раз эшелоны.
— Расчехвостили бы! — со свойственной пылкостью подтвердила Лида и тут же сникла. — Ну, а что же мы можем сделать?
— Мы можем собрать сведения о частях и установить направление их движения. Например, мы можем точно установить расположение аэродрома и даже места, где они прячут самолеты и авиабомбы.
— Ага, можем, — кивнула Лида. — А дальше что?
— А дальше эти данные передадим партизанам, а они передадут их командованию Красной Армии, и тогда фашистам здесь крышка!.. Это, Лида, куда полезнее, чем гоняться за одним паршивым полицаем, с уничтожением которого почти ничего не меняется.
— Как ничего? — Лида вскипела. — Убийство хотя бы одного полицая — это страх фашистам. Оно говорит врагу, что народ еще силен и борьба продолжается.
Вера не стала спорить. После небольшого раздумья Лида протянула Вере руку:
— Я, Настя, согласна, если от этого будет толк!
— Безусловно, будет, — уверенно ответила Вера. — Не теряя времени, завтра утром начнем. Ты пойдешь с Машей. Старшая ты! Я тебе доверяю это дело, а Маша как бы подручная. Тебе одной ходить нельзя. А Маша, не смотри, что тихая, она хорошая и надежная дивчина... Установите, где аэродром. Постарайтесь установить, где ставятся самолеты, где хранятся авиабомбы. Ну как, Лида, сможешь?