Испытание. По зову сердца
Шрифт:
— А как в полк попал?
На этот раз Юра не растерялся и бойко отрапортовал:
— Товарищ Гребенюк зачислил, товарищ генерал.
— Ну, ладно! Позови-ка мне шофера.
Юра сорвался с места и побежал в избу. Командир дивизии поглядел ему вслед и приказал адъютанту заняться мальчонкой, узнать, не сбежал ли он от родителей... В это время на крыльце уже появились Юра с шофером.
— Молодец, Рыжиков! Благодарю за службу! — сказал командир дивизии.
Юра замялся: его впервые похвалил генерал.
— А как надо, товарищ генерал-майор, на это отвечать? — спросил он.
— Служу Советскому Союзу!
Юра шагнул вперед, сдвинул ноги вместе, сдернул варежку, приложил руку к ушанке и звонко прокричал:
— Служу Советскому... — воздуху не хватило, он вдохнул всей грудью и закончил: — ...Союзу!
Комдив козырнул в ответ и зашагал к машине.
— Товарищ генерал-майор, — нагнал его Юра (Гребенюк даже ахнул от его смелости), — разрешите обратиться по личному делу?
— Обращайся!
— Определите меня в разведку! Вот, честное пионерское, хорошим разведчиком буду!..
— Сразу этого решить не могу, — ответил комдив. И не успел Юра опомниться, как генерал сел в машину, и она сразу же скрылась за углом дома.
— Ну, Юрка, дождешься ты у меня!.. — проворчал Гребенюк. — Какое ты имеешь право так вольно с генералом разговаривать?
— Отчего нельзя? Он такой же человек, как и вы!..
— Вот как хвачу вдоль спины! — Гребенюк гулко хлопнул кнутом по поле своего полушубка. — Да разве есть у него время с тобой болтать, когда вся дивизия перед таким морем встала?!
— Почему, дедушка, встала? — с дрожью в голосе спросил Юра.
— «Почему»? — передразнил Гребенюк Юру. С передозой один за другим донеслись гулкие разрывы. — Слышь, как колошматят по льду? Как есть, весь, проклятые, вспахали.
— А как же теперь наши наступать будут?
— Прямо так и будут, — не зная, что ответить, сказал Гребенюк.
— По битому льду?
— Раз надо, то и по битому пойдут...
— Так утонуть же можно...
— Ну что ж, сынок, коли надыть! — Гребенюк провел рукой по заиндевевшим усам. — Да только не о смерти думать надо, а о том, как выжить да нашу землю от фашистской нечисти ослобонить...
— Довольно болтать-то!.. Садитесь обедать!.. — окликнул их вышедший из избы Лука Лукич.
В сенях они сели на чурбаки за перевернутую вверх дном бочку, служившую столом. Лука Лукич сунул в руки Юры ложку, но есть мальчику не хотелось, его не покидали тревожные мысли. Он думал о том, как же бойцы пойдут по битому льду.
— Да ешь ты скорей! — прикрикнул на Юру Гребенюк и деревянной ложкой стукнул его по лбу. — На подводах доски всем обозом к берегу возить будем!..
Уже стемнело, когда подводы подвезли к Истринскому водохранилищу доски. Кругом гудело, трещало и грохотало. Из-за высокого холма, черной стеной поднявшегося на берегу, вспыхивали бледные зарницы ракет, а из-за его гребня, словно из-за черной тучи, метеорами вылетали трассирующие пули и, светясь зеленоватыми огоньками, неслись туда, где полыхало зарево, где зенитчики огнем своих орудий обороняли Москву от рвавшихся к ней бомбардировщиков врага.
Юра впервые оказался так близко к переднему краю. Как ни старался он держаться по-боевому, его зубы звонко выстукивали дробь. «А как же бойцы там под огнем идут?..» — уговаривал он себя. В это время над вершиной холма вспыхнул разрыв шрапнели, и Юра неожиданно для себя бухнулся на землю.
— Ты чего, Рыжик? — спросил Гребенюк.
— Страшно! — стуча зубами, ответил Юра.
— Знамо дело, сынок, — передовая! — Гребенюк потрепал Юру за плечи и побежал к своему Буланому, который потянулся за передней подводой.
Только Гребенюк скрылся в темноте, как невдалеке, выбросив красный язык пламени, разорвалась мина. Сонька шарахнулась в сторону, опрокинув державшего вожжи Юру.
— Держи, сынок, кобылу-то, а то домой удерет! — крикнул Гребенюк.
Юра догнал Соньку, схватил ее за узду и размахнулся, намереваясь ударить, но не ударил — кобыла дрожала и фыркала от страха.
— Соня... Сонюшка... — Юра гладил заиндевевшую морду лошади. — Ну что ты, дурочка!.. Это же передовая!..
И дрожащая Сонька, словно понимая, жалась мордой к своему маленькому хозяину.
— Доски привезли! — крикнул кто-то в темноте. — Ко мне! Ребята!..
К возам подбежали бойцы и в момент разгрузили доски.
— Товарищи ездовые, — крикнул тот же голос, — живо назад! И все, что там есть: доски, бревна, столбы — все везите сюда!..
Когда нагруженные подводы снова возвращались к передовой, на повороте их встретил боец, вскочил на передние сани и, указывая ездовому путь, вывел обоз к самому берегу. Он остановил его невдалеке от разваленного дома, откуда стреляли минометы. Юра не мог удержаться, чтобы не посмотреть, что делается там, за стеной этого дома. Он поднялся на ящики и взглянул в щель стены в тот самый момент, когда яркая ракета осветила покореженный лед водохранилища и бегущих по нему бойцов. То здесь, то там вздымались вверх поднятые взрывами столбы льда и воды... Эта картина потрясла Юру. Всем своим детским сердцем он переживал за бойцов, ему хотелось крикнуть им: «Ложись», но из-за угла дома уже доносилась команда: «Приходько! Выводи роту на лед!..»
Потом над ухом Юры кто-то крикнул: «За нашу Родину! Огонь!» И сразу же ахнули минометы. Юра вздрогнул и, свалив ящики, с грохотом скатился прямо на связиста.
— Откуда тебя, чертяга, сдуло? — Связист оттолкнул Юру и сунул ему в руки концы кабеля. — На, крепко держи, смотри не упусти! — и скрылся в темноте.
Юра держал кабель изо всех сил, но вдруг кабель резко дернулся. От неожиданности Юра упал и выпустил его конец.
— Эй, кабель, кабель отдай! — закричал Юра и побежал к водохранилищу, куда, как ему показалось, взметнувшись спиралью, унесся провод. Он добежал до самого берега, но кабель точно в воду канул, а тут еще, как на грех, ни одной ракеты — кругом сплошная тьма, грохот, треск да проклятые светящиеся пули, которые, проносясь над его головой, заставляли прижиматься к земле!..
Вдруг откуда-то снизу раздался отчаянный крик:
— Помогите!..
Не давая себе отчета в том, что он делает, Юра сорвался с места и скатился по крутому берегу прямо ко льду. Если бы не помешала доска на пути, он так бы и въехал на лед. Юра схватил доску и потащил ее к барахтавшемуся в полынье человеку.
— Не ходи, утонешь! — крикнул этот человек.
— Рыжик!.. Рыжик!.. — надрываясь, звал с берега Гребенюк.
Юра сильно толкнул доску вперед и почувствовал, что человек, который был в полынье, ухватился за ее конец. Другой конец доски возле Юры резко подался вверх. Мальчик навалился на него всем телом. В этот момент раздался взрыв, льдина качнулась и стала опускаться под воду. Очутившись в воде, Юра что есть силы закричал: